Читать книгу "Мутангелы. 3. Уровень альфа - Ая эН"

– Ну и растил бы тебя, как хотел, а мы здесь при чем? – упавшим голосом произнесла Ляля. – Мы-то все не такие крутые, как некоторые. Я, например, самая что ни на есть обычная мутантка. И такой жары стопудово не выдержу.

– Оу, а я?! – завопила Клеменси.

– Ладно, не расстраивайтесь, – попыталась успокоить их Маша. – Следующий урок – плавание. Так что нас ждет прохладный бассейн.

Однако тренер по плаванию тоже пришел в седьмой кабинет, с песком и кактусами.

– Сегодня мы займемся теорией! – бодро объявил он. – Плавать будет кто-то один. Я предлагаю, чтобы это был Андрей Клюшкин.

– Если вы не против, я бы предпочел для начала заняться теорией, – сказал Риз. – Отправьте, пожалуйста, в бассейн кого-нибудь другого.

В бассейн отправили умирающего от жары Кузю. Теперь Ризу не с кого было копировать свое состояние. Вначале он честно обливался потом, краснел и тяжело дышал, а потом так же честно забыл о том, что ему должно быть жарко. В итоге к концу третьего урока, когда многим его одноклассникам впору было вызывать «Скорую помощь», Риз Шортэндлонг выглядел как огурчик. Биозащиту ни разу так и не включили – не понадобилось.

– Оказывается, у людей-немутантов просто поразительные способности к адаптации в условиях стресса! – сделал вывод Лелександр Сергеевич Пушкин, ведущий биохимик секретного института. – И полная неспособность жить в нормальных условиях.

После последнего, девятого урока, которым было черчение ногами, Рино Слунс лег на пол, закрыл глаза и заявил о том, что он собирается умереть прямо тут и чтобы его не трогали. Остальные потопали в столовую.

Ризенгри сначала направился вместе со всеми. Он сгорбился, напустил на себя удрученный вид и поплелся в середине процессии, стараясь ничем не выделяться из общей массы. Но на половине пути ученикам повстречался Фредерико Мене в легкой спортивной форме и с теннисной ракеткой в руках. При виде ракетки Риз мгновенно забыл о том, что должен горбиться, уставать и сочувствовать.

– Вы собираетесь играть в теннис? – спросил Ризи.

– Ты угадал!

– А можно мне с вами? – попытался напроситься он.

– О, Дюшка, конечно! – тут же согласился Мене. – Но, может быть, тебе лучше пообедать и отдохнуть перед вечерними уроками?

Ризенгри подумал о том, что Дюшка Клюшкин сейчас ни за что не пошел бы играть в теннис. Но искушение было слишком велико.

– Я совсем чуть-чуть, можно? Только попробую!

Мене кивнул, и Ризи тут же помчался за своей ракеткой.

– Я тоже хочу поиграть в теннис! – заявила Маша Малинина.

Вообще говоря, ее единственным желанием на данный момент было поспать, но этот выскочка Дюшка Клюшкин, обыкновенный человек, просто не имел права оказаться выносливее! Мене с удивлением посмотрел на Машу и еще раз кивнул.

Мария ушла переодеваться, не подозревая о том, что спасла супермутанта Риза Шортэндлонга от верного провала. Если бы Дюшка демонстрировал чудеса жизнестойкости в одиночестве, Фредерико тут же заподозрил бы неладное. А когда аналогичным образом вела себя еще одна «первая» мутантка, все выглядело вполне естественно.

Ризи, увлеченный новой игрой, о датчиках не вспомнил ни разочка. Его резкие, уверенные движения ни сном ни духом не напоминали клюшкинские. Фредерико был просто поражен. Пока они играли, в столовой затевался бунт. Биоробота Варю Воронину уничтожили точно по расписанию.

Риз опять отличился на литературе, прочитав наизусть «Ев, гения Онегина» и с удовольствием выиграл беготню по дорожкам, расставленным вокруг ямы с какой-то несусветной гадостью. (Между прочим, Рыжего Тафанаила он сам на этот раз спас, а Оля Кошкина все равно угодила в яму.) Затем пришло время еды по новым правилам.

Глазунью из свежих глаз одичавших покусодонтов Риз стрескал в считаные мгновения. Гарнир из жареной картошки, густо посыпанной душистым перцем, – тоже. А Маша не смогла даже ложку ко рту поднести. При виде живых глаз ей стало вообще плохо.

– Это твоему котенку по душе придется, – сказала Маша. – Можно, я свою порцию ему отдам? Он, кстати, где?

– Не знаю, – равнодушно ответил Риз. – Убежал, наверное, куда-то.

– Мне бы отсюда убежать, – вздохнула Маша. – Если честно, мне тут так плохо. Тебе разве не плохо? Вот бы уметь сквозь стены сигать. Раз – и готово!

– Недели три я ни за что отсюда не убегу, – ответил Риз Маше. – Я стану абсолютно первым. Я делаю это ради… Я тебе потом как-нибудь объясню, ради кого.

Маша недоуменно повела плечиками:

– Чудно́ ты треплешься! Ради кого можно стараться стать первым? Ради себя, разумеется. Или я чего-то не понимаю?

– Чего-то не понимаешь, – ответил Риз. – Ты не понимаешь, что можно стараться сделать это ради, например, друга.

В этот момент над головой Риза должен был засиять желто-оранжевый ворсистый луч, сантиметров тридцать в диаметре. Дима Чахлык и Рональд Э-Ли-Ли-Доу напряглись, стараясь не пропустить это знаменательное событие. Но никакого луча на этот раз над головой Риза не возникло.

– Если бы он действительно старался ради Дюшки, луч непременно бы появился, – вздохнул Дима. – Да и так видно: врет, врет, врет.

– А по-моему, он очень даже верит в то, что говорит искренне, – с некоторой долей сомнения проговорил Рон, присматриваясь к Шортэндлонгу.

– Какая разница! – отмахнулся Дима. – Верит, не верит. В прошлый раз хотя бы ложный луч был. А сейчас – вообще безнадега. Ничего не попишешь, Рон, не способны мутанты на светлое. Пора этот вариант завершать как неудавшийся. Готовь капсулу.

Маша Малинина смотрела на Дюшку Клюшкина почти влюбленно.

– Ты – удивительный человек, Дюшка! – сказала Маша. – Котенка спас. Ради друга стараешься. Кузю вместо себя в бассейн отправил… Знаешь, мне кажется, раз на нашей планете есть такие, как ты, у нас все будет классно.

– Капсула готова, – сообщил Рональд.

– У нас долго-долго все будет здорово, – повторила Маша и успокоенно улыбнулась.

Мир вокруг двух ангелов, крепко держащих капсулу с Ризом, вздрогнул и мгновенно рассыпался.

– Будешь делать фильм для Дюшки, не забудь вырезать кусок, где Варю того… – напомнил Дима.

– Обижаешь!

Дюшка смотрел фильм в несколько отличном от правды варианте. Но и этот очередной осколок правды подействовал на него слишком сильно. То ли Вари осталось в фильме слишком много. То ли Дюшка наконец осознал, что его родной планеты больше не существует. То ли Дима опять ослабил блокировку. То ли помешала свалившаяся на него вопреки ангельской воле память белой лошади.

– Итак, эта попытка Ризенгри, увы, окончилась неудачей, – подвел итог Дима, когда они вместе окончили смотреть фильм. – Дюшка, если ты помнишь…

– Я не хочу ничего помнить, – устало сказал Клюшкин. – Я хочу ничего не помнить. Хочу сам попасть туда. И пусть на этот раз во мне не будет никаких датчиков. Пусть мы с Бесом вместе убежим, доберемся до этого биореактора. Пусть я стану супермутантом, таким, как Ризенгри. Дима, я прошу тебя, пусть один раз все будет хорошо. Если Риз не может стать таким, как я, пусть я стану таким, как он. И тогда мы сможем понять и почувствовать друг друга. И тогда, может быть, я смогу в нем что-нибудь изменить.