Читать книгу "Всему свое время - Лариса Уварова"

Валерка вздрогнул, вздохнул, перевел взгляд на покойницу. Ему показалось неестественным, что это распухшее тело, лежащее в гробу, — его родная мать. Неужели это лицо с синяками под глазами и заостренным носом ее?

Содрогаясь внутренне от отвращения, он подошел на негнущихся ногах к гробу и, закрыв глаза, задержав дыхание, едва прикоснулся губами к ее холодному лбу. Он почти ожидал, что она сейчас откроет глаза и посмотрит на него ненавидящим, мутным, всегда пьяным взглядом. Валерка сглотнул и отошел, не без интереса наблюдая, как гроб заколачивают, опускают в могилу. Затем равнодушно бросил на его крышку горсть земли и, не дожидаясь, когда могилу зароют, развернулся, пошел неспешной походкой к машине, оставленной за кладбищенской оградой.

У его матери и в лучшие-то времена друзей было немного, а в последние лет пятнадцать и вовсе никого не осталось. Так, собутыльники. Теперь Валерка со смешанным чувством жалости и отвращения разглядывал разношерстную компанию, собравшуюся на поминки. «Прямо-таки Парижский двор чудес! — подумал он, усмехнувшись. — Хотя… Разве я не мог оказаться в их компании? Быть одним из них? — спросил он себя. И ответил: — Мог». Не одари его Господь тем несгибаемым внутренним стержнем, который он постоянно чувствовал в себе всю свою сознательную жизнь, как знать, и он стал бы таким же. Предпосылки-то к тому имелись…

Видя, что компания никак не желает расходиться, Валерка решил, что пора подключать тяжелую артиллерию и отправлять все это войско восвояси. Он прошел на балкон, вынес оттуда непочатую коробку водки.

— Ну, друзья мои, — торжественно произнес Валерка, не удержавшись от улыбки. Глаза присутствующих радостно и удивленно округлились при виде бутылок. — Думаю, этого вам хватит, чтобы продолжить поминки где-нибудь в более непринужденной обстановке.

В ответ раздались одобряющие возгласы, довольные покрякивания, и «друзей» как корова языком слизнула. Валерка даже поразился тому, как оперативно, без толкучки, даже с вежливыми прощаниями они исчезли. Водку, разумеется, прихватили с собой. Остался только какой-то полупьяненький дедок с живописной бородавкой на носу и крепеньким брюшком, обтянутым хлопчатобумажной рубашкой и игриво выпирающим над чистенькими, однако уже повидавшими виды бежевыми брючками.

— А вы что же, папаша? — равнодушно поинтересовался Валерка. — Никак, дружбу с ними не водите? — он кивнул в направлении входной двери. — Или, может, водочку не уважаете?

— Я-то, сынок? — «папаше» явно польстило Валеркино обращение, и он решил не оставаться в долгу. — Как же водочку не уважаю? Очень даже… Да и всех их, — он стрельнул глазками в том же направлении, — очень даже знаю. Только вот… — он замялся, окидывая нерешительным взглядом внушительную Валеркину фигуру, которая, видимо, наводило на него что-то вроде благоговейного трепета. Однако, видя, что Валерка не собирается поддерживать разговор, набрался духу и выпалил: — Может, вместе помянем?

Валерка посмотрел на него более снисходительно, хотя еще мгновение назад собирался выпроводить, и вдруг передумал, пожалел старикашку, небрежно кивнул:

— Отчего же не помянуть? — Он сел за стол напротив дедка, отодвинул от себя пустые стаканы и тарелки, плеснул водки в две рюмки. — Как говорится, дело святое… Тебя как звать-то, папаша?

— Аркадий, — просияв, ответил дедок. Он смотрел сейчас на Валерку большими голубыми глазами, чистыми и наивными как у ребенка, смотрел едва ли не с восхищением.

Валерку это начало раздражать, Ему снова захотелось, чтобы дед как можно скорее ушел.

— Ну, — нахмурившись, проговорил он, поднимая свою рюмку, — пусть земля ей будет пухом, Аркадий.

Выпили, не чокаясь. Аркадий тут же осмелел, него потянуло на разговоры:

— Хорошая была она женщина, твоя мать, — вздохнул он. — Мы ведь с ней, знаешь ли? Мы ведь с ней последний год жили… — он мечтательно закатил голубенькие глазки к потолку: — Ну прямо душа в душу жили! И все бы у нас было ничего… — Он снова преувеличенно вздохнул. — Все бы ничего, да вот только из-за тебя она больно переживала.

— Да ну? — не удержался Валерка, приподняв бровь. Но тут же себя одернул, вспомнив, что о покойниках не принято плохо говорить. Да и потом, не следует поддерживать болтовню этого дедули, так он скорее уйдет.

— Ну да, — с самым непосредственным видом подтвердил Аркадий. — Ты ведь у нее единственный, сам понимаешь. Материнское сердце и вообще…

Дедок явно испытывал Валеркино терпение, у того даже глаза сузились до щелочек, и тем не менее, кивнув, он ответил:

— Понимаю, конечно.

— Эх! — от души произнес Аркадий. — Все мы смертны, как говорится!.. — Он взглянул на Валерку с надеждой и робко предложил: — Может, еще по одной?

Валерка, равнодушно посмотрев на часы, не отказал и на этот раз. Налил еще водки, и они снова выпили за упокоение души новопреставленной рабы Божьей Тамары. Глазки у дедка заблестели с новой силой, и он начал срывающимся голосом рассказывать Валерке, каким ангелом была его мать. «Еще бы! — мрачно думал про себя Валерка. — Даже представить себе невозможно, каким она была ангелом!»

— Тамара! — как-то подвывая, заголосил Аркадий. — Царица Тамара! — Он даже смахнул со щеки несуществующую слезу. — Ох, сынок, до чего же жизнь-то несправедливая штука. Ведь ей бы жить да жить, а вот поди ж ты… схоронили мы сегодня нашу Тамару.

Валерка закурил, откинулся на спинку стула и задумался о своем, даже не глядел на странного собутыльника. Пусть, если хочет, изобразит неземную скорбь, поиграет в безутешного вдовца, а он пока подумает о том, что делать с этой квартирой.

Продать? Продавать, конечно. Значит, нужно позвонить знакомому риэлтеру. Сколько тут метров? Валерка оглядел комнату, прикидывая на глаз.

— Что, сынок? — тут же отреагировал Аркадий. — Думаешь, что с квартирой делать?

Валерка посмотрел на него в некотором недоумении.

— Ты вот что, папаша, у меня дела, может, как-нибудь в другой раз?

— Дела? — растерянно переспросил дедок. — Ах, ну да, ну да… Ты же парень деловой, — понимающе протянул он. — Тамара мне рассказывала, что у тебя дела… Ох, какие дела! — горделиво добавил он. — Она мне про тебя много чего рассказывала, сынок. Много. И какой ты был замечательный, заботливый сын. Знаю, как ты о ней всегда заботился. Только времени у тебя не хватало, ну так что ж, дела. Деньги-то они, да… Деньги так просто не достаются.

Валерка вздохнул, затушил, сигарету, потом выразительно посмотрел на Аркадия.

— Все-все, сынок, ухожу, — тут же откликнулся он и даже суетливо поднялся из-за стола. — Ты, конечно… Конечно, ты парень солидный, деловой… Эх, сынок! — всхлипнул уже довольно опьяневший Аркадий.

Валерка даже как-то испугался, что не угомонит его, а обижать дедка не хотелось. Славный дедок, забавный. И, похоже, правда, тоскует по Тамаре. Удивительное дело, подумал он про себя, оказывается, кто-то еще мог испытывать к ней какие-то другие чувства, кроме презрения или жалости. Удивительно. Валерка посмотрел на дедулю с новым интересом. Неужели они и правда ладили? Потом кое-что вспомнил из собственной жизни и покачал головой, ну да, ладили… Невесело усмехнувшись, он предложил: