Читать книгу "Порог - Сергей Лукьяненко"

— Жаль, — сказал Матиас искренне. — Ты самая красивая женщина, которую я знаю. И самая интересная, наверное.

— Но я чужая.

— Да, — согласился старший помощник. — Это пугает, завораживает и притягивает одновременно.

— У тебя не будет неприятностей из-за секса с чужой?

— Ты задала вопрос! — удовлетворенно сказал Матиас.

— Не будь формалистом. Наш принцип «Не спрашивай, не задавай» относится к глобальным вещам, а не к личному общению. На личный вопрос я тоже готова ответить.

Матиас сел на кровати, с любопытством глянул на Ксению.

— Хорошо. В Космофлоте не одобряют сексуальных связей во время рейса. Однако на практике это относится только к отношениям «начальник — подчиненный», поскольку может вызвать злоупотребления и психологическое насилие. Да и то, если чувства искренни, на это закрывают глаза. Безусловным правилом является лишь запрет на близкие отношения с курсантами и кадетами. В наших же отношениях нет никакой цепочки подчиненности, никакой зависимости и никаких элементов развращения. Более того, ты представитель иной расы, желающая понять человеческую жизнь. В таких случаях любой член экипажа обязан идти тебе навстречу, если это не вызывает у него дискомфорта.

Матиас помолчал, потом добавил:

— Но я буду ужасно огорчен, если ты решишь сравнить меня в постели с командиром, или доктором, или еще с кем-нибудь.

— Поскольку наш доктор очень стар и его половая функция ослаблена, то твои слова о докторе — шутка, — сказала Ксения, изучая изображение короткой юбки. Провела пальцем по экрану, делая юбку чуть длиннее. Юбка была цвета фуксии. — Ты беспокоишься, не заведу ли я роман с командиром.

— Да, — признался Матиас. — Личная жизнь — это единственная область, где я бесспорно его превосхожу.

— Ты красавчик, — сказала Ксения. — Ладно, ты ответил, можешь спросить меня. Личный вопрос, конечно.

— Хорошо. Нравится ли тебе быть человеческой женщиной?

— Красавчик и хитрец, — кивнула Третья-вовне. — Тебе стоило быть ксенологом, а не пилотом. Но я отвечу.

Она выключила экран, взяла с кровати брюки, присела, натягивая их.

— Гуманоидная форма жизни — одна из самых распространенных в Галактике. Два пола — тоже очень частый вариант. Мне комфортно причислять себя к материнской особи, дающей и воспитывающей жизнь. Это тело нравится мне, оно приносит массу разнообразных сенсорных впечатлений, большинство из которых приятны. Да, я счастлива выбранному облику. Даже эта возня с созданием одежды, выбором цвета — очень интересна и приносит радость. Я рада быть настоящей человеческой женщиной.

Матиас кашлянул.

— Спасибо за ответ. Но если позволишь… маленькое замечание… человеческие женщины, как правило, не пренебрегают бельем.

— О… конечно. — На миг Матиасу даже показалось, что Ксения смутилась. — Спасибо.

— Хотел бы я знать, какая ты на самом деле, — сказал Матиас, коснувшись ее плеча.

Ксения повернулась, внимательно посмотрела на него.

Покачала головой:

— Нет, Матиас. Поверь. Ты не хочешь этого знать.

Глава восьмая

Анге проснулась от пения птиц. Резкие трели удивительно походили на корабельный сигнал «Общее внимание». Скорее всего не случайно — большинство программистов были кисами, и они могли использовать звуки родной природы.

На корабле кисы пользовались стандартными постелями, одинаково удобными (или, точнее, приемлемыми) для обоих видов. Но в поселке Анге поселили в традиционном домике кис — небольшом, деревянном, с низким потолком, множеством маленьких окон, расположенных без всякой системы, и с лежанкой, покрытой меховой простынью и с меховым одеялом. Анге даже показалось, что мех был натуральным. С точки зрения гигиены это было ужасно. Но ночь выдалась прохладной, и к утру она обнаружила, что закуталась в тонкий белоснежный мех без всякой брезгливости.

Анге присела, вглядываясь в маленькие окошки. Домик стоял среди деревьев, но, судя по всему, рассвет едва-едва наступил. Ровная, настоящая гравитация была непривычна после искусственной силы тяжести на станции и корабле. Организм словно прислушивался к окружающему миру. Запахи — иногда резкие, иногда нежные, но не имеющие ничего общего с многократно очищенным и стерилизованным воздухом станции, — кружили голову. Анге никогда не думала, что способна ощущать так много запахов сразу — несколько цветочных нот, прелую землю, запах свежей воды (ручей тек через поселок прайда, кисы не особо любили мыться, но воду пили только свежую), свежее дерево стен, меховое белье, кису в течке…

Кису?

Анге крутанулась на постели.

Линге сидела на коврике у двери, сложив ноги и положив руки на колени. Короткий хвост был вытянут во всю длину, выдавая напряжение, которого не было на лице.

— Что ты здесь делаешь? — резко спросила Анге.

Личное пространство для кис значило даже больше, чем для людей. Войти в чужое жилище без спроса, да еще во время сна хозяина, — это была немыслимая грубость!

— Я пришла виниться и просить, — негромко сказала Линге. — Если я нарушила твой сон — прости снова.

Анге подтянула одеяло к груди, она спала обнаженной. Тут же подумала, что это нелепо, особенно учитывая, что ее гостья одеждой вообще пренебрегает, и разозлилась. Отпустила одеяло, позволив ему упасть, встала, сделала шаг к Линге — занимая доминирующую позицию и четко понимая, что для кис это значит еще больше, чем для людей. Ну что ж, как Линге к ней, так и она к Линге…

— Чего ты хочешь?

— Вчера я вела себя неподобающе и нарушила три нормы из восьми, — сказала Линге. — Прости меня, я готова понести наказание.

Гнев Анге начал утихать. Она не знала, что такое «три нормы из восьми», но Линге выглядела искренней.

Девушка села на пол перед Линге. Заглянула кисе в глаза.

— Я прощаю тебя, если ты ответишь. Что вызвало твою нелюбовь ко мне?

— Любовь Криди к тебе, — без колебаний ответила Линге. — Я поняла это сразу, когда увидела вас.

— Что? — Анге задохнулась, невольно прижала руки к груди. — Это чушь, Линге! Мы разных видов! Мы физиологически не можем совокупиться!

— Понимаю, — сказала киса. — Но я говорю не о сексе, а о любви.

Раздражение Анге исчезло полностью. Она протянула руку, взяла Линге за ладонь.

— Линге… Мы с Криди друзья. Очень хорошие друзья. Но мы прекрасно понимаем разницу наших тел и душ. Любовь в нашем случае невозможна.

— Разве ты не понимаешь, что любовь возможна всегда? — с удивлением спросила Линге. Не дожидаясь ответа, продолжила: — Криди должен стать отцом моих детей. Это важно для наших прайдов. Это было договорено, когда Криди получил место на корабле, а юноша нашего прайда остался на планете.