Читать книгу "Счастье и другие незначительные вещи абсолютной важности - Хаим Шапира"

Алиса в Стране восходящего солнца

Есть люди, придерживающиеся в вопросах души, тела и самоидентификации самых твердых взглядов. Японский философ Ёсимицу, автор книги «Как стать философом, не оставшись дураком», приводит пример, неоспоримо, по его мнению, доказывающий, что душа и тело суть единое целое и разделить их невозможно. Представьте себе человека, пережившего тяжелейшую дорожную аварию. Его тело жестоко искалечено, не пострадал только мозг. Другой человек, переживший такую же точно аварию, пребывает в обратном состоянии. На теле – ни царапины, но его мозг мертв. Поскольку спасти обоих невозможно, решено из двух создать одного. Здоровый мозг пересаживают в здоровое тело. Вопрос: с которой из двух супруг должен спать этот человек? На мой взгляд, после всего, что этому человеку довелось пережить, он может спать, с кем ему заблагорассудится. Ёсимицу, однако, полагает, что появление нового кандидата на их ложе ввергнет обеих супруг в легкий шок. Ведь наш Франкенштейнов монстр больше не является ни одним из прежних двух людей. Отсюда следует, что человека определяет сочетание тела и души, а не то или другое по отдельности.

Тот, кто видит различие между душой и телом, не имеет ни души, ни тела.

Оскар Уайльд

Похожая идея есть в «Путешествиях Гулливера» Свифта. Там, правда, гибрид из двух человек делают в политических целях – чтобы примирить соперников. Их мозг делят пополам, и они обмениваются половинками. В результате одна половина мозга принадлежит одной политической партии, а вторая – другой.

Как бы там ни было, у Кэрролла Синяя Гусеница, чтобы убедиться, что Алиса – та, за кого себя выдает, просит ее прочитать наизусть стихотворение. Гусеница, как видим, разделяет позицию Локка, утверждавшего, что человек – это его память.

Минуточка времени

Память, о которой так много говорилось в предыдущих разделах, теснейшим образом связана с понятием времени. Само понятие памяти становится совершенно бессмысленным, если не существует времени. Но и время в отсутствие памяти перестает существовать. Не рассуждая о памяти, нельзя говорить о времени, а как раз это понятие, на мой взгляд, больше всего занимало Льюиса Кэрролла.

Ритм повествований про Алису сам по себе очень забавен. Я уверен, что, если бы «Алиса» была музыкальным произведением, Кэрролл предложил бы исполнять его в темпе allegro molto (очень скоро) или даже prestissimo possibile (как можно скорее). И действительно, действие «Алисы» разворачивается с совершенно безумной скоростью. Король бежит, Королева бежит, все остальные тоже бегут, и «нужно бежать со всех ног, чтобы только остаться на месте».

Тема времени появляется на первых же страницах книги вместе с Белым Кроликом, который очень торопится и все время поглядывает на карманные часы. Каждый раз, когда я читаю этот отрывок, мне приходит в голову мысль, что все мы немного похожи на Белого Кролика. Кстати, Кролик Алана Милна тоже все время куда-то торопится. По-видимому, торопливость заложена в кроличьем характере. Помните, как жаловался Иа-Иа, что Кролик всегда справляется о его делах на бегу и никогда не останавливается, чтобы выслушать ответ?

Спешка плоха уже тем, что отбирает много времени.

Гилберт Кийт Честертон

Экономия времени – это главный парадокс наших дней. Факсы, микроволновые печи, сверхзвуковые самолеты – все это придумано, чтобы сберечь нам время. Но что мы имеем в результате? Раньше, чтобы выпить чашечку чаю, надо было пойти в лес, набрать хворосту, разжечь костер, поставить котелок на огонь, и, пока закипит вода да настоится заварка, у нас было полно времени. А сегодня? Достаточно нажать на кнопку электрочайника, и через пару минут чай готов.

В прошлом путешествия давали нам массу свободного времени. Чтобы доплыть из Израиля до Италии, требовалось несколько дней. И эти дни были в нашем распоряжении. Сегодня мы поднимаемся на борт самолета, пьем, едим, смотрим кино и – опля! – уже посадка. Мы так старались сэкономить время, что оно попросту исчезло. Никогда еще человечество не испытывало такой нехватки времени, как сегодня.

Безумное чаепитие

Глава «Безумное чаепитие» из «Приключений Алисы в Стране чудес» посвящена времени. В ней фигурируют часы, показывающие день, а не час, что не менее логично, чем показывать часы, минуты и секунды или годы. Весь вопрос в единице отсчета. Чтобы починить часы, их надо смазать самым лучшим сливочным маслом. Согласно абсурдистской логике Кэрролла, иначе они не заведутся. Потом эти часы окунают в чашку с чаем. (Похожий случай произошел с Исааком Ньютоном. Он как-то вместо куриного яйца опустил в кипяток свои часы. О том, сколько натикало на яйце, отправившемся к нему в жилетный карман, история умалчивает.)

Один из самых грустных диалогов в книге – о природе времени – имеет место между Алисой и Болванщиком.

– Если вам нечего делать, – сказала она с досадой, – придумали бы что-нибудь получше загадок без ответа. А так только попусту теряете время!

(Обратите внимание на выражение «терять время». Как будто время можно не терять. Как раз этот вопрос мы подробно обсуждали на примере Винни-Пуха. Время невозможно сэкономить.)

– Если бы ты знала Время так же хорошо, как я, – сказал Болванщик, – ты бы этого не сказала. Его не потеряешь! Не на такого напали!

(То есть время существует независимо от нас, и оно сильнее нас. Его нельзя ни потерять, ни найти.)

Английский поэт Эдуард Юнг в одном из своих стихотворений, которое я привожу в подстрочном переводе, писал: «Время становится дорого только после того, как безвозвратно утрачено».

Мы теряем массу времени, почему же наши года только прибавляются?

Грустный еврейский шутник

На Безумном чаепитии время не движется. Часы не идут ни вперед, ни назад. И все потому, что Болванщик буквально его убил. Отныне участники чаепития живут в некоем «вечном настоящем», в котором понятие времени становится бессмысленным.

Винни-Пуху тоже приходилось убивать время. Но его часы всегда показывают, что «пора немножко подкрепиться».

В сказках про Алису время упоминается неоднократно. Вспомните хотя бы «варенье на завтра». Тот, кто захочет его отведать, столкнется с большими трудностями. Потому что варенье – только на завтра, а не на сегодня. Как заметил Витгенштейн, «завтра» не является каким-то определенным днем, поэтому непонятно, когда же можно будет съесть варенье. Представляете, с какой скоростью нужно нестись, чтобы прибыть в завтра, если даже для того, чтобы оставаться на месте, нужно бежать со всех ног? Но даже если бежать с требуемой скоростью, «завтра» уже завтра превратится в «сегодня», а варенье так и останется «на завтра».

Иммануил Кант встречает Мэрилин Монро

Несомненно, время – это одно из самых сложных понятий, какое только можно себе вообразить. Понять, что такое время, – задача для обычного человека почти непосильная. Блаженный Августин как-то сказал, что все прекрасно знают, что такое время, до того момента, когда надо дать ему определение.