Читать книгу "Щит и Меч нашей Родины - Михаил Ходаренок"

Наверное, в стенах МГИМО уже образовалось «Общество любителей уравнений Максвелла», «Клуб ротор ротора вектора Zе» (там, надо полагать, уединяются только истинные поклонники теории электромагнитного поля), усиленно и плодотворно заседает «Секция двойного волноводного тройника».

Вот, к примеру, недавно на федеральном телеканале представили одного из руководителей военного ведомства как крупнейшего специалиста в сфере ПРО. А он выпускник МГИМО. Надо полагать, он и закончил этот противоракетный факультет и факультативно занимался в «Обществе любителей уравнений Максвелла».

Есть мнение, что людям, ведущим переговоры по ПРО, теорию и практику, относящуюся к вопросам ПРО, знать вовсе ни к чему. Они – типа эффективные «переговорщики» – и этим все сказано. Какой, бляхен-мухен, дурак, интересно, придумал это слово – «переговорщик».

Однако обратимся к примерам.

Вот, в частности, не так давно усиленно и интенсивно, на всех уровнях обсуждалась тема совместной эксплуатации Габалинской РЛС. Открытым текстом говорю (у Вассермана позаимствовал формулировку) – эта идея не могла родиться в голове специалиста. Она могла возникнуть только в мозгах дипломатов-юристов-политологов. И объясню почему.

Предположим, стороны договорились о совместной эксплуатации Габалинской РЛС. Сразу возникает вопрос – как, в какой форме и куда передавать данные с Габалинской РЛС другой стороне. Ведь не заберешься же на КИЦ (командно-измерительный центр) и не начнешь махать флажками в сторону НАТО, СЕНТО и СЕАТО (и даже обато). Типа – примите информацию, передаю голосом. С Габалы надо будет тянуть кабель длиной несколько тысяч километров. Или строить широкополосную радиорелейную линию с ретрансляторами через каждые несколько десятков километров (в силу кривизны земной поверхности).

Предположим, построили, вбухав при этом явно не меньше средств, чем в сооружение самой станции.

Теперь надо решать следующий вопрос. Ведь информация от Габалы будет передаваться в принятых в России стандартах. С НАТО, СЕНТО и СЕАТО (и даже обато) это никак не сопрягается. Это значит, надо будет создавать какой-то комплекс сопряжения. Он будет нашу информацию преобразовывать, адаптируя к стандартам, принятым на Западе.

Предположим, решили и эту техническую задачу (весьма сложную, заметим). Но никто же до этого даже не поинтересовался – а нужна ли эта информация американцам (и европейцам) в принципе? А ведь и не нужна на самом деле. Ни по большому счету, ни по маленькому. У американцев есть своя СПРЯУ – система предупреждения о ракетно-ядерном ударе. Она имеет глобальный характер, несколько эшелонов и успешно решает свои задачи в любом уголке Земли.

Так зачем же возле вопроса о совместной эксплуатации была поднята такая буча? И сломано столько копий, если вопрос заведомо не имел положительного решения? И как мы сами легко отказались от этой Габалы, когда Азербайджан заломил непомерно высокую цену за аренду станции.

А в эту трясину ведь затянули даже первых лиц государства.

Я думаю, это произошло только от незнания элементарных принципов построения системы ПРН и СККП. Ведь политологи и юристы, видимо, не подозревают, в частности, что Габала – это всего лишь щупалец осьминога. А голова, глаза, головной мозг этого осьминога находятся в Солнечногорске. Что самостоятельным элементом любой системы ПРО, ПРН, СККП является система передачи данных (СПД). И технические требования к ней весьма высоки.

Для справки, всего одна микросекунда в радиолокации – 150 метров по дальности. Для ПРО это уже – весьма существенная цифра.

А если бы знали все это (или хотя бы малую часть) – то не мололи бы чепухи о совместной эксплуатации Габалинской РЛС. Но ведь трындели же, и долгими месяцами. Поэтому предметом надо владеть – и никаких других мнений.

Или сидят уважаемые господа и обсуждают вопрос эксплуатации совместной с Западом системы ПРО. Хотя с самого начала и не специалисту ясно, что никакой совместной системы ПРО быть не может просто по определению. И всего лишь по одной простой причине. ПРО – это сгусток передовых технологий. Самый что ни на есть передний край развития науки и техники, говоря банально-пафосными словами. Никто, никогда и ни при каких обстоятельствах этими самыми технологиями делиться с «партнерами» не будет. Ибо это есть предательство национальных интересов.

А политологи заумно обсуждают вопрос, кому будет принадлежать «кнопка». Да нет, ребята, никакой кнопки «пуск» в системах ПРО. ПРО – это полностью автоматическая система. В боевом режиме функционирует без участия человека-оператора (а по-другому и нельзя, когда скорости сближения противоракеты и цели более семи километров в секунду). В системе А-35М была даже команда, которая блокировала все тумблеры, кнопки и переключатели системы во время боевого цикла, чтобы исключить любое вмешательство человека в боевом режиме. А команду на пуск противоракеты дает цифровой вычислительный комплекс.

А сколько копий сломано вокруг так называемой «ненаправленности»? А между тем система ПРО – это не пушка и не винтовка. Она никуда не направлена, а работает «вкруговую». И предназначена для обороны участка местности, на котором размещены важные объекты (к примеру, пункты высших звеньев управления, административно-политические центры и т. п.).

А сколько дипломатов-юристов-экономистов разбило себе лбы с требованиями добиться от США «гарантии неприменения системы ПРО» против России.

Теперь давайте упростим ситуацию. И попытаемся понять, какие тут могут быть гарантии. Хотя для начала надо сразу сказать – США никому и никогда не дадут в этой сфере каких-либо гарантий. И было бы очень наивным ожидать подобного результата.

Но все же представим себе.

Над территорией Европы развернулось противоракетное сражение. Вооруженная борьба началась между НАТО и государствами Ближнего/Среднего/Дальнего Востока, обладающими ракетными технологиями и соответствующими вооружениями.

Россия – не участник конфликта. Стало быть, и гарантий никаких не надо.

Ведь не может же быть такой фантасмагорической ситуации, когда в этом гипотетическом конфликте Восток-Запад над европейским континентом откуда-то возникла стая российских ракет куда-то пролетающих по своим делам. И их американским/европейским системам ПРО сбивать нельзя в силу ранее данных обязательств.

Следующая ситуация.

Россия – участник конфликта. Тогда какие могут быть гарантии? Непонятно.

Вот как при таких исходных данных можно добиться какого-то позитивного результата в переговорах по ПРО? Да никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах. Можно добиться только одного – полной потери военно-политического лица. Что с завидной регулярностью и происходит. Весь этот договорный процесс в сфере контроля и сокращения вооружений ни разу еще не дал нашей стране хоть какого-то позитивного результата. Абсолютно ничего, кроме утрат и позора.

Перечислим хотя бы некоторые вехи процесса.

ДОВСЕ образца 1990 года. Когда подписали, сами ужаснулись – как такую хрень вообще можно было подписывать. Почему же так вышло? В ходе работы над документом в Париж посылали не специалистов, а в качестве поощрения нужных людей. Это же были советские времена, когда зарубежная командировка приравнивалась к ордену. Поэтому и ездили не эксперты, а разного рода жулики и придурки – до политработников включительно. А когда подписали – самим смешно стало.