Читать книгу "Простушка - Коди Кеплингер"

Кончики его пальцев снова заскользили по внутренней стороне моего бедра, и меня пробрала неконтролируемая дрожь. Мне очень хотелось поспорить с ним, но от его прикосновений спину пронизывали электрические разряды.

Наконец, когда напряжение стало почти невыносимым, его рука поднялась выше, и он оторвался от моего плеча.

– Слава богу, – прошептала я, зная, что последует дальше. Он потянулся за презервативом, лежавшим на ночном столике.

– В общем, и мне твое присутствие здесь приятно, – с самодовольной ухмылкой заметил он. – Теперь же позволь развеять все твои сомнения по поводу моей сексуальной ориентации.

И мои мысли снова растворились в облаках.

Одного отрицать было нельзя: все вышло из-под контроля. И однажды в пятницу на уроке английского я четко осознала: что-то явно не так.

Миссис Перкинс раздавала старые задания с проставленными оценками и болтала что-то о книге Норы Робертс, которую только что дочитала, совершенно не отдавая себе отчет в том, что ее никто не слушал. А потом остановилась у моей парты и улыбнулась во весь рот слегка глуповатой улыбкой, как бабушка, гордящаяся своим внуком.

– Вы написали замечательный доклад, – шепотом проговорила она. – Какой интересный взгляд на персонаж Эстер! Вы с мистером Рашем отлично сработались. – С этими словами она протянула мне светло-коричневую папку и похлопала меня по плечу.

Я открыла папку, не до конца понимая, о чем речь. Внутри лежал доклад, который я сразу узнала. «Бегство Эстер: анализ героини», авторы Бьянка Пайпер и Уэсли Раш. В верхнем левом углу миссис Перкинс проставила оценку ярко-красными чернилами: 98 баллов. Из ста.

Я невольно улыбнулась, увидев наш доклад. Неужели прошло всего полтора месяца с тех пор, как мы написали его в комнате Уэсли? С тех пор, как впервые переспали? А мне казалось, будто это было десять лет назад. Нет, даже тысячу лет. Я взглянула на него – он сидел в противоположном конце класса – и улыбка тут же сошла с моего лица.

Он разговаривал с Луизой Фарр. Точнее, не просто разговаривал. Разговор – всего лишь вибрация голосовых связок, а между ними с Луизой происходило нечто большее. Его ладонь лежала у нее на колене. Ее щеки раскраснелись. Он улыбался ей своей милой самоуверенной улыбочкой.

Да нет же! Своей отвратительной улыбочкой. С каких это пор его самодовольство начало казаться мне милым? И что это за странный укол в животе я сейчас почувствовала?

Когда Луиза начала теребить свою цепочку – явный признак флирта, – я отвернулась.

Вот шлюха.

Я встряхнулась. Я была удивлена и немного обеспокоена. Что со мной такое? Луиза Фарр вовсе не шлюха. Глупенькая чирлидерша – это да, заместитель капитана команды стройняшек, но Кейси никогда и слова дурного о ней не говорила. И она просто разговаривала с симпатичным парнем, вот и все. Все мы это делали хоть раз. Да и у Уэсли не было девчонки. И не было обязательств.

Передо мной, например.

О боже, подумала я, осознав, что это был за укол. Я же ревную! Нет, серьезно, ревную! Ах, черт!

Тогда я решила, что, наверное, заболела. У меня наверняка была температура, или ПМС, или еще какое-нибудь заболевание, от которого помутился рассудок. Потому что это просто невозможно, чтобы я ревновала бабника Уэсли за то, что он кокетничал с другой девчонкой. Ведь в этом вся его натура! Если бы Уэсли Раш перестал заигрывать с наивными бедняжками, наступил бы конец света. Так с какой стати я ревную? Это просто смешно. А значит, я заболела. Иначе и быть не могло.

– Бьянка, с тобой все в порядке? – спросила Джессика. – Ты какая-то хмурая. Злишься на кого, что ли?

– Все нормально, – процедила я сквозь стиснутые зубы.

– Ну ладно, – ответила Джессика. Господи, она такая же наивная – прямо как моя мама! – Слушай, Бьянка, мне кажется, тебе надо поговорить с Кейси. Она какая-то расстроенная, и вам двоим не мешало бы пообщаться с глазу на глаз. Может, сегодня? После уроков?

– Да… как скажешь. – Но я ее не слушала. Я придумывала способы изувечить хорошенькое личико Луизы Фарр.

ПМС. Точно ПМС, особо тяжелый случай.

Как только прозвенел звонок, я вылетела из класса. Стоило мне еще раз услышать глупое хихиканье Луизы – «ах, Уэсли, я так рада, что ты обратил на меня внимание!» – и я бы просто застрелилась. Ну и что, что она худая, как мой мизинчик, а буфера у нее с баскетбольные мячи? Спорим, коэффициент интеллекта у нее не выше двадцати семи баллов!

Хватит, велела я себе. Луиза не сделала тебе ничего плохого. У тебя нет права так о ней думать… даже если она идиотка.

Я закинула вещи в шкафчик и побежала в столовую. Хотелось поскорее вырваться из здания школы. Мысли были настолько поглощены моей вызванной ПМС ревностью, что я даже не заметила Тоби Такера и притормозила буквально в пятнадцати сантиметрах от него.

– Спешишь? – спросил он.

– Ага, – вздохнула я. – Прости, что чуть в тебя не врезалась.

– Ничего. – Он нервно затеребил очки. – Но может, остановишься ненадолго? Хочу с тобой поговорить.

Меня это не удивило. За последние пару недель мы с Тоби вроде как подружились. И хотя общались мы в основном на уроках американской политики, это определенно был шаг вперед. По правде говоря, я даже перестала нервничать, находясь с ним рядом. Хотя сердце все еще немного подпрыгивало, когда он входил в класс, я уже не боялась потерять голос в его присутствии.

– Конечно, – ответила я. Хоть отвлекусь на пару минут.

Он улыбнулся и зашагал рядом.

– Умеешь хранить секреты? – спросил он, когда мы дошли до столовой, где уже собралась толпа учеников, дожидаясь последнего звонка, после которого можно будет идти домой.

– Почти всегда получается. А что?

– Помнишь, пару недель назад меня не было в школе? На следующий день после Дня святого Валентина?

– Угу, припоминаю. Кажется, это был худший день в жизни мистера Чосера, – заметила я. – Я думала, он заплачет, увидев, что некому делать за него его работу.

Тоби коротко рассмеялся и продолжил:

– Я тогда не пришел, потому что у меня было собеседование. – Он достал из внутреннего кармана блейзера большой конверт. – Я подал заявление в Гарвард. И сегодня утром получил письмо.

– Но почему это секрет?

Его щеки порозовели, и это было так мило!

– Не хочу, чтобы надо мной смеялись, если не поступлю, – ответил он.

– Поступишь.

– Пока не знаю.

– Зато я знаю.

– Вот бы мне так верить в себя.

– Да ладно, Тоби, – серьезно проговорила я. – Все великие политики – сенаторы и президенты – учатся в лучших университетах. А тебе суждено стать великим политиком, поэтому они просто обязаны тебя принять. Кроме того, ты один из лучших учеников в выпускном классе. Ведь тебе даже поручили произнести торжественную речь на вручении аттестатов!