Читать книгу "Шпионы ХХ века. От царской охранки до ЦРУ и КГБ - Джефри Ричелсон"

В начале 1936 года абвер еще раз попросили обеспечить разведывательные сведения о возможной реакции на рискованные шаги Гитлера. 7 марта 1936 года около 40 тысяч немецких солдат — девятнадцать батальонов вермахта и тринадцать батарей — вторглись в Рейнланд. Началась операция Winterubung (зимние маневры), и Гитлер и его генералы с нетерпением ждали, донесут ли агенты абвера о неминуемом военном ответе, перед которым Германия не смогла бы выстоять.

Донесения, вскоре поступившие из Франции и Бельгии, не содержали сведений, которые не стали бы общеизвестными в ближайшие несколько часов. Информация из Франции указывала, что линия Мажино укреплена до военного уровня, что в северной и восточной Франции отменены увольнительные для всех гарнизонов, а французский Генеральный штаб перебросил ряд североафриканских дивизий с юга Франции к немецкой границе. Больше агенты не обнаружили ничего, никаких следов военной реакции. Из Британии они донесли, что не выявили мобилизации.

Переменам в абвере, последовавшим за назначением Канариса, предшествовали перемены в весьма разнообразной немецкой разведывательной радиоаппаратуре. В феврале 1933 года член шифровального центра Министерства обороны Готтфрид Шаппер обратился к Герману Герингу с предложением создать центральное немецкое агентство радиоразведки. Шаппер надеялся учредить агентство под началом Рейхсканцелярии, но этого не позволили из-за страха Гитлера перед разведывательными монополиями. Геринг одобрил предложение Шаппера, чтобы агентство подчинялось лично Герингу и, таким образом, не зависело ни от каких министерств, включая и его собственное. Он также одобрил предложенное Шаппером название агентства, "Forschungsamt" (исследовательское бюро), потому что, как он сказал Шапперу, "вы действительно исследуете истину".

"Forschungsamt" начало свою деятельность 10 апреля 1933 года в здании Министерства ВВС Геринга. К июлю штат бюро состоял из двадцати человек — радистов, техников, криптоаналитиков и аналитиков. Оно полагалось на радиоперехваты почтовой радиостанции и переняло у Министерства обороны обязанность прослушивать телефоны. К концу года оно перенесло свою деятельность в бывшую гостиницу, а в 1934–1935 годах переехало в перестроенный жилой комплекс. Квартиры стали кабинетами, а в подвале установили телетайпы и пневмопочту.

И хотя Шаппер, вероятно, мечтал узреть "Forschungsamt" центральной немецкой радиоразведывательной организацией, на практике оно было далеко не единственным. Как было принято в нацистском разведывательном аппарате, многочисленные агентства дублировали работу других агентств, и отчаянная конкуренция была самым обычным делом. Соперников у "Forschungsamt" было несколько. Абвер Канариса контролировал Дешифровальную службу Вооруженных сил. Военно-морской флот продолжал использовать свою собственную систему прослушивания — "В-Dienst". Министерство иностранных дел тоже занималось радиоразведкой посредством своей организации "I Z", в 1936 году переименованной в "Pei's Z".

Для обеспечения организаций радиоразведки данными немцы поддерживали сеть постов прослушивания по всей периферии германской территории. Центральная дешифровальная служба и ее посты прослушивания были расположены в районе Берлина. "В-Dienst" ВМФ использовала сеть станций перехвата вдоль побережий Балтийского и Северного морей, взаимодействовавшую также с боевыми судами и прочими кораблями, находившимися в море. Армейская аппаратура прослушивания состояла в основном из стационарных станций поблизости от штабов войсковых округов и связанных с полевыми постами близ границы, чтобы передавать сведения, полученные из анализа радиообмена, местным командирам и штабам.

Станция перехвата в Мюнстере занималась в основном британскими радиосигналами, в то время как Штутгартская прослушивала французские радиопередачи, Мюнхенская — итальянские, а станция Бреслау прослушивала чешские и балканские радиопередачи. Время от времени станция в Бреслау помогала в наблюдении за польскими передачами Франкфурту-на-Одере (и позднее Ютербогу) или Кёнигсбергу, чьей основной мишенью были советские разведсети.

По стечению обстоятельств германские станции перехвата были постоянно заняты. Во-первых, благодаря расположению Германии в центре европейских сетей связи — воздушных, кабельных, железнодорожных и телефонных, — шедших и вдоль оси север-юг (Стокгольм-Неаполь), и вдоль оси восток-запад (Стамбул-Москва-Лондон-Лиссабон), с подключением к Ближнему Востоку, Азии и Западному полушарию. В результате немецкие власти были не так зависимы от обширной радиосвязи за рубежом, что позволяло германским радиостанциям уделять больше времени перехвату радиопередач других держав, больше зависевших от заморской радиосвязи. Европейские государства, имевшие колонии, все больше зависели от радио, и их радиопередачи стали весьма привлекательной мишенью. Особое внимание уделяли британским дипломатическим и военным переговорам с форпостами широко раскинувшейся империи — в Африке, на Ближнем Востоке и Индии. Итальянские переговоры с Африкой и Ближним Востоком тоже были одной из основных мишеней. На востоке советские вожди весьма полагались на радиосвязь как средство контроля обширной территории державы. Немцы вели наблюдение за советскими дипломатическими и военными передачами, а также радиообменом с международными секретными службами, колхозами и Коминтерном. С возрастанием частоты связи с европейским континентом Госдепартамент и военное министерство США полагались на радиограммы все больше.

Вторым фактором послужил Гитлер, чей приход к власти повлек оживление европейской дипломатической переписки. Постоянный приток расшифрованных французских и итальянских сообщений мог сравниться с "чрезвычайно успешным" перехватом британских депеш.

Аналогичных успехов немецкие дешифровщики добились в 1933 году с депешами Госдепартамента США, переданными "Серым" (Gray) и "Зеленым" (Green) кодами.

По-видимому, этот приток перехватов был не кратковременным, а продолжался на протяжении десятилетия. Обрывочные документы и ссылки на дешифровки, найденные в уцелевших немецких архивах, наталкивают на вывод, что имелся постоянный приток расшифрованных французских, британских, польских, итальянских, японских и балканских депеш, попадавших к правителям Германии с 1934 по 1939 год, в результате снизив опасность, что их рискованная политика кончится для них плачевно.

ШПИОНЫ СТАЛИНА

Тридцатые годы были временем замешательства и триумфа советского разведывательного аппарата. В 1934 году ОГПУ вошло в НКВД (Народный комиссариат внутренних дел) как ГУГБ (Главное управление государственной безопасности).

Но даже более существенной операцией советских спецслужб была чистка, затеянная Сталиным в 1936 году. За эту операцию, завершившуюся в 1938 году, заплатили жизнями миллионы советских граждан, в том числе высокопоставленные офицеры армии и разведки. Среди тех, кто пал жертвами сталинской паранойи, были Глеб Бокий, глава радиоразведки НКВД, Федор Малый, один из офицеров, занимавшийся делом Кима Филби, и М. А. Трилиссер, первый глава ИНО.

Несмотря на ущерб, причиненный в тридцатых годах советской разведке Сталиным и его приспешниками, она добилась серьезных успехов и в радиоразведывательных, и в агентурных операциях. Успехам радиоразведки в первую очередь способствовал генерал Ян Карлович Берзинь, глава 4-го отдела (военной разведки).