Читать книгу "Своенравная невеста - Мишель Смарт"

Жизнь шла вперед.

Он пошел за своим портфелем, но по дороге остановился у рабочего места Алессандры. Присев у стола, он принялся листать фотографии.

Ему нравились все ее работы, но свадебные фотографии приковали его взгляд. Алессандра засняла каждый момент церемонии – от прибытия первых гостей до зажигательного каламатианоса.

Он перевернул очередную страницу – и его сердце дрогнуло. Перед ним был коллаж из снимков одного-единственного человека. Его лицо принимало то одно, то другое выражение: улыбка, сдержанность, нахмуренные брови… Один из снимков особенно привлек его внимание. Человек смотрел прямо в камеру, широко, откровенно улыбаясь, глаза смотрели мягко, зовуще, как будто он мечтал лишь об одном – уединиться с фотографом и заняться с ней любовью.

Не сексом. Любовью.

Человеком на фотографии был он сам.

Кристиан остановил машину у виллы Монделли. Заглушив мотор, он двинулся той же дорогой, по которой впервые прошел восемнадцатилетним нищим студентом, мечтавшим, что однажды и у него будет такой дом. Сегодня, четырнадцать лет спустя, его дома не уступали вилле Монделли в роскоши, а его состояние превосходило любые, самые смелые его мечты. И все равно на сердце у него лежала тяжесть. На этот раз – из-за Алессандры.

Зависть, которую он испытывал четырнадцать лет назад, ушла, сменившись пониманием: даже у богатейших из людей жизнь зачастую полна страданий.

Взять хотя бы его, Кристиана Маркоса. Его называют одним из богатейших людей в мире. Но в сердце он чувствует себя нищим. Лишь сегодня, в тридцать два года, он понял, в чем заключается истинное богатство.

Он не успел подняться по лестнице, когда Рокко открыл дверь.

– Я хочу видеть Алессандру, – проговорил Кристиан.

Рокко оглядел его с ног до головы:

– А если она не хочет тебя видеть?

– Это она тебе сказала?

– Нет, – произнес Рокко после долгого молчания. – Ей незачем это говорить.

– Впусти меня, или я войду сам!

– Ты войдешь в мой дом только с моего разрешения! – прорычал Рокко.

Кристиан решительно поднялся по ступенькам и встал с Рокко лицом к лицу:

– Алессандра твоя сестра. Но она моя жена и но сит моего ребенка. И я готов защищать их до послед него вздоха. Я увижу ее, хочешь ты этого или нет. Выбирай – пустишь меня по-хорошему или мне войти по-плохому?

Он не мог поверить, что ему придется драться со старым другом. Но, к его удивлению, глаза Рокко потеплели. Он медленно кивнул:

– Она на летней веранде.

Кристиан медленно двинулся в дом.

– Memento vivere, – бросил ему вслед Рокко.

Кристиан остановился и, повернувшись к другу, кивнул:

– Помни о жизни!

Рокко наконец улыбнулся:

– А жить лучше всего с любимой женщиной, а?

– Без любимой женщины жить невозможно, – ото звался Кристиан.

Рокко рассмеялся:

– Моя сестра возьмет тебя в оборот!

– Уже взяла, – ухмыльнулся Кристиан.

Алессандра сидела на кушетке, листая глянцевый журнал. Под простым черным платьем был заметен округлившийся живот. При виде Кристиана ее глаза округлились.

– Кристиан, – хрипло проговорила она. – Что ты здесь делаешь?

– Я приехал забрать тебя домой. В наш дом. Там твое место.

Она отложила журнал, села, скрестив ноги, и опустила взгляд.

– Ты же знаешь, что мне нужна свобода, – пробормотала она.

– Я дам тебе достаточно свободы. Ее хватит на всю твою жизнь.

– Но ничего не изменилось…

– Все изменилось. – Он опустился перед ней на колени, отвел упавшие на лицо пряди, приподнял пальцем ее подбородок и заглянул ей прямо в глаза. Он увидел, что в них плещется боль.

– Ответь мне на один вопрос. Ты любишь меня?

– Ты хочешь унизить меня? За этим ты пришел?

– Я видел свои фотографии, которые ты сделала.

– Тогда ты знаешь ответ.

– Но я хочу услышать его от тебя.

– Зачем?

– Потому что я никогда не слышал этих слов.

– Никогда? – изумленно переспросила она.

– Никогда. Прошу, agapi mou, если это правда, скажи мне это.

Алессандра смертельно побледнела. В ее глазах дрожали слезы, казалось, она вот-вот потеряет сознание.

– Я постараюсь упростить тебе задачу, – тихо про говорил Кристиан. – Что, если я скажу, что люблю тебя? Может быть, тогда тебе будет проще произнести эти слова?

Ее грудь высоко вздымалась. Она молча кивнула:

– Я люблю тебя.

По щеке Алессандры скатилась слеза. Кристиан стер ее большим пальцем.

– В эти дни я долго рассматривал те снимки, которые ты сделала. Ты увидела во мне нечто, чего не видел никто другой. То, чего я никому не хотел показывать.

– Что же это? – прошептала она.

– Человека, который рос, считая себя помойной крысой, грязной и недостойной любви.

– Но ты не…

Он нежно приложил палец к ее губам:

– Я изо всех сил пытался не подпускать тебя слишком близко после нашей первой брачной ночи, понимая, что ты вот-вот угадаешь, что кроется внутри меня. Я боялся, что это оттолкнет меня. Я считал, что недостоин твоей любви. Я боялся, что, полюбив тебя, разрушу твою душу. А ведь ты, Алессандра Монделли, которая, я надеюсь, однажды станет Алессандрой Маркос, – самый драгоценный человек в моей жизни. Без тебя я ничто. Я знаю, что недостаточно хорош для тебя…

– Прекрати говорить так! – Ее ногти вонзились в его кожу. – Ты не помойная крыса! Ты… ты все. Все, чего ты достиг… Если кто-то из нас недостоин, так это я.

– Для меня ты – принцесса. Ты достойна всех богатств мира, agapi mou, и я сделаю все, чтобы принести его к твоим ногам, – если ты мне позволишь. Я люблю тебя и больше ни одного дня не хочу жить без тебя.

Алессандра глубоко, облегченно вздохнула.

Он любит ее!

– Я утверждал, что хочу жениться на тебе, чтобы стать отцом, – продолжал Кристиан. – Но я был не прав. Я хотел не только ребенка. Я хотел, чтобы ты была моей. И пытался держаться подальше от тебя не потому, что боялся сделать тебе больно, а из-за того, что знал: ты можешь сделать больно мне.

– Я могу сделать тебе больно? – шепотом переспросила она.

– Больнее, чем ты думаешь. В детстве я мечтал сделать так, чтобы моя мать любила меня и гордилась мной. Она имела надо мной власть, могла причинить мне боль… И я поклялся, что никто и никогда больше не получит власти надо мной. Но ты завоевала мое сердце, и я ничего не мог с этим поделать. С первой нашей ночи у меня никого не было. Только ты. Я хотел, чтобы ты продала квартиру, думая, что мне там нет места. Я ревновал тебя к ней.