Читать книгу "Ацтеки. Быт, религия, культура - Уорвик Брэй"

Рис. 45. Цветной узор на внутренней поверхности треногой чаши.

Кухонная посуда простолюдинов была простой и грубой, но ацтекские гончары создавали и более изысканную, оранжевая или желтая поверхность которой была покрыта рисунками из серых или серо-черных линий. Обычно украшалась внутренняя поверхность больших чаш, а в период примерно с 1350 года до появления испанцев происходило постепенное изменение стиля. Сначала центральный орнамент был абстрактным (хотя один или два образчика являют стилизованных орлов), но затем абстракции уступили место натуралистическим изображениям птиц, насекомых, бабочек и рыб, окруженных узорчатой каймой. Появились и гончарные изделия, для которых характерны черные спиральные узоры на красном глянцевом фоне.

Однако для человека со вкусом и достатком даже лучшая ацтекская посуда не была достаточно хороша. Как центр гончарного мастерства в Мексике славился город Чолула на равнинах Пуэблы к юго-востоку от Теночтитлана, жители которого не являлись ацтеками и имели собственную художественную традицию. Многие формы сосудов из Чолулы не фигурируют в репертуаре ацтекских гончаров, но более всего отличает керамику Чолулы ее разноцветная роспись с использованием красного, коричневого, черного, желтого, оранжевого, сине-серого и белого цветов, которые резко контрастируют со сдержанным двухцветным узором ацтекских сосудов. Сложный орнамент чолульских изделий включает стилизованные перья, черепа, кремневые ножи (что предполагает некоторый религиозный символизм), а также абстрактные узоры и изображения богов, людей или животных, выполненные в стиле близком к изображениям в манускриптах. Эту керамику охотно покупали ацтеки, она была чрезвычайно популярна среди знатоков в Теночтитлане, предпочитавших ее изделиям своих мастеров. Мода на чолульскую керамику, скорее всего, началась с императорского дворца, поскольку существуют свидетельства того, что Монтесуме подавали пищу только на чолульских блюдах.

Рис. 46. Маленькая глиняная фигурка, сделанная по шаблону.

Формы при изготовлении керамики не использовались, но эта техника применялась для производства большого количества фигурок в виде храмовых пирамид, богов, людей и кукол с подвижными конечностями. Это унылая, не раскрашенная массовая продукция для рынка, продававшаяся по ценам, приемлемым для бедных людей. Некоторые фигурки могли быть домашними божками или религиозными амулетами, эквивалентом дешевых фигурок святых, которые можно купить сегодня, в то время как другие могли быть исключительно мирскими, того же рода, что безделушки и сувениры, загромождающие наши собственные полки.

Рис. 47. Печать из обожженной глины. На рисунке изображена обезьяна.

Более жизнерадостными были рисунки на терракотовых штампах, использовавшихся для нанесения рисунка на что-то – возможно, на ткань или человеческое тело. Здесь преобладают геометрические и абстрактные рисунки, обезьяны и орлы, стилизованные изображения Кецалькоатля, Пернатого Змея и другие странные фигуры, которые могли быть богами или героями.

Прядение, окраска ткани и ткачество

Все эти процессы относились к обязанностям женщины. Пряжу сучили руками с помощью палки длиной около 25—30 сантиметров (веретено), нижний конец которой пропускался через отверстие в центре диска, сделанного из обожженной глины. Этот диск (блок веретена) выступал в качестве махового колеса, придавая вращающемуся веретену дополнительный импульс. Иногда нижний конец веретена устанавливался в небольшую глиняную чашку, которая позволяла веретену вращаться более свободно. Женщина брала хлопок-сырец в левую руку, а правой вытягивала из него достаточно, чтобы скрутить между большим и указательным пальцами грубую нить. Свободный конец этой нити крепился к верхнему концу веретена, и стоило женщине крутануть прясло, движение передавалось нити, которая сплеталась туго и ровно. Когда достаточная длина нити была спрядена, свободный ее конец наматывался на веретено и весь процесс повторялся.

Рис. 48. Мать учит дочь прясть (Кодекс Мендосы).

Самое красивое полотно выходило из хлопчатника, который привозился в долину с плантаций, расположенных в более теплых районах страны. Волокна хлопчатника – это образования, прикрепленные к семенам внутри плода, или семенной коробочки. Когда семенные коробочки созревают и раскрываются, их можно, наконец, собирать, но волокна (линт) должны были сниматься с семян вручную. Это была утомительная работа, и даже опытный работник мог собрать всего около фунта хлопка в день. За этим следовало прочесывание, при котором удалялись бесполезные короткие волокна. Для прядения подходили только длинные (обычно около 4 сантиметров).

Второй по важности была пряжа из волокон агавы, которая выращивалась на родине ацтеков. Ее листья сушили на огне, выжимали, чтобы получить сок, и, наконец, обрабатывали маисовой пастой. Получившаяся в результате нить была грубой, похожей на льняную. Использовались и волокна пальмовых листьев. Иногда на веретене крутили даже перья – чтобы получить особенно яркие нити. Иногда женщины ткали из нитей, полученных из кроличьей шерсти.

В производстве цветных и узорчатых одеяний нить, как правило, окрашивалась перед тем, как женщина начинала ткать. Спектр цветов от небесно-голубого до темно-синего получали, погружая материал в чан с индиго, изготовленного путем длительного вымачивания листьев определенных кустарников. Ткачихи и мастера, работавшие с перьями, использовали желтую краску, которую приходилось кипятить с квасцами и селитрой, оба эти вещества являются протравой (то есть субстанцией, которая сама по себе не является красителем, но которая помогает закрепить цвет, полученный при окрашивании). Интересно отметить, что квасцы всегда продавались на рынке вместе с красителями и красками. Хорошей протравой была также моча.

Желтую краску с зеленоватым или коричневым оттенком получали из дерева мора. Синюю краску добывали из листьев акации, смешанных с черной глиной. Красную – из семян кустарника анатта, а черную – из семян генипы, собираемых в жарких районах. Другие цвета получали последовательным смешением различных оттенков. Например, синий – смешением красного и фиолетового, а зеленый – синего и желтого. Сажа и красная или желтая охра давали черный и спектр земляных цветов.

Из нерастительных красок красную получали при измельчении кошенили, обитавшей на опунции. Иногда этих насекомых целенаправленно «разводили» в определенных районах Мексики. Для получения килограмма краски требовалось до 150 тысяч насекомых; они продавались на рынке брикетами – в чистом виде либо смешанные с мелом или мукой. В результате получался превосходный пунцовый цвет, но при добавлении определенных протрав можно было получить и черный.