Читать книгу "Сомалийский пленник - Сергей Зверев"

Вероятнее всего, эти охранники оказались сообразительнее тех, что были у зиндана. Громко и зло бранясь, они открыли суматошный, беспорядочный автоматный огонь. Опасаясь попасть под шальную пулю, Андрей поспешил спрятаться за ближайшее дерево. Но менее чем через минуту оба стрелка, выронив автоматы, беззвучно повалились на помост. Поднявшись туда по лесенке, Лавров убедился, что они оба лежат без чувств.

Крикнув в темноту:

— Быстро все сюда! — он забрал у охранников автоматы, с огорчением отметив, что запасных магазинов не оказалось ни у одного.

Андрей спустился к пристани и увидел покачивающийся на волнах не очень большой речной катер, скорее всего, то ли египетского, то ли алжирского производства. Даже в темноте было видно, что в нем разместиться смогут не более четырех человек. А их — восемь… Но куда денешься? Уж коль он дал людям надежду на избавление от плена, то лишать ее было бы жестоко.

Тяжело дыша и хрустя кустарником, на берег вывалили беглецы, не в силах понять, куда им идти дальше.

— Касам, где ты тут видел канистры с горючим? Давай их сюда! — распорядился Лавров.

Пошарив где-то в темноте, тот и в самом деле приволок на пристань три двадцатилитровые канистры бензина. Затем, нырнув в шалаш, устроенный в недрах большого куста, Касам принес две полотняные сумки.

— Это вода и кушать на дорога. А это трава, три лицо, отгоняй москита! — показал он большой пук какой-то травы, пахнущей то ли йодом, то ли ксероформом.

Помяв в руке ветку, Андрей натер ею лицо, шею и кисти рук. Сок травы оказался жгучим — кожу тут же защипало, как от стручкового перца. Но атаки озверевшего комарья пошли на убыль. Следом за Лавровым принялись натираться травой и остальные беглецы.

Канистры и сумки с трудом удалось впихнуть в небольшой трюм-багажник. А вот пассажиры на борту еле умещались.

— Значит, так, — перебив споры, начавшие перерастать в перебранку, объявил Андрей. — Кому не хватает места, пусть садятся на колени тем, кому место досталось. Раненому персональное место бронируется на все время пути. Всем все ясно? Тогда будем отчаливать, пока нас не хватились.

— Андрей, а кто, по-твоему, может нас сейчас преследовать? Сулим ведь мертв… — ворочаясь на костлявых коленках одного из французов, недоуменно спросил Долин.

— Свято место пусто не бывает… — торопливо отвязывая от крепкого столба причальный канат, усмехнулся тот. — Сулим мертв, но, так сказать, его дело живет и побеждает. Кстати, обратите внимание — в поселке установилась тишина. С чего бы это?

— Возможно… — начал было говорить Долин, но в этот момент издалека донесся троекратный приветственный вопль, который издали десятки зычных глоток.

— Ну вот, как говорится, король умер, да здравствует король, — с сарказмом отметил Лавров, садясь за штурвал катера. — Мне так думается, только что банду Сулима возглавил какой-то его преемник. Касам, кто мог занять место Сулима? — не оглядываясь спросил он, запуская двигатель.

— Харун, его первый помощника, — откликнулся тот. — Он давно уже хотеть стать главный, но бояться Эммер Сулим.

Взревел мотор, катер плавно вышел на узковатый речной фарватер. Поскольку плыть по совершенно незнакомой, к тому же обмелевшей за время засухи реке было небезопасно, Андрей вел судно на минимальной скорости, ориентируясь по зубчатой линии тени прибрежной растительности, чернеющей на ряби волн. Однако вскоре они заплыли словно в какой-то туннель — столь плотно над руслом реки смыкались кроны прибрежных деревьев. Пощелкав клавишами на панели управления, Лавров обнаружил включатель фары, установленной на юте катера.

Сноп ярко-белого света, упавший на непроницаемо-черную поверхность реки, отражался от нее бесчисленными бликами, высвечивающими прибрежные деревья и кусты, живую «крышу» из густо переплетенных ветвей и листьев, где довольно высоко, а где и совсем низко нависающую над головой. Кое-где в таких местах можно было заметить потревоженных светом древесных змей. Зеленые мамбы, недовольно шипя, свисали с ветвей, грозя свалиться на голову непонятно зачем вторгшимся сюда чужакам.

Как успел заметить Андрей, несмотря на обмеление реки, течение было быстрым. Это означало, что даже если кончится горючее, то пусть и не скоро, но течение в любом случае отнесет их к устью. А там — океан, там — военные и гражданские суда.

Минут через десять после того, как катер покинул пристань, сзади неожиданно раздалась оглушительная трескотня автоматных очередей, громким эхо разошедшаяся далеко по всему руслу реки.

— Ну вот и «салют» во славу нового главаря Харуна… — внимательно следя за неспешно бегущей навстречу поверхностью водного пути, иронично отметил Лавров. — Значит, погони не миновать. Касам, а у того селения еще есть какие-нибудь моторные лодки?

— Есть два лодка. Но они бегать не быстро. Если мы плыть быстро, они нас не догони, — сообщил тот.

— А плыть быстро мы не можем… — задумчиво констатировал Андрей. — Катер у нас перегружен, поэтому движок свою крейсерскую скорость никак не выдаст. Да и если где-то ткнемся в топляк, то гарантированно перевернемся и все тут же пойдем на корм крокодилам… Хреново! Кто умеет водить катер?

После некоторого молчания откликнулся один из могадишских коммерсантов, который на ломаном английском сообщил, что он когда-то «плавать по море на такой катере». Стоя за штурвалом, Лавров вслушивался в звуки тропической ночи. Где-то неподалеку периодически издавала душераздирающие вопли какая-то ночная птица. С пронзительным писком над головой время от времени проносились крупные летучие мыши. Из глубины джунглей изредка доносился рев каких-то крупных ночных хищников. Но Андрей через эту мешанину голосов животного мира пытался уловить иные звуки — шум двигателей моторных лодок. Однако то ли и в самом деле те лодки были не в состоянии догнать даже по-черпашьи ползущий катер, то ли новый главарь решил дождаться утра, и уж тогда отправить погоню — ничего похожего на гул чужих моторов уловить не удавалось.

Судя по часам, установленным на приборном щитке, время уже перевалило за полночь. Лавров чувствовал, что пару часов бодрствования он еще выдержит, ну а потом может уснуть, тогда катер пойдет никем не управляемый. В лучшем случае он или сядет на мель, или выскочит на берег. В худшем — наткнется на какое-то препятствие, перевернется и тогда… Тогда кто-то из них конца пути уже может и не увидеть.

Неожиданно мысли Лаврова начали путаться, и он «заклевал» носом. Встряхнувшись, Андрей оглянулся и, толкнув рукой сомалийца, умеющего водить катер, молча указал ему на штурвал. Тот, тоже молча кивнув, встал к штурвалу, и катер вновь побежал по непроницаемо-темному зеленому туннелю.

Андрей сел на освободившийся краешек скамейки и, облокотившись о борт, очень скоро задремал. Сон был похож на тяжелое забытье, с бессмысленными и путаными сновидениями. Вначале он увидел себя на своей базе подготовки спецназа. Но вместо привычных лиц — куда бы ни взглянул — перед ним мелькали африканцы самых разных оттенков кожи, в набедренных повязках, с копьями, луками и стрелами. Ошеломленный этими переменами, Лавров решил узнать у генерала Федина, что же произошло. Но вместо Федина из машины начальника учебного центра выбрался… Эммер Сулим собственной персоной.