Читать книгу "Византия и крестоносцы. Падение Византии - Александр Васильев"

Постоянные войны в эпоху Комнинов стоили правительству громадных средств, и надо заметить, что Комнины заботились об укреплении своей армии. Как известно, в состав ее входили, помимо туземного элемента, поставляемого, фемами, многочисленные наемные отряды самого разного происхождения. Во время Комнинов отмечается новый национальный элемент в войске – англосаксонский. Причиной появления англосаксов в Византии было завоевание Англии норманнами при Вильгельме Завоевателе в 1066 году. Разразившаяся над Англией после сражения при Гастингсе катастрофа создала принципиально новые условия жизни. Попытки восстаний со стороны англосаксов против нового правителя были жестоко подавлены и утоплены в потоках крови. В таких обстоятельствах многие отчаявшиеся англосаксы стали покидать свою родину. В восьмидесятых годах XI века, то есть в начале правления Алексея Комнина, встречаются уже, как заметил английский историк Фриман51, автор известного большого труда о покорении норманнами Англии, несомненные признаки англосаксонской эмиграции в греческую империю. Никита Хониат пишет: «Потеряв свободу, англы сильно опечалились… Некоторые из них, сияющие цветом прекрасной юности, направились в отдаленные страны и смело предложили себя на военную службу императора константинопольского Алексея». Это было началом той «варяго-английской дружины», которая в истории Византии XII века играла крупную роль, подобно тому как в X и XI веках играла такую же роль варяго-русская дружина. Никогда, по‐видимому, не было такого количества наемного иноземного войска в Византии, как во время латинофильского правления Мануила.

Что касается флота, то морские силы, хорошо организованные Алексеем, по‐видимому, постепенно теряли свою боеспособность, чтобы во время Мануила прийти в упадок. Никита Хониат в своей истории сурово порицает Мануила за разрушение морской мощи империи.

Мануил восстановил некоторое количество имевших военное значение населенных пунктов, которые пришли в состояние упадка. Он, например, укрепил весьма важный, занимающий выгодное стратегическое положение город Атталия (Саталия) на южном берегу Малой Азии. По его приказу были проведены фортификационные работы и возведен мост в Абидосе, при входе в Геллеспонт, где находилась одна из самых важных византийских таможен и где начиная со времени Комнинов венецианцы и их соперники – генуэзцы и пизанцы – имели свои представительства.

Известно, что в XI веке число фем (провинций) доходило до 38. В связи с некоторым изменением территории империи в XI и XII веках, в смысле ее уменьшения, границы фем и их число не могли остаться прежними. Материал для суждения по данному вопросу может быть почерпнут из новеллы Алексея III Ангела от ноября 1198 года, где говорится о торговых привилегиях, дарованных императором Венеции, и где перечисляются «поименно все области, находящиеся под властью Романии, в которых (венецианцы) должны торговать». Этот список дает приблизительное представление об изменениях, которые произошли в провинциальном устройстве империи в XII веке.

Большая часть прежних фем управлялась военными должностными лицами, или стратигами. Позднее, ввиду уменьшения территории, весьма важный и почетный титул стратига, присваиваемый главному должностному лицу фемы, к концу XI века вышел из употребления. При Комнинах титул «стратиг» исчез полностью. Постепенно он был заменен «дуксом» – титулом, который носили в IX веке и ранее наместники некоторых небольших провинций.

В состоянии торговли при Комнинах и Ангелах произошло весьма важное изменение: в результате Крестовых походов Запад и Восток начали устанавливать прямые связи между собой и Византия потеряла роль коммерческого агента между ними. Это был тяжелый удар по экономическому могуществу империи.

При этом и в Константинополе, и в некоторых других городах с начала царствования Алексея Комнина господствующее положение себе обеспечила Венеция. Кроме того, весьма важные торговые привилегии в Константинополе получили пизанцы – в числе прочего им выделили отдельное место для причала и специальный квартал с лавками и частными домами. Специальные места были зарезервированы для пизанцев во время богослужений в Св. Софии и на ипподроме на время общественных спектаклей. К концу правления Иоанна Комнина первые переговоры с Византией начали генуэзцы, и совершенно очевидно, что основным пунктом этих переговоров были торговые дела.

Политика Мануила также была тесно связана с торговыми интересами Венеции, Пизы и Генуи, которые, уменьшая экономическое могущество империи, находились в постоянной торговой конкуренции между собой. В 1169 году Генуя получила исключительно выгодные торговые привилегии по всей империи за исключением двух мест на северных берегах Черного и Азовского морей. Венецианцы, пизанцы и генуэзцы имели свои собственные кварталы не только в столице, но и во многих провинциях империи.

Можно сделать вывод, что к фатальному 1204 году экономика империи сильно ослабела и без особого сопротивления одна за другой сдавала свои позиции инициативным итальянским республикам, первой из которых была Венеция.

15. Просвещение, наука, литература и искусство

Время Македонской династии, как известно, отличалось развитием науки, литературы и просвещения. Деятельность таких лиц, как патриарх Фотий в IX веке, император Константин Багрянородный в X веке и Михаил Пселл в XI веке с окружавшей их культурной элитой, и оживление преобразованной в том же XI веке константинопольской высшей школы создали обстановку, которая способствовала культурному возрождению в эпоху Комнинов и Ангелов. Отличительной чертой того времени является увлечение античной литературой. Гесиод, Гомер, Платон, историки Фукидид и Полибий, ораторы Исократ и Демосфен, греческие трагики, Аристофан и другие видные представители разнообразных областей античной литературы служили предметом изучения и подражания для византийских писателей XII и начала XIII века. Особенно это подражание было заметно в языке, который в чрезмерной погоне за чистотой древней аттической речи сделался искусственным, напыщенным, временами тяжелым для чтения и нелегким для понимания, оторванным от живой разговорной речи. Это была литература людей, которые, по выражению византиниста Бьюри52, «являлись рабами традиции; это было рабство перед благородными образцами, но все же это было рабство».

Впрочем, некоторые из писателей, искушенные в красотах классической речи, не пренебрегали иногда также пользоваться и народной, разговорной речью их времени и оставили нам любопытные памятники живого языка XII века. Писатели эпохи Комнинов и Ангелов ощущали культурное превосходство византийцев над народами Запада, «этими, – по словам источника, – темными и бродячими племенами, большую часть которых Константинополь если не родил, то вырастил и вскормил», «у которых не находит приюта ни одна харита или муза» и для которых приятное пение кажется тем же, что «крик коршунов или карканье вороны» (Никита Хониат).