Читать книгу "Что знает рыба. Внутренний мир наших подводных собратьев - Джонатан Бэлкомб"

Игру у животных изучать нелегко. Это спонтанный[305] вид активности, и ее участники обычно должны чувствовать себя расслабленными или счастливыми, чтобы принимать в ней участие. Многие из наблюдений за играми у животных – удачное стечение обстоятельств[306].

Это не стало препятствием для Гордона М. Бергхардта, этолога из Университета Теннесси, который поразительно похож внешностью на Чарльза Дарвина. В своей карьере, насчитывающей почти шесть десятилетий работы и сотни научных статей, Бергхардт не обходил стороной провокационные темы, среди которых есть и игра у животных там, где вы могли бы и не ожидать ее найти, – или то, что он описывает на своем веб-сайте как «игровое поведение у “неиграющих” таксонов».

В 2005 году Бергхардт издал самое всеобъемлющее на тот момент исследование игры у животных[307]. На обложке книги «Происхождение игры у животных» (The Genesis of Animal Play) изображена тропическая рыба, аквариумный самец звездчатого трофеуса[308], толкающий носом погружной термометр. В дальнейшем Бергхардт и двое его коллег, Владимир Динец и Джеймс Б. Мерфи, опубликовали результаты исследования трех самцов звездчатого трофеуса, взаимодействующих с этим термометром – 11,5-сантиметровой стеклянной трубкой с грузом внизу, заставляющим ее плавать вертикально[309]. В течение двенадцати сессий команда зарегистрировала более 1400 случаев, когда три рыбы, помещавшиеся в аквариум по отдельности на каждую сессию, подталкивали термометр.

Каждая рыба делала это в своей манере. Рыба № 1 «нападала» главным образом на верхушку термометра, заставляя его раскачиваться, прежде чем он вернется в вертикальное положение. Рыба № 2 также любила кружиться вокруг термометра, касаясь его, когда проплывала рядом. Рыба № 3 наносила удары по предмету – в основание, среднюю часть или вершину. Ее удары были самыми сильными: они заставляли термометр плавать, покачиваясь, по всему аквариуму и иногда застревать в углу. Столкновения термометра со стеклянными стенками были достаточно громкими, чтобы их можно было услышать из соседней комнаты.

Игра ли это? По мнению авторов, это игра, если она:

1. Не преследует никаких целей, определенно направленных на выживание, вроде спаривания, кормления или драки[310].

2. Добровольна, возникает спонтанно или приносит удовлетворение; отличается от типичных функциональных форм поведения (полового, территориального, хищнического, защитного, кормового) по форме, цели или времени; повторяется, но не имеет связи с нервными расстройствами.

3. Проявляется только в отсутствие вызывающих хронический стресс факторов вроде голода, болезни, перенаселения или хищничества.

Поведение цихлид соответствует всем этим критериям. Звездчатые трофеусы – не хищники, и нападения на термометр, которые они предпринимали, не были похожи на нормальное кормовое поведение. Доступность или отсутствие пищи не оказывали никакого закономерного воздействия на их забавы с термометром. Возможность полового поведения также была исключена. Взаимодействие цихлид с термометром напоминало быстрые удары, которые они наносят конкурентам, но отличалось большей повторяемостью (очень похоже на боксера, упражняющегося с грушей), и рыбы занимались этим, только когда были одни, не находились в состоянии стресса и, возможно, испытывали нехватку стимулов.

Если учесть, что в аквариуме для наблюдения были и другие объекты, в том числе палочки, растительность и камешки, то чем же этих рыб так сильно привлекал термометр? Авторы предполагают, что причиной могло быть реактивное качество объекта, который возвращается в исходное положение после удара – так же как старые надувные игрушки в виде клоуна, отклоняющиеся к полу и резко выпрямляющиеся всякий раз после того, как их ударить[311]. Этологи пробуют взглянуть на это с точки зрения самого животного.

Бергхардт и его соавторы интерпретируют возвращение в исходное положение как «имитацию контратаки противника, которая всегда оказывалась безуспешной».

Это пример игры с предметами. Когда в процессе игры взаимодействуют два индивидуума, биологи называют это социальной игрой. Вот один из примеров, о котором любезно рассказала бывшая работница приюта для животных, проживающая в штате Вирджиния. Когда-то в одном доме с ней и ее мужем проживали несколько кошек и одна цихлазома северум[312], которую держали в аквариуме. Рыба включилась в игру с кошками, которые иногда тихонько проходили по книжным полкам, чтобы попить из «ее» аквариума. Цихлида сидела в засаде в ожидании этих пушистых незваных гостей, прячась под прикрытием из нескольких стеблей тростника в углу аквариума. Опыт научил кошек поглядывать в глубины, выискивая признаки засады, но рыба знала об этом и сидела тихо как мышь. И только когда мордочка кошки вплотную опускалась к воде, рыба бросалась вперед, продираясь через тростник, словно торпеда, одержимая желанием укусить кошачий язык. Если кошка ощущала «подводное извержение вулкана», она старалась сделать глоток до того, как рыба достигнет ее языка.

Со временем участники этой хитроумной игры в кошки-рыбки показывали признаки того, что она вносила желанное разнообразие в их тихую домашнюю жизнь. Ни с одной из сторон не проливалось ни капли крови, но иной раз кошки возвращались с высоко поднятой головой и хитрыми глазами, чтобы снова поиграть в эту игру.

Это не просто социальная игра, это межвидовая социальная игра.

Третья разновидность игр – одиночная игра. В 2006 году немецкий логопед по имени Александра Райхле засвидетельствовала пример одиночной игры во время посещения художественной выставки в Доме искусства в Штутгарте. Она описывает выставку под названием Kunst Lebt («Искусство живет») как фантастическое смешение скрытых от глаз сокровищ из всех музеев страны. В нее входил большой аквариум (экспозиция Государственного музея естествознания в Карлсруэ) объемом около 566,5 литра, содержащий изысканную коллекцию красочных экзотических рыб.