Читать книгу "Незнакомец в постели - Джанин Мейнард"

Дадли Баррет грустно вздохнул, все еще надеясь, что Сара передумает и ему не придется напяливать на себя этот чертов кошачий костюм с идиотским розовым бантом на шее и душной маской.

Однако его надежды были тщетны, и он убедился в этом, увидев жену в роли кошки. Белый лайкровый комбинезон словно вторая кожа облегал ее тело, меховые сапожки, перчатки и пышный хвост на том месте, где у нормальных женщин должна быть аппетитная попка, — завершали ансамбль.

Сама Сара называла себя ласково «кошечкой». У Дадли просто язык не повернулся сказать ей правду. Конечно, надень подобный костюм его пухленькая приятельница из Малибу, она смотрелась бы в нем весьма сексуально. Но Сару он делал похожей на старую, потасканную, битую жизнью кошару…

— Эй, Дадли, поторапливайся! Иначе мы никогда не начнем веселиться! — скомандовала мужу миссис Баррет и помогла надеть тяжелую маску на голову.

Дункан умудрился завязать галстук только с шестого раза, поражаясь тому, сколько времени тратили его славные предки на подобную глупость. Оправив воротничок, он взял в руки трость, цилиндр, перчатки и удовлетворенным взглядом окинул свое отражение в зеркале.

Если английскому джентльмену предстоит отправиться на маскарад, то кем он может нарядиться? Только английским джентльменом!

Дункан представил, как отреагирует Терранс, увидев его в подобном обличье. Несомненно, примется насмешничать над ним. Ему казалось, что он уже слышит ее звонкий смех и видит искрящиеся весельем глаза.

Кто бы знал, чего стоило ему находиться от нее на достаточном расстоянии, чтобы не вызывать подозрений у ее надзирателей. На какие жертвы идти ради слабой надежды на скорое воссоединение с возлюбленной. Пришлось даже затеять флирт с этой вульгарной Рамоной!

Спору нет, возможно, мисс Родригес и является вожделенной мечтой миллионов американских мужчин. Ему же милее Терранс с ее кроткой красотой, нежели ошеломляющая откровенной сексуальностью знойная латиноамериканка.

Вспомнив о том, что ему предстоит провести в компании Рамоны весь сегодняшний вечер, Дункан чуть не взвыл от тоски.

— Надеюсь, однажды мне воздастся за все мучения, которые я претерпеваю во имя нашей любви, Терранс, — прошептал он, прежде чем взяться за дверную ручку…

Рамона долго думала над своим маскарадным костюмом, колеблясь между бесом и ангелом, прежде чем сделала окончательный выбор в пользу первого.

Она была отнюдь не глупа и не могла не понимать, что при всем желании, представ перед всеми как образец непорочности, будет выглядеть довольно нелепо.

Секс-символ Америки Рамона Родригес с нимбом над головой и крыльями за плечами! И это тогда, когда каждому в стране известно о ее пяти браках и безудержной тяге к постельным забавам. Дункан просто умрет со смеху, а это не та реакция, на которую она рассчитывает сегодня вечером.

Нет уж, лучше не экспериментировать. К тому же, как ни крути, а дьявольского в ее натуре куда больше. Пара алых рожек, черное трико, хвост, красные сапоги на высоких тонких шпильках и такого же цвета длинные до локтя перчатки, яркий макияж и взбитая в пышную гриву масса волос окажутся весьма кстати.

Рамона представила, каким именно образом отреагирует Пирс, когда он увидит ее. Что ж, поделом ему. Он не сумел оценить по достоинству то, что она давала ему, так пусть теперь любуется издалека.

— Руки прочь, мистер Гилгуд, у вас нет ни единого шанса!

Ральф вздохнул, прежде чем начал облачаться в свой маскарадный костюм. Собственно, и надевать-то было почти нечего: короткая, расшитая золотым туника, еле доходящая до колен, легкие сандалии, лук и колчан со стрелами.

Но тот, кто пригласил его в этот круиз, посоветовал одеться римским богом любви. Дескать, это добавит ему прелести в глазах Сары Баррет.

Вспомнив о навязчивой старушенции, Ральф передернулся. Какой ужас! Ему придется провести с ней часть вечера, прежде чем окончательно избавиться от ее домогательств. Раз и навсегда. По крайней мере, именно это ему обещали в обмен на маленькую услугу…

С последними лучами солнца, утонувшего в океане, на верхней палубе роскошного круизного судна «Лорелея» собралась пестрая толпа. Одетые в красочные костюмы пассажиры весело смеялись, заглядывая под маски друг друга.

Затея маскарада пришлась по душе каждому, и ничего удивительного в этом не было. Люди, привыкшие менять обличья в зависимости от жизненных обстоятельств, наслаждались возможностью заниматься этим на вполне законных основаниях.

Сегодня здесь можно было встретить солидного критика, пера которого боялись все в киномире, в костюме овечки; знаменитого режиссера, способного сделать звезду из самого бездарного актера, в образе Мерлина; кумира подростковой аудитории с деревянной ногой, повязкой на одном глазу и плюшевым попугаем на плече. Словом, каждый, получив возможность спрятаться за маской, неожиданно стал таким, каким хотел бы выглядеть в глазах окружающих…

Капитан, надевший по случаю праздника парадную форму, торжественно провозгласил начало веселья. И тотчас ночное небо над судном расцветилось тысячами разноцветных огней, а музыканты, облаченные в костюмы эпохи Ренессанса, заиграли зажигательное попурри из модных мелодий.

Дункан позволил Рамоне увлечь себя в бешеном танце, не забывая, впрочем, поглядывать на капитана. Он ожидал сигнала, оповещающего всех участников заговора о том, что следует привести в действие последние механизмы плана. Одновременно с ним туда же смотрели еще две пары глаз. На кону стояло слишком многое, чтобы можно было позволить себе расслабиться в общем веселье.

Когда на месте капитана возникла фигура в черно-белом домино, никто не обратил на нее никакого внимания. Никто, кроме тех, кого это касалось самым непосредственным образом. Сигнал был дан!

Сара, игриво отплясывающая вокруг взмокшего в меховом комбинезоне Дадли, ощутила на себе пристальный взгляд голубых глаз Ральфа Свенсона. Стоит ли говорить, что по его еле заметному жесту она оставила танцующих и проследовала за очаровательным Амуром подальше от чутких ушей и любопытных глаз, сгорая от любопытства и неутоленной страсти.

Как только они оказались вне досягаемости случайных взглядов, Ральф порывисто обнял женщину. Куда девались его робость и смущенный взгляд! Перед Сарой был роскошный мачо, который точно знает, чего хочет от женщины и что она жаждет получить от него.

— Ох, Ральф, — Сара захихикала, словно школьница на первом свидании, — ты такой горячий!

— Когда рядом со мной настоящая женщина, в моем сердце пробуждается огонь и по жилам течет раскаленная лава, — произнес молодой человек, прерывисто дыша.

Его возбуждение моментально передалось и самой Саре. Она издала сдавленный стон, пытаясь унять отчаянное сердцебиение, и прошептала одно лишь слово:

— Когда?

Ральф, словно был готов к этому вопросу, вложил в ее взмокшую от волнения ладонь ключ от своей каюты и пояснил: