Читать книгу "Русский победный марш по Европе - Валерий Шамбаров"

1-й Белорусский фронт 14 января перешел в наступление с Магнушевского и Пулавского плацдармов за Вислой. Немцы догадывались о предстоящем ударе. Если все фронты наступают, неужели главный останется в бездействии? Германское командование правильно определило, где будут прорываться русские. Заранее подтянуло танковые резервы для контратак. Но тем самым погубило их. Наша воздушная разведка выявила бронированные кулаки. Их накрыли дальнобойной артиллерией, налетами бомбардировщиков и штурмовиков. Контратаковать стало нечем. Оборону взломали таким же образом, как на других фронтах, — ожившие огневые точки брались на заметку, подавлялись шквалами снарядов и мин.

То, что уцелело от танковых кулаков, командующему группой армий «А» генералу Гарпе пришлось использовать для затыкания дыр. Но даже это не удалось. Русские прорвались на обоих плацдармах, с двух сторон обтекали Варшаву. Отчаянные просьбы о подкреплениях полетели к Гитлеру отовсюду — и из Польши, и из Пруссии. Когда фюрер и Гудериан осознали, что творится на востоке, они схватились за головы. Распорядились забрать из Арденн 6-ю танковую армию СС. С этого момента сражения с американцами и англичанами, по сути, сворачивались. На Западе не осталось сил, способных сдержать их. Но и выправить положение в Польше танковая армия не успела. Уже 16 января Гарпе доложил, что Варшаву удержать невозможно.

Гудериан уклонился от ответственности. Предложил командующему группой армий «А» определить самому, драться или отступить. А Гитлер, узнав о докладе, пришел в бешенство, сдавать Варшаву запретил. Но связь с защитниками города уже оборвалась. Они бежали сами по себе, куда глаза глядят. 17-го в Варшаву вошли русские и Войско Польское. За это слетели со своих должностей Гарпе и командующий 9-й армией Лютвиц. Но отставка спасла их от дальнейшего позора — на следующий день фронт в Польше вообще развалился. Размеры пролома достигли 500 км. Перемешавшиеся солдаты разных полков и дивизий набивались в поезда и машины, чтобы выбраться на запад. Их догоняли советские танки, давили колонны переполненных грузовиков. Или обгоняли, перехватывали узлы дорог и вынуждали сдаваться.

В Южной Польше немцы готовили к обороне большие города, в первую очередь Краков. Старинные каменные замки, дворцы и церкви могли стать крепким орешком. А сама древняя столица Польши при штурме оказалась бы разрушенной. Но Ставка поставила задачу командующему 1-м Украинским фронтом — постараться уберечь исторические памятники. А Конев правильно рассчитал, насколько чувствительными стали неприятели к обходам. Он приказал танковой армии Рыбалко и подвижным частям 5-й армии Жадова повернуть, захлестывая вокруг Кракова глубокую петлю. Навстречу им продвигались войска 4-го Украинского фронта. Немцы поняли, что вот-вот окажутся в мешке, и бросили город без боя.

Преследуя врага, фронты Конева и Жукова без особых затруднений преодолели промежуточные рубежи германской обороны — вартовский и познанский. За три недели освободили всю Польшу, вдребезги разгромили 35 неприятельских дивизий. Пленных набрали 150 тыс. Еще больше закопали в раздолбанных окопах, в воронках по обочинам дорог. 60 тыс. вражеских солдат и офицеров засели в Познани. Они настроились отбиваться до конца, и сам Гитлер провозгласил «Посен» (Познань) неприступной крепостью. Но русские окружили эту группировку и оставили в тылу. Выплеснулись к Одеру. С разгону захватили на левом берегу несколько плацдармов — у Штейнау, Бреслау, Оппельна, Кюстрина.

Но на Одере Германия все-таки смогла восстановить сплошной фронт. А наши солдаты израсходовали боезапас и горючее, отстала артиллерия, надо было перебазировать авиацию на более близкие к фронту аэродромы. 8 февраля наступление 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов было приостановлено. На левом фланге 4-й Украинский фронт продолжал операцию еще 10 дней. Он продвинулся на 200 км, освобождая Южную Польшу и Чехословакию. Но неприятель решил во что бы то ни стало удержать промышленный район Моравска-Остравы. Оборудовал мощные рубежи, стянул отборные войска. На этом участке тоже пришлось остановиться.

Не менее упорный характер приобрело сражение в Восточной Пруссии. Теперь на Балтийском побережье стало уже два «котла», в Курляндии и вокруг Кенигсберга. С остальной Германией их связывало море, и ставка фюрера решила вывезти хотя бы часть отрезанных войск, перекинуть к Берлину. Но на морских коммуникациях развернули охоту корабли и летчики Балтийского флота. Особенно отличилась подводная лодка «С-13» капитана 3 ранга Маринеско. 30 января она потопила огромный транспорт «Вильгельм Густлофф», на борту которого находилось 5 тыс. вражеских солдат и офицеров. 9 февраля Маринеско отправил на дно еще один крупный пароход, «Генерал фон Штойбен». А всего в ходе этих операций было уничтожено 7 боевых кораблей и 32 транспорта противника. Но на суше 3-й Белорусский фронт продвигался медленно, брал с жестоким боем каждый поселок. К концу января он вышел только к внешним обводам обороны Кенигсберга. Командующий фронтом Черняховский также был вынужден приостановить свои войска, пополнять боезапасы и вести перегруппировку.

Январский удар советских армий стал для Третьего рейха колоссальным потрясением. Теперь русские действительно стояли «на пороге», грозно стучались в ворота неприятельского логова. Они вступили на земли, где нечисть хозяйничала целых пять лет. Воочию открывались следы нацистского «нового порядка». Зазвучали названия, доселе никому не знакомые, — Освенцим, Треблинка, Майданек, Собибор, Биркенау. Даже бывалые фронтовики, сотни раз смотревшие смерти в глаза, оказывались в полном шоке. Надолго теряли сон, увидев толпы еще живых скелетов в полосатых робах. Пораженно смотрели на крематории с недогоревшими черепами и костями в топках. На груды еще не сожженных истощенных тел. Особенный ужас вызывали даже не трупы, а огромнейшие склады одежды, педантично разобранной обуви — мужской, женской, детской, игрушек, колясок, очков, упакованные тюки женских волос. А вокруг — черный снег. Скрипучий от особенного, человеческого пепла…

Наших солдат благословлял Спаситель, и они сами становились спасителями! С маленькой буквы, но все-таки. Воскрешали из небытия целые страны. Возвращали жизнь массам обреченных, которые уже мысленно распрощались с ней. Перепачканные и прожженные советские шинели целовали и обливали счастливыми слезами миллионы спасенных русских, украинцев, белорусов, евреев, прибалтов, поляков, французов, голландцев, бельгийцев. Из германских городов, с фабрик и заводов, сельскохозяйственных ферм, шли навстречу колонны освобожденных рабов, «остарбайтеров». Угнанные в неволю советские девчонки искали земляков, братьев, отцов, наперебой щебетали обо всем, что довелось им вытерпеть.

По мере углубления в неприятельские владения находили и свое разграбленное имущество. Вывезенные из нашей страны стада племенного скота, музейные коллекции, сельскохозяйственное и заводское оборудование. В Белоруссии один из священников пожаловался Жукову, что немцы сняли и увезли колокола его храма. Маршал не забыл. Через некоторое время на имя священника прибыли платформы с колоколами. Чтобы они четко и беспрепятственно дошли по назначению, их сопровождал взвод автоматчиков.

Советская армия спасала от гибели исторические и культурные центры. Немцы, например, готовили к уничтожению югославскую столицу, Белград. Прямо во время уличных боев советские саперы обезвредили 3 тыс. мин, 30 тонн взрывчатых зарядов, 7 складов взрывчатки. Смертный приговор враг подписал и древней столице Польши, Кракову — вся центральная, историческая часть города была заминирована. В последний момент, перед уходом из города, было решено превратить его в руины. Нет, не получилось. Русские разведчики и подоспевшие передовые отряды предотвратили катастрофу, уберегли архитектурные реликвии и гордость Польши.