Читать книгу "В твоем доме кто-то есть - Стефани Перкинс"

Границы нарушились. Ученики обедали в своих компаниях, но теперь все садились ближе друг к другу и часто завязывали неожиданные разговоры. Все обсуждали одно и то же. Печально, что люди начинают ладить только тогда, когда случается общее несчастье.

Макани с Олли сидели рядом, в дальнем углу столовой. Снег, выпавший вчера ночью, почти весь растаял, но никто не хотел выходить на улицу. Не имело значения, что все убийства произошли в помещениях. Пройтись по открытой площадке – все равно что стать открытой мишенью. Все считали, что безопаснее оставаться среди толпы.

Макани и Олли сидели за столом вдвоем. Она надеялась, что эта изоляция из-за того, что лишь немногие рискнули прийти в школу, а не из-за общего недоверия к Олли, которое выросло у всех учеников, а не только у Дэрби и Алекс. Олли никак не показывал, что догадывается об этом, но Макани не могла поверить, что он не замечает колких взглядов и напряженного шепота у себя за спиной. Он стал центром всеобщего внимания.

Закари Луп, придурок-наркоман и еще один ученик под подозрением, поступил умнее: остался дома.

– Я провела весь день за просмотром новостей вместе с бабушкой, – сказала Макани. Она пододвинула свою картошку Олли, надеясь, что он немного поест. Его яблоко, пачка чипсов и сэндвич с арахисовым маслом казались сегодня особенно печальными. – Это жутко. Все эти родители, братья и сестры, бабушки и дедушки, дяди и тети, кузены и кузины – журналисты кричали им: «Каково это – знать, что убийца вашего сына все еще на свободе?», – она покачала головой. – Но мы все равно сидели и ждали, когда можно будет обсудить сказанное.

Олли обмакнул картошку в кетчуп:

– Спасибо.

Она почувствовала, что нужно срочно занять его разговором: другие ребята смотрели на них осуждающе. Они с Олли должны выглядеть нормальными. По крайней мере, настолько, насколько сейчас это возможно. Поведение Олли казалось подозрительно спокойным. Хотя для того, чтобы излучать счастье, момент тоже был неподходящим. Макани ненавидела себя за свое волнение о том, что о нем думают другие.

– А как насчет тебя? – спросила она. – Ты снова был в участке?

– Ага, но на Криса работать не пришлось. Ему пришлось уехать в Текумсе, так что я тусил с Кеном.

– Кеном?

– Диспетчером.

– А. Он классный? – Вопрос казался глупым, но Макани хотелось знать больше о жизни Олли. Честно говоря, ей хотелось знать все. Они обменялись несколькими сообщениями вчера, из которых она поняла, что он придет сегодня в школу. Если честно, это основная причина, по которой она сама захотела прийти.

На губах Олли появилась улыбка:

– Ему пятьдесят с небольшим, трижды женат и разведен, и у него два вездехода. Его любимое шоу – «Магазин на диване».

Макани рассмеялась.

Его улыбка стала шире.

– Так что там, в Текумсе? Крис допрашивал подозреваемого? – Она сделала паузу. – И где вообще это расположено?

– Примерно два с половиной часа езды отсюда, за Линкольном. Там находится самая охраняемая тюрьма штата. Его вызвали туда из-за чего-то не связанного с убийствами. Ничего интересного.

– Весь твой день кажется…

– Неинтересным, – повторил Олли.

Она снова рассмеялась.

– Знаешь, когда в следующий раз у нас отменят занятия, ты можешь остаться у меня дома. – Однако внезапно Макани поняла, что этот невинный флирт прозвучал как-то двусмысленно: почему у них снова должны отменить занятия? Она помрачнела. – То есть я не имела в виду… Я надеюсь, никто больше…

Олли понимающе кивнул.

– Ай, – Макани театрально ударилась головой о стол. – Все еще хуже. – Она повернула голову и взглянула на него.

Тогда Олли тоже положил голову на стол.

Они смотрели друг на друга, прижимаясь щеками к столешнице и вдыхая запах старой тряпки, которой протирали столы. Жаль, что она не могла протянуть под столом руку и взять его ладонь: на публике они никогда не демонстрировали свои чувства. Такое могли себе позволить только встречающиеся парочки. Макани пока не была уверена, что происходит между ними, но надеялась, что это будет продолжаться. Как приятно чувствовать с кем-то близость.

Вдруг зазвонил ее телефон. Макани чертыхнулась и посмотрела на экран:

– Бабушка. Просто проверяет, все ли в порядке.

На лице Олли появилось странное выражение.

– Что такое?

Он покачал головой.

– Мой брат кое-что рассказал мне.

Она ждала, когда он продолжит, а он осмотрелся и понизил голос:

– Крис сказал, что в доме Родриго они работали молча, потому что все находились в шоке. Единственным звуком был телефон Родриго. На него все время приходили сообщения и звонки от друзей, до которых дошли слухи, и они пытались узнать, правда ли это. – Олли вздрогнул. – Крис сказал, что из-за этого все были на нервах: звук поступавших сообщений и звонков ужасно раздражал.

– О боже, – тихо пробормотала Макани. – Это ужасно.

– Если вы уделите нам внимание…

Калеб Грили и еще кто-то из религиозной группировки, высокая робкая одиннадцатиклассница, как помнила Макани, стояли на небольшом подобии сцены в столовой. Калеб держал в руках микрофон. Макани знала, что за этим последует.

– Мы хотели бы прочитать небольшую молитву в память о Хэйли, Мэтте и Родриго.

Ух! Макани не могла припомнить ничего подобного в школе на Гавайях, но тут это происходило все время. И предполагалось, что участвовать должны все. Как раз это ей и не нравилось. Макани искренне надеялась, что другие, включая ее бабушку, находили в молитвах успокоение и силу. Сама же она не была религиозной и чувствовала себя некомфортно, когда заставляли молиться.

Она склонила голову и стала слушать Калеба и девушку, которые не столько молились, сколько проповедовали. Они зачитали множество цитат из Библии. Калеб раздражал ее больше всего. Сначала молитва у флагштока. Потом интервью по телевизору. Теперь это. Не наслаждался ли он, будучи в центре внимания?..

Макани заставила себя остановиться. Она думала о нем так, как все остальные – об Олли. Любой мог выглядеть зловеще, если смотреть сквозь призму страха, – даже фанатичный, по-настоящему искренний парень вроде Калеба. Она отмела подозрения. Но, пока тянулась еще одна минута проповеди, Макани поняла, что она оценила бы рвение Калеба, если бы он предложил то, что действительно поддержало бы семьи жертв или помогло бы поймать убийцу. Одни молитвы – не действия.

Под столом кто-то взял ее за руку.

Она открыла глаза.

Олли смотрел на нее. Она оглянулась, но все остальные, даже работники столовой, не были погружены в молитву. Олли переплел их пальцы. Она сжала его руку и наклонилась вперед.

Они поцеловались.