Читать книгу "Ингви фон Крузенштерн - Владимир Атомный"

– И часто он ее бил?

– Смотря что ты считаешь редко. Как вообще относишься к тому, чтобы иногда жену проучить? – сыграла она бровями.

– Хах, – несколько нервно отозвался я, – еще не женат, так что не знаю. Вообще, у нас так не принято.

– У вас? – тут же подхватила она, и я чуть язык не откусил с досады.

Пришлось додумывать, что на Мурмановом Берегу такие же порядки, что и на свейской земле. Женщина у нас равна мужчине, но не подменяет его. Как левая нога не заменяет правой. Обе важны и нужны. Впрочем, вполне может быть, что на дальнем севере Российской Империи действительно такие же порядки.

– Понятно, – кивнула она, – далеко же тебя закинуло. Ну, а лупил почти каждый день. Пока не померла.

Я только рот раскрыл, не найдя что ответить.

– Да, такой вот поворот.

– И что потом? Сколько тебе тогда было?

– Тринадцать.

Я подождал, давая понять, что на первый вопрос тоже хочу услышать ответ.

– Тебе правда интересно?

Закралось плохое предчувствие, но не отступать же. Кивнул.

– Он опять пьяный был. Может, чуть переусердствовал, да и залепил матери вот сюда, – показала она на висок. – Она быстро умерла. Папка еще, представляешь, – хихикнула она, – тряс ее, пихал, мол, чего тварь прикидываешься. Ну, а потом что-то там в его долбанутой башке переклинило, и полез он ко мне, ну, чтобы трахнуть, а я взяла да и пришибла алкаша вонючего.

– Черт подери! – с трудом удалось вымолвить. – Я не знаю, что сказать… а потом куда? Что было?

– Сбежала, – улыбнулась она. – Ну а что еще было делать? Ему бы за мать ничего не было. Бабу надо молотом, чтобы была золотом. А вот мне за батьку бы такое устроили перед смертью, что у тебя аппетит пропадет, если сказать.

– Да уже, – буркнул я.

– Понимаю, Игорь. Поэтому стараюсь не рассказывать особо ничего. Навидалась, знаешь ли.

– Это точно. Но ты вроде бы не особо переживаешь, да?

– Ага, – широко и искренне улыбнулась девушка.

Вскоре к нам подошел служка и пригласил в комнату. Идти не далеко – на первом этаже. Под впечатлением от услышанного жажда скорей затащить Марину в постель поутихла. Неожиданно для себя я проникся тяжелыми испытаниями, выпавшими на ее долю. Пусть и самой жертвой обстоятельств эта тяжесть не ощущается.

«Семь Морей» действительно отличное место – комната оказалась большой, с ширмой для принятия ванны, широкой кроватью, шкафами, столом и двумя стульями с высокими спинками. Несколько свечей щедро наполняют ее светом, а на полу лежит шикарный ковер.

Стол полон еды и напитков, а под ванну напихали раскаленных кирпичей, чтобы вода медленнее остывала. Служка поклонился и вышел, а я задвинул щеколду на крепкой двери.

– Спасибо, Игорь, – вдруг сказала девушка.

– За что?

– За прекрасный вечер.

– Но он же только начался.

– Просто я никогда раньше не проводила его так и… в восхищении даже только от комнаты.

Я обошел улыбающуюся девушку. Аккуратно приподнял подбородок и говорю:

– Считаю, что ты этого достойна. Не думай, что покупаю этим твое тело.

– Ой, мне бы и в голову не пришло. За те деньги, что ты отдал, можно было десяток шлюх взять. Что и поумелее, и покраше. Так что просто спасибо. Я ценю.

Я склонился и легко поцеловал ее.

– Пожалуйста, Марин. Хочешь понежиться в горячей воде?

– Мечтаю! – с горящими глазами сообщила она.

– Тогда прошу, – поднял приглашающе руку и, приобняв девушку, провел до парящей емкости. Рядом, на табуретке, теснятся мыла, скребки и мочало, а от самой воды идет приятный запах хвойного отвара.

Я помог Марине раздеться и с удовольствием стал любоваться наготой. Грудь действительно мала, но тело не смотрится детским, в нем есть женственность и грация, в том числе в бедрах. Попа кругленькая и вздернутая, а между расходящимися ягодицами видна промежность. И здесь меня взяла оторопь.

– Прости, но почему у тебя нет там волос?

Она хихикнула и, подбоченясь, развернулась, демонстрируя идеально гладкую кожу.

– А что?

– Да так просто.

– Я их убираю. Мне так больше нравится.

– А как именно? – удивился я. – Неужели бреешь?

– Ой, не-е-ет. Если сбривать, то потом, знаешь, как все чешется? Неудобно, а потом еще и болит. Я же огненный маг. Выжигаю.

– Эм-м… – озадачился я, став разглядывать ее пах в поисках ожогов.

Девушка заливисто рассмеялась.

– Не ищи, просто я могу контролировать огонь так, что уходят только волоски.

– Запах, наверное, при этом… – подумалось мне.

– Ну, знаешь!

– Прости-прости, это я так, чисто практически вдруг задумался, – улыбнулся я, а потом, приняв более серьезный вид, говорю: – Марин, выглядишь просто великолепно. Я восхищен.

– И даже маленькая грудь не отвращает? – с наигранной подозрительностью спросила она.

– Абсолютно. Боюсь, что она, наоборот, лишь притягивает. Хочу узнать, насколько мягка.

– Так приятно-о… ты бы знал, Игорь, – лучась глазами, ответила девушка. – Еще никогда такого не слышала.

Предаваясь ласкам, я ощутил, как девушка открыла во мне новые оттенки страсти. Еще там, перед ратушей, ощутил нечто сладко-садистское, но не понял нового чувства, зато сейчас оно уже вовсю расправило крылья.

Чудом не потерял контроль перед пиком, но успел умертвить семя и уже потом стал выстреливать, наполнять пылающее нутро девушки. Благодаря мастерству Синеглазых Ведьм, вершины чувств мы достигли вместе.

Чуть позже, отдыхая от любовных утех в горячих объятиях воды, мы с улыбкой переглядываемся. Я заметил, что блаженное выражение лица Марины немного омрачилось.

– Что такое? Тебе больно?

– Ой, это желанная боль. Ты бы знал, сколько ночей я лишь мечтала о ней. И о прочем тоже, – хихикнула девушка. – Просто, знаешь, я волнуюсь насчет беременности.

– Ты действительно странная, – рассмеялся я, – но это только заводит меня. А насчет детей не волнуйся. Я умертвил семя, оно бесплодно.

– Что, правда?! – она аж привстала. – Ты правда так умеешь?!

Я кивнул.

– Никогда о таком не слышала, – восторженно произнесла девушка. – Но как же продолжение рода?

– Это разовое действие, главное, не забыть, – сыграл я бровями.

Девушка закатилась смехом, а потом, вдруг посерьезнев, говорит:

– Игорь, ты это… хотя бы до того как уедешь в гимназию, проведи со мной еще время, ладно? Никогда так не было хорошо.