Читать книгу "Кофейня в сердце Парижа - Вячеслав Прах"

– Почему?

– Потому, что достоинство – это совершить поступок. А я подошел к тебе, чтобы сбежать.

Она закурила свою крепкую сигарету и пустила дым мне в лицо.

– Просто приди. Я не глупая, не нужно так на меня смотреть, – ее голос стал простым и естественным, словно она разговаривала не со мной, а со своим хорошим другом, который знал о ней все. – Надень на себя свой самый красивый костюм, купи бутылку хорошего вина и приходи завтра.

Она достала из сумки ручку и написала на салфетке свой адрес. Затем подняла со стула свое пальто и накинула на плечи.

– Я знаю твой адрес, Роза…

Эти слова я произнес вслух. Мое сердце забилось.

– Я даже не сомневалась в этом, – сказала она и ушла прочь. Дверь кофейни захлопнулась, и я остался с собой наедине.

* * *

«Мы пили кофе, сидя на кухне за столом. Я и она. А вернее – мы. Мы разговаривали и глотали дым. Табак убивает, но мы курили не для того, чтобы умереть. Мы слушали друг друга не для того, чтобы в итоге стать немыми, произнеся миллион ненужных слов. Мы мечтали умереть во сне, если умирать. И чтобы в свежей постели с запахом дряхлых тел. Интересно, чем пахнет старость? Не хотелось бы пахнуть, как солдатская шинель, которую не доставали из шкафа уже тридцать лет. Война закончилась давно, мы не знали войны, о которой писали в газетах. О наших сражениях не знал никто, кроме нас самих. Мы не получали ордена и награды за то, что изо дня в день спасали наш собственный мир, который губили сами. Мир, в котором было всего два человека. Я и она. Она и я. Наполеон, Муссолини, Амон Гет и все, одержимые духом войны, оказались не страшным прошлым, а нами. Сам дьявол проникал в наши головы, в мысли и велел нам друг друга убить. Мы сражались до последнего вдоха, задыхаясь от гнева, сгорая от ярости заживо, предпочитая смотреть в оплеванные лица, а не в оплеванную спину. А еще и гордыня, которую все время путали с гордостью, как часто путают тьму и свет. Гордыню, в отличие от других губительных чувств, невозможно было сглотнуть. Она несъедобна и всегда застревала в горле. Мы пытались запить ее кофе… Нам не нужен был мир между нами. Жить в мире, не побывав на войне – это как пить пресную воду без жажды. О нас не писали в газетах, когда рушилось небо над нашими головами. О нас не писали и тогда, когда мы его смогли удержать.

В чужом небе чужая война… Мы были птицами, которые не умели ни летать, ни падать.

Нам не нужны были мы – такие, как есть. Нам нужны были мы другие, намного лучше нас. Мы сражались друг с другом, а по сути – каждому стоило убить себя, чтобы другой по нему плакал. Мы же научились плакать только по себе. Нам стоило всего лишь отступить и в самый разгар войны сдаться друг другу в плен. Когда мы любим, то беззащитны. Нам стоило показывать, что мы любим друг друга, а не таить это глубоко внутри. Это единственная на свете война, в которой, чтобы одержать победу, нужно сдаться.

Это единственная на свете война, о которой не напишут. И героев этой войны будут помнить только сами герои. Бессмысленная война, в которой сражаются свет и свет.

Мой свет смотрел на меня, а я – на ее пальцы, которые держали дотлевающую сигарету.

– Когда мы с тобой перестанем ссориться? – сказала она тихим, обессиленным голосом.

– Когда потеряем друг к другу интерес, – небрежно сказал я. – Когда не будет больше таких слов, которые могли бы нас ранить дважды, трижды. Мы перестанем с тобой ссориться, когда перестанем друг друга любить.

Она сделала глоток кофе.

– Интересная перспектива, – сказала куда-то в пустоту.

Из-за чего мы ссорились с ней? Честно признаться, из-за всего. Но истинная причина, полагаю, была в том, что нас было слишком много для такого маленького пространства, в котором мы жили. Я часто думал о том, что если бы у нас были отдельные комнаты, то нам было бы намного комфортнее. Мне кажется, нам не хватало такого места, в котором можно было бы уединиться. Побыть наедине с собой и своими мыслями. Куда можно было бы сбежать, откуда можно было и вернуться. У нас была потребность на время отгородиться друг от друга стеной. Каждый из нас стремился к иллюзии, к свободе, но какой ценой мы могли эту свободу обрести?

– Мне кажется, я больше не хочу с тобою быть.

Она бросила в меня слова, которые весили больше тонны. Она придавила меня к земле своим спокойным, безразличным голосом.

– Что? – лицо налилось кровью, губы задрожали.

– То, что ты слышал, – ответила сухо она. – Мне нужна пауза, чтобы разобраться в себе. Я была бы тебе благодарна, если бы ты оставлял меня одну и не подходил ко мне хотя бы несколько дней.

– Мне уходить ночевать в отель?

– Нет, спи здесь. Рядом со мной, только не прикасайся ко мне, пожалуйста. Не целуй. Не говори со мной.

– Я не смогу.

– Я прошу тебя. Мне нужно время.

Я ничего не ответил, а лишь неуверенно кивнул. А затем оделся и вышел на улицу. Мне нужно было прийти в себя.

Ночью, когда я стал немым, глухим и неуместным, я думал о том, почему это лето самое холодное в моей жизни. Почему человек, который еще вчера принадлежал мне, теперь не принадлежит никому. А только самому себе.

Я тогда не знал, что мне следовало поступить иначе. Не оставлять ее одну, когда она меня об этом попросила. Ей не нужно было время, чтобы побыть в одиночестве. Одиночество – это блеф, его требуют тогда, когда особо нужна поддержка. В тот момент она буквально умоляла меня, чтобы я стал к ней как можно ближе. Она этого не сказала. Пока я это осознал сам, прошло время. Женщины не умеют говорить так, как мы привыкли слышать, и такое предложение, как: «Ты мне больше не нужен», следует воспринимать как: «Ты мне сейчас нужен больше, чем когда-либо».

Я этого не понимал, а потому повернулся к ней спиной и не стал прикасаться к ней.

– Доброй ночи, – сказал я, натягивая край своего одеяла на себя.

Она ничего не ответила. А я верно ждал того момента, когда она заговорит со мной первая.

* * *

Я со временем научился понимать женский язык. Он в корне отличается от мужского. Например:

Выражение «Я тебя ненавижу» срывается с женских губ, а на ее языке это звучит так: «Ты причинил мне боль. И мне больше не хотелось бы испытать подобную муку».

На мужском языке это предложение несет в себе очевидный смысл.

Выражение «Оставь меня в покое» на иностранном языке звучит, как: «Не оставляй меня наедине с собой и своими мыслями в эту минуту. Мне нужны твои объятья, а не машущие руки у меня перед лицом».

На моем языке это звучит, как: «Я не хочу тебя больше видеть».

Кстати, само выражение «Я не хочу тебя больше видеть» также на женском языке несет в себе определенный подтекст: «Я хочу на тебя смотреть только радостными глазами. Сотри с моего лица соль и сделай так, чтобы я улыбалась, а иначе сотри меня из своей жизни».