Читать книгу "Ставка лоха - Джеймс Суэйн"

Щепка рывком выдвинул верхний ящик стола. Там лежала пачка стодолларовых купюр. Он отсчитал сорок две и хотел уже засунуть их в карман, когда шимпанзе выскочил из клетки.

— Хочешь, расскажу про прикольную аферу? — спросила Зоуи.

Они сидели на диване в фойе «Фонтенбло». Кэт не сводила глаз с входной двери. Она сняла номер в «Изгнаннике» накануне вечером и попыталась связаться с Тони. Ни телефон в номере, ни сотовый не отвечали. Ей не хотелось оставлять сообщение — он мог прочитать в ее голосе отчаяние, — поэтому она расположилась в фойе его гостиницы. Лучше всего увидеться и поговорить, чтобы все уладить.

— Меня Тони научил, — продолжала Зоуи. — А ему показал один всемирно известный покерщик. Тони объяснил мне всю математику и вообще. Это круто.

— Это математическая задачка?

— Ну вроде того. Хочешь, расскажу?

Со своего места Кэт хорошо видела пространство перед входом. Подъехал черный «Вольво», из машины вышли Тони, весь в грязи, и какая-то индианка. За ними — еще одна женщина, рыжеволосая, тоже в испачканной одежде. Она льнула к Тони, и Кэт почувствовала, как у нее внутри все сжалось.

— Ну конечно, — ответила она.

— Называется — ставка на день рождения. Заходишь в комнату, где собралось тридцать человек. И споришь с кем-нибудь на доллар, что двое или больше людей в комнате родились в один день. Все делается без «уток».

— Уток? — не поняла Кэт, наблюдая за тем, как странная троица пересекает фойе. У Тони было забавное выражение лица. Он удивлен? Или влюблен?

— Ну, без подсадных уток, помощников. Тебе не нужно знать никого в комнате. Так вот, говоришь тому, с которым споришь, что шансы двенадцать против одного в его пользу. Потому что в году триста шестьдесят пять дней, а людей тридцать. Если поделить, получается 12,17. Этот лох наверняка примет ставку, и ты выиграешь!

— Правда? — сказала Кэт, глядя, как они топчутся у лифта. Рыжая висла на Тони, как будто он ей только что жизнь спас и ей не терпелось продемонстрировать свою благодарность.

— Я тебе объясню, в чем тут фишка, — щебетала Зоуи. — Фокус основан на принципе последовательных вычислений. Ты же ставишь не на то, что двое родились в какой-то определенный день. А на то, что они родились в один и тот же день. Для двадцати двух человек в комнате твои шансы — пятьдесят на пятьдесят. Каждый дополнительный человек их увеличивает. Если в комнате тридцать человек, то будет четыре к одному в твою пользу. То есть ты, скорее всего, выиграешь. Ну круто же, правда?

Кэт смотрела, как они входят в лифт, как закрываются двери. За полтора месяца знакомства с Тони она насмотрелась на женщин, пытавшихся его заполучить. Он честный и заботливый — а эти качества редко встретишь в мужчине. Самое смешное, что Тони не понимал их поползновений. Кэт перевела взгляд на дочь, которая царапала расчеты на салфетке. Коэффициент интеллекта сто сорок, почему же в школе отметки так себе?

Зоуи показала ей свои каракули.

— Ну, дошло? Если в комнате пятьдесят человек, шансы тридцать к одному в твою пользу.

Кэт поднялась с дивана. Она скучала по Тони. И ей хотелось отнять его у этих двух женщин, чтобы все было как прежде. Вот только осуществить придуманный план в присутствии двенадцатилетней дочери не получится.

— Пошли, — сказала Кэт.

— Прошу прощения, но мне кажется, я имею право знать, что происходит, — заявила Глэдис Мягкие Крылья, когда Кэнди ушла в ванную принять душ.

Валентайн покачал головой. Он сидел на кровати и жевал попкорн в карамели, взятый в мини-баре. Он помылся первым, поскольку от него разило рвотой, и переоделся в чистое.

— Вы не расскажете, кто эта женщина?

— Не расскажу.

— Почему?

— Потому что в деле Бегущего Медведя это не поможет, — ответил Валентайн, открывая банку колы и делая глоток. — А вам в данный момент нужно думать только о нем. Я потом все объясню.

— Обещаете?

— Что за идиотский вопрос? Вы попросили меня выступить в качестве свидетеля-эксперта в деле вашего клиента и сами же мне не доверяете, когда я говорю, что кое-что для него сделаю.

— Ну ладно. Извините. — В голосе Глэдис звучала обида.

Он протянул ей пакет попкорна. Глэдис зачерпнула пригоршню и отправила ее в рот. Они доели попкорн в молчании.

— Мне нужно поговорить с этой женщиной наедине, — сказал Валентайн. — Возвращайтесь в казино и достаньте другую запись Чернорога, когда он работает на блэкджеке. Заодно осмотрите его шкафчик.

— Мне нужно разрешение старейшин, чтобы сделать это.

— Так получите. Скажите им, это очень важно. И запишите все, что найдете. Потом перезвоните мне.

Глэдис Мягкие Крылья сложила руки на груди и вызывающе посмотрела на него. Валентайн попытался представить, как она защищает клиента в суде, и подумал, что хватка у нее не хуже, чем у питбуля, дорвавшегося до кости.

— Вы всегда так командуете? — спросила Глэдис.

— Почти, — ответил он.

Глэдис ушла, Кэнди выскользнула из ванной. Вместо того чтобы надеть свою одежду, она обмоталась пушистым гостиничным полотенцем. Кроме того, Кэнди высушила волосы, слегка подкрасилась и теперь походила на королеву школьного бала. Валентайн моргнул, поняв, что у нее на уме. Она собиралась отблагодарить его за спасение. Он подошел к телевизору и включил его. На экране появился Джек Легкоступ, раздающий карты Кэнди и ее приятелю.

— Откуда это у вас? — изумилась Кэнди.

— Пойдите оденьтесь, тогда расскажу, — ответил Валентайн.

Десять минут спустя они сидели на балконе его номера, в воздухе носился визг детворы, резвящейся в бассейне.

— Я бывший полицейский, — начал Валентайн. — Миканопи наняли меня, чтобы я узнал, как Джек Легкоступ обманывал их. Я увидел вас на стоянке и вспомнил, что вы были на пленке.

— Бывший полицейский, говорите?

— Совершенно верно. Недолюбливаете нашего брата?

— Я проститутка.

Он выдержал положенную паузу. До того как в Атлантик-Сити появились казино, Валентайн работал в отделе нравов и знавал немало проституток. Среди них попадались приличные женщины, оступившиеся однажды. Остальные же были сверхпрактичными особами, готовыми обобрать родного отца. По его представлению, Кэнди находилась где-то посередине.

— Одеваетесь вы не как проститутка, — ответил Валентайн, прикидывая, куда его заведет эта беседа.

Она печально улыбнулась. Ее черты смягчились, и в глазах блеснули слезы. «Отлично, — мелькнуло в голове у Валентайна. — Значит, еще не забыла, как плакать».

— Я пытаюсь выбраться.

— Учитесь где-нибудь?

Она перевела взгляд на бассейн.

— Преподаю аэробику.