Читать книгу "Повседневная жизнь этрусков - Жак Эргон"

Этрусский Юпитер или Тин был в основном Юпитером Термином, хранителем границ — на латинском termini, на этрусском tular. Tular — «межи», «пределы», — это одно из тех слов (окончание свидетельствует о форме множественного числа), толкование которых, окончательно принятое в последние годы, позволило этрускологам сделать серию важных выводов о социологии мира этрусков. Девять каменных стел, в надписях на которых оно присутствует, осторожно перенесены в те места, где их нашли, и выяснилось, что они обозначали либо pomerium[22] города типа Перузии, либо границы территории какого-либо поселения, например Фьезоле, с указанием имен магистратов, которые их провели, либо границы частного владения или участка на кладбище, либо, наконец, границы этрусского союза в Кортоне.

Но это стремление этрусков четко определять понятными знаками принадлежность тех или иных мест государству, общине или частному лицу распространилось и на провинции, и даже на соседние страны, после чего, подхваченное римлянами, обуяло весь мир. Так, в названии поселения Tullare (современная Толлара) близ Пьяченцы, упомянутом в кадастре из города Веллея, еще во времена Траяна явственно прослеживался отпечаток древнего этрусского limitatio — межевого столба. А умбрийцы переняли саму идею и термин, переделав его в tuder (упоминаемый в Таблицах из Губбио), который дал название пограничному городу между Умбрией и Этрурией — Tuder, современный Тоди.

Как бы хотелось до конца понять эти записи о разделительных межах, через которые страна этрусков предстает занесенной в рудиментарный кадастр! Насколько обогатили бы мы свои познания об этрусском праве и о праве античного мира в целом, если бы удалось до конца разобрать надпись на так называемой стеле из Перузии, но на самом деле обнаруженной в Пьянкастаньяйо у подножия горы Амиата, — 46 строк на двух гранях, договор, заключенный между Velthina и Afula в завершении тяжбы о совместном владении землей. Впрочем, разгадки ждать недолго: плод уже созрел и скоро сам упадет на землю.

Еще один термин возбуждает наше нетерпение: это слово с надгробного столба в Монтепульчано — claruchies, которое может быть только формой родительного падежа прилагательного, образованного от греческого klèrouchos и попавшего в этрусский язык из Египта эпохи Птолемеев. Так называли колонов, наделенных землей. Не был ли человек с любопытным именем Au. Latini = Aulus Latinius (Авл Латин) одним из сторонников Суллы, которому диктатор выделил земли в окрестностях Клузия?

Активная колонизация, затеянная Гракхами в 133 года до н. э., целью которой было раздать землю бедным гражданам Рима, вызвала такую бурю протеста среди этрусков, что в 91 году противники кампании двинулись на Рим. Колонизация покушалась одновременно на интересы землевладельцев и на вековую нерушимость границ, дорогую сердцу этрусков. Злоумышленников, тайно передвигавших межевые столбы, и деятелей аграрной реформы ждала одинаковая кара. Ведь разделительные межи установил сам Юпитер, и потому они считались священными. В Клузии рассказывали, что Юпитер с богиней Юстицией передали лукумону Аррунсу через посредство нимфы Вегойи нерушимые законы собственности. В Тарквиниях были убеждены, что заповеди о limitatio дал Тархону сам Тагес, когда, к великому изумлению пахарей, появился из-под земли; ему приписывают книгу, название которой на латыни звучит довольно странно: liber qui inscribitur terrae iuris Etruriae — «книга о земельном праве Этрурии». Terrae ius Etruriae — это литературный перевод выражения (несколько неуклюжий), которое Маццарино нашел и расшифровал в надписи на стеле из Перузии. Речь идет о заключении договора между сторонами helu tesne rasne, где hil (helu) означает «земля», tesan (tesne) — «закон», a rasna (rasne) — «этрусский», отсюда перевод на латинский язык terrae iure Etruriae.

Таков был закон, который Юпитер дал Этрурии, когда был ее верховным правителем: он сделал ее цитаделью частной собственности на землю — как крупной, так и мелкой и средней. Именно это явствует из исследования, проведенного не так давно в Южной Этрурии господином Уордом Перкинсом и Британской школой в Риме: пока бульдозеры мелиораторов не стерли окончательно все следы, нужно было срочно восстановить на местности, шаг за шагом, сеть античных дорог. Это оказалось очень поучительно. Было, в частности, установлено, что весь район Вей и западная часть ager Faliscus (поля фалисков) во II и I веках до н. э. были повторно заселены, о чем говорит плотность развалин, оставшихся от сельских поместий, указывающих на определенный достаток Продвигаться дальше в прошлое мы можем только ощупью. Но большое количество эпиграфических памятников и логика наводят на мысли о том, что, хотя земли независимой Этрурии находились в руках земельной аристократии, предпочитавшей крупные поместья, в плодородных долинах Пальи и Кьяны, от Клузия до Арретия и Кортоны, существовали — или возникли — небольшие земельные владения, возделываемые крестьянскими семьями. И с этой точки зрения ход истории не сильно изменил вид этрусской деревни.

Злаковые культуры

Тщательно обрабатываемая плодородная почва, приносящая обильные урожаи… Говоря о том, какие поставки армии Сципиона осуществляли различные народы Этрурии, Тит Ливий сообщил нам кое-что об экономике этих регионов, уже начавшей приходить в упадок. Зато можно себе представить, какими были этрусские города в период своего расцвета, когда их окружали поля и фруктовые сады и их жители не знали ни в чем недостатка. «На жирной почве, такой как в Этрурии, — пишет Варрон, проводя различие между ней и скудными землями в окрестностях Тускула и Тиволи, — плодородные поля никогда не стоят под паром, деревья прекрасны, и нигде нет мха».

В Этрурии собирали достаточно большой урожай зерновых, чтобы при случае экспортировать его в соседние страны. В V веке до н. э., когда в Риме начался голод, его часто выручали запасы приморской и притибрской Этрурии, и в документах упоминается о больших караванах, спускавшихся по реке. В списке за 205 год тоже говорится о зерне из Цере, Рузелл, Волатерры, а в основном из Клузия, Перузии и Арретия. В классическую же эпоху самые богатые житницы Этрурии находились именно в Клузии и Арретии. Славились сказочные урожаи Tusci campi (этрусских полей), в пропорции пятнадцать к одному, полба из Клузия (far Clusinum) — из одного ведра зерна выходило 26 фунтов муки крупного помола, белизна муки (candoris nitidi), которой Овидий однажды посоветует своим читательницам пудрить лицо, а пока бедняки варили из нее жидкую кашу (Clusinae pultes), долгое время составлявшую основу пищи этрусков и италийцев. Но, кроме того, Клузий и Арретий славились пшеницей высшего качества — siligo, из которой получалась крупчатка. Она же прославила и Пизу, где изготавливали «макаронные изделия» из полбы (alica), смешанной с медовым вином. А в Цизальпинской Галлии особенно хорошо родилось просо.