Читать книгу "Разрушенная - Рэйчел Ван Дайкен"

– Очень хорошо. – Джеймс закашлялся и остановил запись на диктофоне. А я и не знал, что он меня записывает, хотя какая разница.

Дэвид подошел ко мне и положил руку на плечо.

– Спасибо, Уэс. Мы уже уходим, так что можешь спокойно собираться. Ты все так же уверен, что хочешь вести машину сам?

– Ага. – Я улыбнулся, вспомнив детскую радость Кирстен, когда она впервые села в мой Porsche. – И я приеду с девушкой.

Джеймс тяжело вздохнул, а Дэвид улыбнулся и кивнул:

– Рад за тебя.

– Спасибо.

Телохранители вышли из комнаты. Я же чувствовал себя как выжатый лимон и был готов запустить чем-нибудь тяжелым в любого, кто попытается со мной заговорить.

– Привет. У тебя какие-то проблемы с этими амбалами? – спросил Гейб, заходя в мою комнату сразу же после того, как Дэвид с Джеймсом вышли.

– У меня всегда проблемы, – устало бросил я, – так что, пожалуйста, просто поскорее врежь мне и давай уже покончим с этим.

Но Гейб только с виноватым видом глядел на меня.

О нет.

– Ты болен? – тихо спросил он.

– Что ты успел услышать? – Я не смотрел на него. Я не мог на него смотреть, у меня бы не получилось, и тогда осталось бы только самому себе врезать и разреветься.

– Что один из них метит к тебе в личные психологи, а второй сказал, что ты сидишь на каких-то таблетках, из-за которых с тобой творится какая-то странная фигня. А еще я слышал что-то про операцию.

На несколько секунд повисла пауза. Блин, да я ведь никому об этом не рассказывал. И я хотел, чтобы никто об этом не знал, потому что если это моя последняя в жизни осень, то больше всего я хотел чувствовать себя нормальным.

– Да, приятель. – Я сжал зубы, по-прежнему не поворачиваясь в его сторону. – Я болен.

– Насколько сильно? – Гейб выдвинул стул из-под стола и сел. Я слышал, как он постукивает ногой по полу. Может, потому что он переживал, а может, и потому, что ему было неловко. Я не знал, потому что все еще трусливо смотрел в пол и не мог поднять глаза.

– Очень сильно. – У меня дрогнул голос. Вот дерьмо.

– Но это же излечимо?

Я невесело рассмеялся и наконец смог оторвать взгляд от пола и посмотреть Гейбу в глаза.

– Понятия не имею. Узнаю через четыре недели.

– А что случится через четыре недели?

– А ты любопытный ублюдок…

Он улыбнулся и как-то неловко пожал плечами, выжидательно глядя на меня.

Я вздохнул и покачал головой.

– Операция, и если она не поможет или если я умру прямо на столе… Я не хочу думать о том, что будет потом.

– Но все же должно пройти как надо? И с тобой все будет нормально?

– Скажи, что ты понимаешь под «нормально»? – Я усмехнулся, и в моей маленькой комнате смешок прозвучал очень громко и резко. – Если умирать – это нормально, то да, со мной все будет в порядке. Если прожить еще несколько месяцев, ощущая, как болезнь уничтожает меня, – это нормально, тогда тоже да. Нормально, нормально, да, черт возьми, нормально.

Я вытер пот со лба и глубоко вздохнул.

– Она, конечно, ничего не знает? – спросил Гейб.

– Конечно.

– Не рассказывай ей.

– Что? – Я резко поднял голову. – Ты уверен, что это хорошая идея?

– Кристен только будет безумно переживать, а ей это незачем, особенно учитывая, что операция может помочь. Согласен? – Его улыбка придала мне немного уверенности. – Ты справишься.

Гейб был первым, кто мне это сказал.

Все остальные так переживали, что им в голову не приходило просто меня подбодрить. Дэвид думал только о моих симптомах, отец – только о моей депрессии, и никто – даже врач – не додумался сказать мне, что у меня хватит сил справиться со всем этим кошмаром.

Я коротко кивнул, стараясь сдержать подступавшие слезы:

– Ты прав. Конечно, я справлюсь. Спасибо.

– Или мне придется расправиться с тобой, – засмеялся Гейб. – Не только за то, что ты разобьешь ей сердце, но еще и за то, что сходишь с ней на Хоумкаминг и оставишь одну. И я не шучу! Представь, какую кашу ты этим заваришь.

– Да, и не поспоришь. – Я сбросил кроссовки и лег на кровать. – Понимаешь, Кирстен мне правда нравится. Я хочу проводить с ней как можно больше времени, а у меня его и так осталось не много. Для меня время – это роскошь, которую я скоро не смогу себе позволить? Люди понятия не имеют, какие они счастливые. Можешь хоть на минуту представить себе, как меня бесит, когда кто-то жалуется, что суп в столовой невкусный или что кофе плохо пахнет? Я бы пил самый отвратительный кофе и ел самую горькую еду всю оставшуюся жизнь, если бы у меня была эта жизнь. Понимаешь, о чем я?

– Да, – тихо ответил Гейб. – Не скажу, что понимаю и представляю, через что тебе приходится проходить, но могу представить, как же это бесит: знать, что, возможно, уже не придется есть эту невкусную еду, пить невкусный кофе и чувствовать все то, что нам приходится чувствовать на протяжении всей своей жизни, чувствовать, что ты здесь, что ты…

– …Жив, – закончил я за него. – Чувствовать, что я жив.

– Так значит живи сейчас. – Это прозвучало практически как вызов. – Иди и сейчас же поцелуй свою первокурсницу, к которой, как ты убеждал меня, у тебя нет никаких чувств.

– Именно так я и планировал сделать. – Я улыбнулся так широко, что стало больно щекам.

– Вот и договорились, – рассмеялся Гейб. – А вообще, я просто поздороваться зашел.

– Гейб? – позвал я, когда парень уже подошел к двери.

Он обернулся и посмотрел на меня.

– Спасибо, что выслушал.

Гейб отсалютовал мне рукой.

– Не расслабляйся: если ты разобьешь Кирстен сердце, я, несмотря ни на что, надеру тебе задницу!

– Не переживай на этот счет. Что-то мне подсказывает, что это она разобьет еще множество сердец, в том числе и мое.

– С чего ты это взял? – Гейб скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку.

– Потому что в итоге мне будет нечего ей предложить. Или не будет ничего такого, что стоило бы того, чтобы дать это ей.

– Сделай одолжение. – Гейб открыл дверь. – Пусть этот выбор в самом конце сделает она, а не ты.

Я кивнул. Да, это вполне в моих силах. Она так много сделала для меня, и я сделаю все возможное, чтоб отплатить ей тем же. Я усмехнулся над тем, как двусмысленно звучала эта фраза.

Махнув мне на прощанье, Гейб вышел. Кто бы мог подумать, что у этого парня есть сердце? И что он действительно сможет понять меня? Вот почему мы так много упускаем в жизни. А ведь стоит только повнимательнее присмотреться к тем, кто рядом…