Читать книгу "Генерал Слащев-Крымский. Победы, эмиграция, возвращение - Олег Смыслов"

Полностью окружённые, справедливо оценивающие своё положение как критическое, большевики дрались из всех сил. Утром 31 октября на северном участке они отбросили остатки растаявших в боях белых полков и прорвались на северо-восток, покидая Ставрополь, куда в середине дня 2 ноября вошла конница Врангеля. В то же время в Минераловодском районе всё ещё оставалась крупная группировка советских войск из состава 11-й и 12-й армий. Для борьбы с нею были собраны две конные дивизии, две пластунские бригады и несколько мелких отрядов, сведённые в 3-й армейский корпус генерала В.П. Ляхова. В одном из боёв, в конце ноября, полковник Слащёв был ранен и уехал в тыл на излечение. Это был его первый отдых с октября 1917 года.

Екатеринодар, пирующий, спекулирующий и переполненный тыловым офицерством, в сравнении с оборванными, полуголодными и изнемогающими в непрерывных боях фронтовыми частями производил отталкивающее впечатление. «У Слащёва в вагоне (он ещё лечился после ранения и жил в вагоне из-за отсутствия квартир в городе) шли речи, что скоро, кажется, придётся устроить ещё одну революцию и вырезать всех тех, кого так легкомысленно не дорезали большевики, — вспоминал Мезерницкий, в декабре 1918-го тоже выбравшийся в отпуск. — За два года люди ничему не научились, но и ничего не позабыли».

С мыслью «покончим прежде на фронте, а потом разберёмся в тылу», возвращались Слащёв и его молодой подчинённый в бригаду. Вскоре во время атаки Яков Александрович был вновь ранен — теперь пулей в ступню правой ноги, и эта рана ещё долго причиняла ему немало страданий. Неспокойно было и на сердце: назначенный Главноначальствующим и командующим войсками Тёрско Дагестанского Края (эта новая структура заменила прежний 3-й корпус) генерал Ляхов был человеком крутого нрава, предпочитавшим жёсткие репрессивные меры даже в тех случаях, когда, по мнению фронтовых начальников, их можно было бы избежать. Не ужившись с Ляховым, Яков Александрович попросил о переводе, и после краткого отпуска, проведённого в Кисловодске с семьёй, приказом Главнокомандующего от 18 февраля был назначен командиром бригады 5-й дивизии, сформировавшейся в Северной Таврии. Отныне вся его биография будет связана с Новороссией и Крымом…»

5

Шёл август 1919 года… Начальник 4-й пехотной дивизии (две сводные бригады) генерал Я.А. Слащёв подошёл всего лишь с двумя полками к Николаеву, где сосредоточилась крупная группировка Красной армии. Несмотря на отсутствие связи с вышестоящим штабом (корпуса), Якову Александровичу всё же удаётся организовать взаимодействие всех имевшихся в его распоряжении сил (пехоты, конного конвоя, бронепоезда «Непобедимый» и кораблей Черноморского флота) и взять город 5 августа с ходу. Очевидцы утверждали, что Слащёв лично возглавил атаку во главе своего конвоя и буквально галопом ворвался в Николаев.

«Николаев после большевиков был печален, — рассказывает С. Гаврилов. — Заплёванная гостиница «Лондонская», разрушенный ресторан «Салем», горящие пакгаузы в Морском порту. Железнодорожный гурьевский мост сожгли восставшие крестьяне. Военный рынок замер. Царствует контрабанда с Варваровской пристани. Большевики наводнили город фальшивыми керенками, и цены на продукты взлетели. Градоначальник из города сбежал. Яков Слащёв огляделся по сторонам и велел своему коменданту разделить город на патрульные зоны, выставить охрану у водонапорной башни, электростанции и оставшихся складов в порту.

Ночью 7 ноября военный патруль задержал комсомольцев, которые расклеивали на столбах провокационные листовки. Утром вместе с «коммунарами» (61 человек) их расстреляли на Адмиралтейской площади. Для устрашения уголовников и террористов трупы не убирали 3 дня. Умиротворение было достигнуто, генерал Слащёв занялся принудительной мобилизацией в армию. За две недели ему удалось сформировать два батальона из бывших дезертиров и восстановить железнодорожное сообщение».

Чтобы яснее представить, что пережили жители города Николаева с момента Октябрьской революции, достаточно проследить его историю с ноября 1917-го. В ноябре город был провозглашён Советом рабочих и военных депутатов Николаева «временно самостоятельным». В январе 1918-го в городе была провозглашена советская власть. В марте в город вступили австро-германские части. В ноябре в области появляется отряд атамана Григорьева, который действует против гетманских и немецких частей. Тогда же в порту города становится на якорь английский крейсер. В феврале 1919-го в Николаев вступают греческие войска. В марте — советские части и отряд атамана Григорьева. Немецкий гарнизон эвакуируется. В апреле в город приходят французские войска и части Добровольческой армии. В мае город захвачен частями Григорьева и Махно. Через два дня всех их выбивают части Красной армии и советская власть восстанавливается. Однако в августе в город въезжает Слащёв…

Всего-то на три недели, но зато с каким эффектом! «За это время он сумел организовать здесь жизнь согласно своим представлениям о порядке и справедливости, — продолжает свой рассказ С. Гаврилов. — В августе 1919 года николаевские обыватели отрядили к нему делегацию и просили, чтобы «генерал назначил градоначальника по личному усмотрению для обустройства гражданского быта».

Все устали от бессмысленных революций. Настолько устали, что деникинский генерал Яков Александрович Слащёв стал для жителей «оплотом стабильности» в городе. В первый же день оккупации Николаева он повесил за мародёрство 7 своих солдат и двух офицеров.

«…мне не интересно, что подумают обо мне потомки. В Николаеве должны работать школы, театры и больницы. Всех большевиков, уголовников и анархистов казнить немедленно. Всех саботажников, что не хотят работать в общественных учреждениях, убеждать жалованием. Жалование выплачивать из моего личного резерва… большевиков расстреливать с особой тщательностью…» Это распоряжение Якова Слащёва датировано 9-м августа 1919 года…

За три недели пребывания в городе он сумел предотвратить один еврейский погром, взрыв водонапорной башни и покончил с грабежами на улицах. При Слащёве работала электростанция, ночью горели фонари, возобновилось движение трамваев. Дворники убрали мусорные кучи с центральных улиц, оставшиеся после большевиков и махновцев. Город ожил, открылись торговые лавки и рестораны, дети начали ходить в школы».

Что же касается казней, приводимых в исполнение по приказу Якова Александровича, то гораздо позднее он скажет: «Все смертные приговоры, утверждённые мною, опубликованы в газетах и были в двух экземплярах: один хранился в штабе корпуса со всем делом подсудимого, а второй направлялся в контрразведку, приводившую приговор в исполнение».

20 ноября 1920 года газета «Известия Николаевского губисполкома и Губкома КПбУ» за № 244 писала: «В ночь на 7/20 ноября 1919 года были расстреляны по приказу пьяного генерала Слащёва следующие товарищи:

1. Гуфельд-Печерская Роза, член КПУ, ответственный работник, эвакуирована из Крыма, осталась для подпольной работы.

2. Блейс Владимир, беспартийный, 20 л.

3. Блейс Товий, брат его, член КПУ, эмигрант, спасся, убежав с площади и унеся раненого Коссовского.