Читать книгу "Штурмовик - Евгений Зубарев"

И вот, посадил я свой самолет, техники начали им вплотную заниматься, а я пошел в свою казарму — одноэтажное старое здание посреди чистого поля. Это был летний аэродром Ейского авиационного училища, очень старый, брошенный. Училища уже не было, его к тому времени расформировали.

В казарме той изначально очень грязно было, солдаты батальона техобеспечения только чуть прибрались, и все. Кровати двухъярусные, воду наспех подключили, причем только холодную, но я привык, мне все это было неважно, а вот те, кто нежиться любит, кипятильники с собой привезли, подогревали себе воду для мытья и матерились сквозь зубы.

С туалетами тоже было непросто — гальюны поставили далеко в поле. Так далеко, что для них даже охрану выделили, ночные патрули, чтобы чеченцы не убили, пока отливать ходишь.

Примечательно, что на этом аэродроме, где мы базировались, тогда же додумались развернуть полк из Германии. Правда, летчиков из ЗГВ все-таки поселили в военном городке, а нам отдали старые казармы. Один раз в неделю вывозили в баню — в Буденновск. Столовую развернули, бывшую курсантскую, столы там расставили, привезли кухни, подвели воду.

Вся моя эскадрилья, шестнадцать летчиков, поселилась в одном кубрике, мне как командиру определили нижнюю кровать в дальнем углу. Постелили там белье, шмотки мои разложили, пока я организацией полетов занимался.

И началась у меня очередная и, как потом выяснилось, последняя война.

От советского информбюро

ДЖОХАР ДУДАЕВ ХОЧЕТ ВОЕВАТЬ НА ЧУЖОЙ ЗЕМЛЕ. ЛЮБОЙ КРОВЬЮ

Вооруженное противостояние в Чечне снова приблизилось к критической черте: лидеры оппозиции заявили вчера о начале операции по блокированию и захвату Грозного. И, судя по тщательной подготовке наступления, новый штурм может оказаться гораздо более длительным и кровопролитным, нежели предыдущие атаки оппозиционеров.

Официальный Грозный в этой ситуации решил пойти ва-банк, заявив о возможности нанесения «ответных ударов» по районам Ставропольского края и Северной Осетии, где базируются российские подразделения, участвующие, по утверждению чеченских властей, в боевых действиях.

Чеченский конфликт за последний год не раз менял свои очертания: резкое обострение ситуации сменялось вялотекущей конфронтацией со словесными перепалками и отдельными террористическими актами, а затем происходила новая вспышка противостояния.

Однако новое наступление оппозиции происходит в качественно новых условиях.

Во-первых, за время предыдущего затишья оппозиционные формирования обзавелись несколькими десятками танков и бронемашин, получив, по мнению ряда экспертов, заметное преимущество в бронетехнике над правительственными войсками.

Во-вторых, временный совет теперь располагает собственной авиацией, причем не бесполезными на ограниченных пространствах Чечни истребителями (составляющими основную часть правительственных ВВС), а ударными вертолетами, способными обеспечить танковым прорывам весомую поддержку с воздуха.

Наконец, есть и еще одно обстоятельство, говорящее о серьезных намерениях оппозиции.

В отличие от предыдущих коротких и неподготовленных наскоков на Грозный, нынешнее наступление готовилось обстоятельно и по всем правилам воинской науки. Бронетехника была заблаговременно передислоцирована поближе к столице, в контролируемые оппозиционерами Урус-Мартан и Толстой-Юрт, а вертолеты в течение последней недели методично выводили из строя главные ударные силы правительственных войск, нанося удары по шалинскому танковому полку, грозненскому аэродрому и казармам президентского спецназа.

Столь разительную перемену в отношении оппозиционеров к военной стратегии некоторые наблюдатели объясняют тем, что после неудавшихся попыток штурма Грозного в сентябре и октябре терпение Москвы лопнуло, и теперь разработкой военных операций оппозиции занимаются исключительно российские военные специалисты.

Такова же и точка зрения официальных чеченских властей, которые, впрочем, уверяют, что российское военное присутствие не ограничивается помощью советников и большую часть формирований «так называемой оппозиции» составляют кадровые военнослужащие российской армии, а также спецчастей МВД и ФСК.

Правда, упорное отстаивание Джохаром Дудаевым версии об «агрессии Москвы против независимой Чеченской Республики» так и не помогло ему получить желанную поддержку мирового сообщества. Видимо, поэтому в последние дни представители официального Грозного перешли к откровенному запугиванию «северного соседа», пригрозив нанести «ответные удары» по приграничным с Чечней районам Ставропольского края и городу Моздоку в Северной Осетии.

В Моздоке, как заявляют чеченские власти, дислоцируются вертолеты, регулярно залетающие в Чечню и обстреливающие школы, больницы и жилые дома (по версии оппозиции, эти вертолеты принадлежат временному совету и бомбят исключительно военные объекты правительственных войск), а в Ставрополье якобы концентрируются танковые и пехотные подразделения российской армии, переправляющиеся затем в Надтеречный район Чечни.

Скорее всего, подобные угрозы — лишь очередной ход в пропагандистской кампании официального Грозного, отчаянно пытающегося хоть как-то воздействовать на вышедшую из-под его контроля ситуацию. И Москва, уже привыкшая не замечать скандальных и, как правило, не имеющих никаких последствий высказываний чеченского руководства, вряд ли испугается и на этот раз. Хотя полностью исключить вероятность «удара возмездия» все же нельзя: если успех оппозиции станет очевиден и Джохару Дудаеву будет просто нечего терять, его желание хлопнуть напоследок дверью вполне может воплотиться в форме, наиболее близкой для бывшего летчика-бомбардировщика.

Впрочем, повышенная боевая готовность в находящихся на границе с Чечней российских войсках пока не отменена. И вряд ли они будут столь же любезны с бойцами Джохара Дудаева, как «кадровые военные» из официальных правительственных сообщений, выпускающие ракеты в чисто поле и бомбящие вместо танковой колонны одинокую автомашину «Жигули».

«Коммерсант», № 225 от 26.11.94

2. БЕЗДАРНАЯ ВОЙНА

Летчики у меня в эскадрилье все были с опытом, боевые офицеры, на работу рвались, как на праздник. Со всех уголков страны: сибиряки были, из Барнаула, из Белгородской области, из Казахстана — все те, кого штабные генералы из Минобороны так и не смогли вышвырнуть на гражданку, как ни старались.

Ничего мои летчики не боялись, наоборот — без войны и боевых полетов им было плохо, они войну ждали и в бой шли буквально с песнями. Каждый день начинался с вопросов ко мне: «Михалыч, рассказывай, кого сегодня будем бомбить-стрелять?!»

Но, к огорчению для моих пилотов, командование не баловало нас боевыми заданиями — вот уже наземные войска пошли в Чечню, а мы почти не летали.

Впрочем, поначалу и особого сопротивления нам никто не оказывал — мотострелковые полки спокойно подходили к Грозному, легко минуя отдельные очаги сопротивления. Пару раз находили нам цели. Так, на третий день войны войска прислали заявку, что на западной стороне Грозного, примерно в 20 километрах от центра, «чехи» прикопали танк за автобусной остановкой и поливают наших десантников свинцом.