Читать книгу "Книга о материнской любви. Вырастите свой цветок жизни - Лууле Виилма"

Если дети презираемых родителей с болью воспринимают приниженное положение и боятся скатиться на дно, то у них по крайней мере есть надежда подняться выше. Хотя бы с помощью чуда. Но детям родителей, почитаемых в обществе, некуда подняться, спасаясь от душевной боли. Они начинают искать выход в плохом. Без указателя дороги испуганный человек не сумеет подняться еще выше.

У детей как презираемых, так и почитаемых в обществе родителей есть одна общая черта: в их душе сквозит холодный ветер одиночества – страх меня не любят, и от этого грань между ними весьма зыбкая. Был одним, стал другим. Презираемый – почитаемым, почитаемый – презираемым… У этих детей комплекс сироты, живущего в социально полноценном обществе или семье. Это тяжелый стресс.

Ребенок рождается на свет, чтобы плохое обратить во благо. Какое плохое? То плохое, что в нем самом. В нем самом – его родители. Следовательно, ребенок рождается на свет для того, чтобы исправить плохое своих родителей, которое одновременно является и его собственным плохим. Зачинают ребенка родители с той же целью. У обеих сторон цель одна. Ребенок с его чистой душой знает об этом, а родители начинают принуждать ребенка делать то, что он уже делает. От этого и возникает злоба или гнев.

Вероятно, Вы помните, как злились, когда мать велела делать то, что Вы как раз и делали. Особенно важно то, что Вы сами придумали это сделать и уже начали, а тут приходит мать и говорит – «Сделай!» – словно не видит, что работа уже кипит.

Так у ребенка подавляется инициативность. Между ребенком и ребячьими делами из-за родительских приказов вырастает стена. Стена нежелания.

Пример из жизни

Как-то на работе я взглянула на часы и сказала себе: «Сейчас придет эта маленькая глухонемая девочка». Она приходила несколько месяцев тому назад. Я стала думать, о каких ошибках, нуждающихся в исправлении, повести разговор сегодня. Я увидела в девочке агрессивность. Значит, об этом и поговорю.

Девочка зашла в кабинет вместе с родителями. Все сидели и ждали, что я скажу. Я решила не начинать с агрессивности. Это сразу же отпугнуло бы родителей – таких славных, таких спокойных. Снова смотрю девочке в душу – все та же агрессивность!

И тогда я подумала – дай-ка посмотрю на их взаимоотношения. Вижу, девочка – словно пастух-самодур с двумя глупыми овцами. У тех шеи туго стянуты веревкой, чтобы были послушными. Пастух делает с овцами все, что взбредет в голову. Понятно. Ребенок вертит родителями как хочет. Родители испытывают чувство вины, оттого что зачали больного ребенка, и потому позволяют ему все. Они не понимают, что своим добром творят зло.

Спрашиваю: «Как вы между собой ладите?» Родители с жаром, в один голос отвечают: «Хорошо. У нас все очень хорошо!» Что-то не сходится. Либо ошиблась я, либо ошибаются они. С чего начать разговор?

Сама девочка меня и выручила. Через минуту в кабинете вовсю буянил маленький бесенок, который сел бы и мне на шею, если бы я позволила. В таких случаях обычно я говорю отцу, чтобы он вышел погулять с ребенком, поскольку мой разговор записывается на магнитофон и ленту можно послушать дома. А нынче я наблюдала за этой троицей и думала: «Чему это меня учит?»

Внезапно я поняла, что такое глухонемота. Это непослушание. Девочка не хочет быть агрессивно непослушной, поскольку родители у нее – тихие люди. Ее агрессивность сдержанна, но она не слушается. Стала смотреть родителей. В детстве они оба были очень послушными и хорошими. Они не причиняли беспокойства родителям. В школе были послушными и милыми. Дисциплину не нарушали. На работе были послушными и старательными. Не причиняли хлопот своей инициативностью. Они ненормально послушные. Так их учили, и такими они стали в своем страхе.

Послушность каждого из них суммировалась в ребенке в виде отсутствия слуха, отсутствия послушания. Если бы один из родителей запротестовал против своей роли паиньки и захотел бы стать самим собой, то у их ребенка не было бы подобного недуга. Непослушный озорник открыто выражает свой протест против навязываемого ему послушания, и у него время от времени могут пылать уши от нравоучений или трепки, но и только. А послушный ребенок, от которого ждут ангельского послушания, рождается глухонемым. Это его самозащита. Все, что ему говорят на языке жестов, он послушно исполняет, поскольку на языке жестов не раскомандуешься, и он может с чистой совестью сказать о себе, что он послушный, чего от него и ждут. Чтобы не стать непослушным озорником, он является на свет лишенным слуха. Глухонемота есть бегство от собственной совести.

Положительной стороной родительского послушания явилось то, что они добросовестно исправили ошибки предыдущего урока, и через несколько месяцев девочка стала слышать настолько, что у нее появился словарный запас и дикция, которую можно было даже понять.

Этот пример показывает, что чрезмерное добро не есть благо. Не было бы страхов, дети не оказались бы столь покорно послушными, а люди пожилые, в том числе и учителя, не считали бы отупевших от страхов детей примерными.

Дети вырастают прямой противоположностью своих родителей. В данном случае поменялись ролями послушание и отсутствие послушания, или отсутствие слуха. Но поскольку родители оказались в экстремальной ситуации, то они решили вообще не применять к ребенку принуждения, спутав свободу с невоспитанностью. К счастью, они осознали свою ошибку.

Нежелание есть первый этап разрушения энергии воли. Из всех видов злобы нежелание – самый простой. Подобно тому как из маленького стресса может вырасти большой, так и из легкого нежелания может образоваться злостное нежелание и абсолютный протест. Недуги в теле возникают в зависимости от того, выражается ли нежелание открыто или держится при себе.

Покуда человек не осознает того, что жизненный путь без препятствий выпадает только идиотам – препятствия необходимы для обретения мудрости, а мудрость есть также сила, здоровье, счастье – он не сможет избавиться от отрицательного отношения к препятствию. Любое препятствие пугает его и унижает.

Смелый человек радуется препятствиям и ищет новые, чтобы их преодолеть.

Испуганный человек ненавидит препятствия, пытается обойти их стороной и не замечает, что страх всегда успевает обогнать его и подводит к еще большему препятствию. А все для того, чтобы сделать хорошее, чтобы научить относиться к препятствию с пониманием и любовью.

Оказавшись перед стеной нежелания, человек ведет себя в соответствии с масштабами нежелания, накопившегося в нем за предыдущую и нынешнюю жизни. Если в ребенке засел очень большой страх, что меня перестанут любить, если я не сумею угодить родителям, то ребенок прорывается через эту стену, да так, что пыль стоит столбом. Главное – не останавливаться на месте. Подавляя в себе злобу, он таранит стену, разрушая и ее, и себя.

Такие дети чрезвычайно подвижны и неосторожны. Откуда у них взялось бы время для осторожности, если они должны все время обгонять свой страх, чтобы заслужить родительскую ласку. С ними постоянно что-то случается, и ласка приходится как нельзя кстати, служа утешением в детской печали и в слезах. На этот раз нежелание выплескивается вместе со слезами, а через некоторое время накапливается вновь. Травмы у них замещаются болезнями или чередуются с ними до тех пор, пока перед детьми не встает выбор – жить или умереть. Этот выбор делает их душа, исходя из оценки будущего.