Читать книгу "Врачебные тайны дома Романовых - Борис Нахапетов"

В полости живота около 200 кубических центиметров сывороточной жидкости. В желудке и кишечнике большое количество газов. Печень немного увеличена, очень полнокровна.

Почки имеют следующие размеры: левая 16 центиметров в длину, 7 центиметров в ширину и 4 центиметра в толщину; правая — 15 центиметров в длину, 6 1/3 центиметров в ширину и 4 центиметра в толщину. Капсула почек обыкновенной толщины и отделяется легко. Наружная поверхность почек мелкозернистая, тёмно-красного цвета; плотность почек незначительная. Корковое вещество почек уменьшено (от 6 до 7 миллиметров) и желтовато, медуллярное же вещество — тёмно-красного цвета (Nephritis intestinalis cum atrophia substantiva corticalis renum granulosa). Сверх того, в левой почке серозный пузырёк трёх миллиметров в поперечнике.

На основании вышеизложенного мы полагаем, что государь император Александр Александрович скончался от паралича сердца при перерождении мышц гипертрофированного сердца и интерстициального нефрита (зернистой атрофии почек)».

Акт подписали: заслуженный ординарный профессор патологической анатомии Императорского Московского университета И.Ф. Клейн, заслуженный ординарный профессор нормальной анатомии того же университета Д.Н. Зернов, ординарный профессор нормальной анатомии Императорского Харьковского университета М.А. Попов, профессор Императорского Московского университета Н.В. Алтухов, прозектор Императорского Харьковского университета А.К. Белоусов.

Нас не должно смущать несовпадение формулировок клинического и патологоанатомического диагнозов. От клинициста при оформлении диагноза требуется выделить прежде всего основное заболевание, по поводу которого больной лечился или от которого он умер; патологоанатом же фиксирует морфологические последствия болезни, а также изменения, произошедшие в период агонии и в посмертном периоде.

Странным выглядит лишь отсутствие в патологоанатомическом акте упоминания об инфаркте нижней доли левого лёгкого как о вероятном смертельном осложнении болезни. Это тем более удивительно, что именно профессор И.Ф. Клейн в своей докторской диссертации в 1863 г. описал анатомические и функциональные нарушения, возникающие при окклюзии (закупорке) лёгочной артерии.

А вот что писал о болезни императора Александра III сам Г.А. Захарьин:

«В течение январской инфлюэнции, когда я впервые был вызван для лечения Его Величества, ежедневно производились, само собой разумеется, тщательные химические и микроскопические исследования. В первые 3–4 дня было замечено ничтожное количество белка в почечном отделяемом, как обыкновенное явление при острых лихорадочных болезнях, но не было так называемых цилиндров (цилиндры и белок — первые признаки воспаления почек, нефрита), засим белок исчез и до моего отъезда, в течение более недели, не появлялся, равно и цилиндры. Сердце было нормальное, и деятельность его, как видно из бюллетеней того времени, во всё время было удовлетворительное.

В начале августа я был вызван в Петергоф на 9-е число этого месяца и тогда же получил письмо лейб-хирурга Гирша, извещающее, что здоровье Государя сильно ухудшилось и что в июле констатировано присутствие белка. Прибыв в Петергоф, я впервые имел возможность в течение нескольких дней произвести полное наблюдение и необходимые исследования при помощи прибывшего со мной профессора Н.Ф. Голубова. Оказалось постоянное присутствие белка и цилиндров, т.е. признаков нефрита, некоторое увеличение левого желудочка сердца при слабоватом и частом пульсе, то есть признаки последовательного поражения сердца, и явления уремические (зависящие от недостаточного отделения почками, от недостаточного очищения ими крови), бессонница, постоянный дурной вкус, нередко тошнота. По этим данным был поставлен диагноз… который вполне подтвердился вскрытием. Прибавлю, что последнее показало и сравнительно непродолжительное существование болезни: „капсула (сумка) почки отделяется легко“ и „плотность почек незначительна“; при продолжительном существовании хронического интерстициального нефрита капсула почки отделяется с трудом, отрывается при отделении и плотность почек увеличивается, почки делаются жёстче.

В письменном заключении о болезни, представленном мною и лейб-хирургом Гиршем, была указана и названа болезнь почек, указано последовательное участие сердца и не скрыто, хотя, по понятным причинам, смягчено роковое значение болезни; так сказано, что болезнь иногда проходит, но в высшей степени редко (хотя в действительности на выздоровление уже не было надежды), сказано, что возможно поправление здоровья и продолжение жизни, но лишь при строжайшем соблюдении известных условий и образа жизни (собственно, того же, что требовалось в заключении, представленном государю после его январской болезни мною и лейб-хирургом Гиршем), в противном случае указывалось на неизбежность „крайне опасных последствий“, главное — большего развития уремических явлений (и, следовательно, расстройства кровообращения и развитие отёков).

Условия же и образ жизни Государя с его январской болезни были прежними, то есть прямо противоположными тому, чего требовало Его здоровье и на чём настаивали врачи: постоянное утомление умственными занятиями, а весьма нередко и телесное, постоянно недостаточный сон, частое пребывание на воздухе во всякую погоду; роковое же влияние на развитие и быстрый ход болезни имели крайне холодное и сырое лето и ещё более сырой и холодный нижний этаж Государева помещения в Александрии (около Петергофа), в особенности находившаяся в этом этаже опочивальня, наиболее холодная и в высшей степени сырая. Государь не выносил жары и всегда искал прохлады.

Лечение направлялось главным образом против уремических припадков и против слабой деятельности сердца; позднее, когда с развитием отёков уремические явления стали стихать (уменьшился дурной вкус, появился небольшой аппетит и сон стал несколько лучше), лечение направлялось исключительно на регулирование и укрепление сердца. Но все средства (давались, само собой разумеется, наиболее действительные) действовали слабо и ненадолго.

Распространяемые слухи, что Государю во время последней болезни была пущена кровь, а в январскую инфлюэнцию ставились мушки, условившие раздражение почек и тем способствовавшие развитию нефрита, ложны; ни кровопускания, ни вообще никакого кровоизвлечения не делалось (наоборот, в последнюю болезнь одно время давалось железо), но мушек не ставилось как в январскую, так и в последнюю болезнь» («Московские ведомости», 1894, № 302).

Определение заболевания как интерстициального нефрита явилось выражением существовавшего на протяжении XIX века дуалистического учения о двух формах нефрита — интерстициальных и паренхиматозных. Классиками отечественной медицины С.П. Боткиным и А.А. Остроумовым это противопоставление рассматривалось как искусственное разграничение двух различных вариантов одного и того же заболевания.

Как всегда, смерть императора, 49-летнего, ещё недавно полного сил человека, породила самые различные слухи. В достоверности диагноза сомневались многие, даже приближённые. Н.А. Вельяминов, например, пишет, что «врачи, бесспорно, не знали о столь грозном увеличении сердца, а между тем в этом и крылась главная причина смерти. Изменения в почках были сравнительно незначительны… Неточность распознавания не принесла больному ни малейшего вреда, ибо бороться с такими изменениями в сердце мы не имеем средств, но диагноз не был точен — это факт бесспорный».