Читать книгу "Стать сильнее. Осмыслить реальность. Преодолеть себя. Всё изменить - Брене Браун"

Когда Клодия ехала из аэропорта домой, в электричке в ее вагоне произошла драка, прямо в проходе. Внезапно сцепились двое крупных мужчин: они били друг друга, толкали и хватали за волосы. В поезде было много народа: семьи возвращались домой с подарками после Дня благодарения. Некоторые пытались остановить драку призывами к спокойствию: «Перестаньте! Здесь же дети! Прекратите драться!» Когда поезд прибыл на станцию, мужчины все еще продолжали выяснять отношения. Пассажиры хлынули на платформу, некоторые звонили в полицию, пробираясь мимо дерущихся.

Распознавание эмоций

Клодия была потрясена дракой в поезде на фоне своих личных семейных переживаний.

«Это очень сильно повлияло на меня, – призналась она. – Я знаю, что выгляжу глупо, но уверена – в этом было нечто метафизическое. Как будто сама Вселенная говорила мне, что я не могу убежать от конфликта, потому что он будет просто следовать за мной по пятам.

Это было осмысление, распознавание эмоций. Что-то было в ожесточенной борьбе двух мужчин. Я думаю, это и был настоящий момент моего падения. Я не знала, что чувствую и почему, но знала, что происходит нечто, что мне нужно лучше понять».

Клодия решила рассказать мужу о своей поездке и ситуации с Эми. Он был благодарен за то, что она с ним поделилась, и они договорились не скрывать друг от друга трудности и сложные эмоции вроде этих. Клодия сказала мне, что в своих ОПН она написала о своем первоначальном побуждении ничего не рассказывать мужу: «Моя история начинается с вопросов, которыми я задаюсь каждый год по мере приближения праздников. «Почему я не могу просто поехать домой и нормально провести время? Неужели я хочу слишком многого: просто поесть пиццы со своими сестрами на День благодарения?» В лучшем случае все всегда заканчивается разочарованием, в худшем – ужасной болью. Меня возмущает то, что это всегда так тяжело. Кроме того, я представляю, что если проведу больше времени с Эми и попытаюсь поддержать ее и проявить свою любовь, то застряну там, и все закончится тем, что мне придется заботиться о ней до конца жизни. И я знаю, каково это. Ей почти тридцать лет. Если у нее нет решимости вылечиться и она отказывается от помощи, то что я могу сделать? Я знаю, что не могу позаботиться о ней. С другой стороны, если я не буду заботиться о ней, не буду проводить с ней много времени, то это будет означать, что я плохая сестра. Я также подумала, что будет проще не говорить о том, что происходит. И если я не буду рассказывать об этом мужу, то смогу оградить его от «той» жизни. А еще я боюсь, что, если буду говорить об этом с мужем, он подумает, что со мной и моей семьей что-то не так».

Раскрытие

Когда я спросила Клодию, на какой стадии процесса она сейчас находится, та ответила: «Я, безусловно, по-прежнему в Акте 2. Я знаю, что нужно разобраться со своими ожиданиями, связанными с семейными встречами. Я не знаю, почему продолжаю надеяться, что все каким-то образом изменится в следующий раз, когда я приеду к родителям. Это всегда тяжело, ожидания не сбываются, и я испытываю разочарование снова и снова. Я даже не понимаю, откуда взялась мысль о том, что нормальные праздники существуют, но в то же время мне трудно отказаться от своей мечты о нормальной семье и принять, что встречи с сестрой всегда будут трудными. Я пытаюсь понять, как мне подготовиться и решиться на подъем. Это само по себе уже старт».

Клодия объяснила: «Мне также приходится разбираться с установлением связи. Мне нелегко дался разговор с мужем о том, что случилось. Когда я наконец частично рассказала ему про возвращение домой и про то, как мы с родителями молча смотрели телевизор вместо того, чтобы обсудить ситуацию с Эми, он заметил, что мы с родителями очень разобщены, а от этого только хуже. Он прав. Моя семья не знает, как говорить об этом. Я думаю, что над нами уже давно нависла тень печали, и мы боимся, что начало подобного обсуждения будет означать необходимость посмотреть печальной проблеме в глаза. Но молчание тоже не работает».

Клодия подумала о новой истории, которую она хотела бы написать, и сказала: «Наверняка я знаю только то, что люблю своих сестер и родителей. Я не должна беспокоиться о том, что я – «та женщина с сумасшедшей семейкой». Я знаю очень многих людей, у которых родители или родственники страдают психическими заболеваниями, или зависимостью, или и тем и другим. Я должна работать над тем, чтобы признать реальность. Если я буду избегать поездок домой или проводить там меньше времени, это никак не изменит того факта, что это часть моей жизни. Я также разбираюсь с границами. Если я принесу в жертву свою жизнь, это не сделает Эми лучше. Я могу быть хорошей сестрой и при этом установить границы в своей жизни. Мне нужно выяснить, как это сделать. Я все еще пытаюсь понять».

Затем Клодия поделилась со мной одним из самых мощных прозрений о процессе подъема, которое я когда-либо слышала: «Очень трудно лежать лицом вниз на арене, но если поднять голову и открыть глаза, чтобы осмотреться, то вы совершенно по-новому взглянете на мир. Вы увидите то, чего не видите, когда стоите. Вы увидите больше борьбы, больше конфликтов и страданий. Вы можете научиться состраданию, если откроете глаза и оглянетесь вокруг».

Я благодарна Клодии за готовность поделиться пережитым по нескольким причинам. Во-первых, для того, чтобы поделиться историей, когда она еще в процессе, необходимо мужество. Только смелые люди могут сказать: «Я все еще разбираюсь, все еще пытаюсь выяснить, что правда, а что – нет». Иногда ОПН пишутся годами; порой надо много времени, чтобы решиться и сверить с реальностью все, что с нами происходит. Во-вторых, я никогда не встречала ни одного человека, которому не приходилось бы разбираться с ожиданиями, разочарованием и обидой. Для большинства из нас это постоянное раскрытие.

В-третьих, все мы сталкиваемся с различными переживаниями на протяжении жизни, но переживания, связанные с зависимостью, психическими, поведенческими нарушениями и физическим здоровьем, – это та тема, о которой мы говорим недостаточно. Мы должны больше разговаривать о переживаниях, связанных с чувством беспомощности, когда видим, как страдают любимые люди, даже если это страдание тянет нас вниз. И последнее: своим молчанием о переживаниях мы никому не сделаем лучше. Мы не можем исцелиться, если не можем сопереживать; мы не можем простить, если не можем сопереживать. Мы бежим от боли, потому что потеря пугает нас, но наши сердца возвращаются к переживаниям, потому что ищут исцеления и ответов на вопросы. Клайв Льюис писал: «Никто никогда не говорил мне, что переживания так похожи на страх». Мы не сможем подняться, если постоянно убегаем.

Разбираемся с разочарованием, ожиданиями и негодованием

Часто истории падения наполнены грустью, разочарованием или злостью, когда мы описываем то, что по какой-то причине не получилось так, как мы надеялись. Мы должны проверить свою историю на наличие в ней фраз вроде: «Я всем сердцем желал», или: «Я рассчитывал на то, что произойдет вот так», или: «Я просто думал, что…». Если подобные выражения есть, то это означает, что мы, скорее всего, столкнулись с разочарованием. Вот что надо знать о разочаровании: разочарование – это неудовлетворенные ожидания, и чем ожидания значительнее, тем сильнее разочарование.