Читать книгу "Дьявольский котел - Александр Тамоников"

Метрах в пятистах от блокпоста они форсировали проезжую часть. В этом месте дорогу украшали воронки, вывернутые пласты асфальта. Поэтому проблема скрытности решалась просто.

Дальше группа разделилась. Трое поползли перпендикулярно дороге, к лесополосе, расположенной на северной стороне. Остальные стали подбираться к танкам. Спецназовцы двигались аккуратно, ощупывая землю, проверяя каждый бугорок. Они дважды чуть не нарывались на растяжки, передавали по цепочке сигнал тревоги, меняли направление.

Первая группа к этому времени уже переправилась в дальнюю лесополосу и двинулась на запад. В ее состав входили автоматчик, гранатометчик с РПГ-7 и пулеметчик с РПК. Бойцы занимали позиции за деревьями, между блокпостом и танковой шеренгой. Они застыли, слились с природой.

Задача второй группы была куда более сложной. Она подбиралась к первому танку, который находился ближе всех к дороге. Спецназовцам тоже приходилось ползти по-пластунски, потому как экипажи не спали. По полю никто не бродил, но из стальной махины доносились голоса. До соседнего танка было метров шестьдесят. Там тоже было безлюдно, но крышка люка на башне открыта.

С бдительностью в этом войске стоило бы еще поработать. Очевидно, меньше всего украинские силовики полагали, что террористы возникнут у них в тылу. Рассчитывать на долгое везение было опасно.

Луч прожектора озарил неподвижную корму танка, глиняные бугры и кочки, совершенно непригодные для земледелия, и пополз дальше. Поднялись три тени. Друзья-шахтеры Куделин, Пивень и Кошакевич подбежали к танку.

Двое присели за гусеницами, Кошакевич взобрался на броню, постучал в закрытый люк.

– Эй, экипаж, вылезай! Приказ капитана Шелеха. Всем строиться! – Он старался не орать на все поле, говорил так, чтобы его услышали только танкисты.

Бойцы подрагивали от нетерпения. Им жутко хотелось, чтобы везение продолжалось. С блокпоста их не услышат, а в темноте и не увидят. Эту ночь довольно трудно назвать лунной. Но когда прожектор пройдет по кругу и озарит танк, застывший в приямке…

Кошакевич спрыгнул на землю. В танке стало тихо. Потом там кто-то ругнулся. Завозились люди, стали по одному выбираться наружу. Спрыгнул первый мужик в шлеме, за ним второй.

Перед ними в мутной хмари покачивался расплывчатый силуэт. Что-то в нем было не так. Неправильный какой-то.

Горло первого из них обвила рука Пивня, подкравшегося сзади. Он захрипел, задергался, когда ополченец перекрыл ему доступ к кислороду. Второй получил ножом в живот, выпучил глаза. Кошакевич перехватил его, чтобы не шумел по ходу падения.

Третий вылез из люка с небольшим опозданием, насторожился, обнаружив, что в темноте что-то происходит. Но Куделин предвидел такую ситуацию. Он вскарабкался на танк с обратной стороны, и едва укроп собрался закричать, вонзил нож ему под левую лопатку. Тот задрожал, вцепился руками в ребристую грань люка. Куделин настойчиво тянул его на себя, вытащил из люка.

Безжизненное тело повалилось с брони на землю. Следом спрыгнул ополченец. Он схватил труп за ноги и поволок с глаз долой, чтобы не засекли.

На другой стороне тоже все подходило к концу. Безжизненное тело валялось в рытвине, Кошакевич вытирал о его ногу испачканный нож. А вот Пивень еще возился. Его «спарринг-партнер» сучил ногами, царапался. Ополченец что-то тихо бормотал.

– Я не понял, Ванька, – прошипел Кошакевич. – Ты проверяешь, в какую сторону у него голова откручивается?

Пивень ударил противника ребром ладони, перебил шейные позвонки, перевел дыхание и проговорил:

– Все готово. Недолго мучилась старушка.

– Вы закончили? – спросил Куделин, высунувшись из-за танка.

– Готовы. А ты?

– И я. Отмучились три веселых друга. Мужики, давайте их в канаву стащим, чтобы не мерцали. А то вызывающе как-то выглядят.

Ополченцы оттащили покойников в борозду перед танком и застыли, прислушиваясь. В округе было тихо и спокойно. С блокпоста доносился невнятный гул. В соседнем танке смеялись члены экипажа. Веселитесь, хлопцы, пока можно.

Ополченцы по очереди вскарабкались на броню и исчезли в открытых люках. Все трое служили танкистами в одной части, потом приехали в Горловку, женились на местных девушках и вместе работали на шахте. Устройство стальной махины они знали как свои пять пальцев. Командир, наводчик, механик-водитель. Не больше минуты понадобилось им на то, чтобы рассесться, освежить в памяти расположение приборов и устройств, посетовать на незнакомые новомодные финтифлюшки.

Кошакевич вытащил рацию и доложил ротному, что они на месте, готовы к бою и ждут указаний.

– Начало через тридцать секунд. Как закончите стрельбы, оставайтесь в танке. Теперь он вам дом родной. Прикрывайте по обстановке. Наши взводы уже выдвигаются, – проговорил Нестеренко.

Все происходило одновременно, с допустимой погрешностью. Первый и второй взводы выходили на исходную, ползли по-пластунски. Прапорщик Белоконь докладывал, что его взвод к стрельбе готов. Трое ополченцев застыли в дальней лесополосе.

Свет прожектора озарил танк, стоявший недалеко от дороги, переместился на следующий. Тут и пришла в движение башня захваченной махины. Она медленно повернулась на сто восемьдесят градусов. Опустился ствол. Пивень припал к прицелу. Не так уж сложно навести ствол на глыбу, застывшую в шестидесяти метрах. В этот момент в башне танка противника поднялся люк, появился член экипажа в дедовском шлеме и вознамерился спуститься.

Ахнула пушка, и началось светопреставление! Снаряд вонзился в броню, прожег ее. Танк вздрогнул. Пламя рванулось в небо, машину окутал едкий дым. С брони скатился горящий клубок. Он орал нечеловеческим голосом, катался по земле, но не смог сбить с себя пламя, задергался в конвульсиях и затих.

Остальные двое были живы. Они уже лезли наружу, громко и матерно крича, спрыгнули с брони в дымящейся одежде, кинулись прочь. Куделин за пулеметом не дремал, дал очередь. Украинские танкисты повалились на землю, едва успев пробежать пятнадцать метров.

В пораженной машине рванули боеприпасы. На блокпосту и в оставшихся танках началась суматоха. Люди орали, бегали, занимали огневые позиции.

В этот момент ополченцы открыли огонь из северной лесополосы. Автомат и пулемет били одновременно. Стрелки старались вызвать на себя ответный огонь и засечь огневые точки противника.

Активизировался экипаж третьего от дороги танка. Наводчик яростно крутил ручку, башня вращалась. Гавкнуло орудие. Снаряд с ювелирной точностью вонзился в горящий танк. А куда бы они еще попали с этой позиции? Очередной столб пламени взвился ввысь.

– Ну и тупые! – проговорил Кошакевич.

По танкам солдаты с блокпоста не стреляли. Они никак не могли понять, что там творится, кто свой, кто чужой. Им даже в голову не приходило, что один из танков захвачен террористами.

Украинцы открыли ураганный огонь по северной лесополосе, где бились сполохи выстрелов. Автоматчик с пулеметчиком зарылись в землю, спрятались. Десантники лупили из всего, что имелось у них под рукой, прилежно выполняли приказ командиров. Ожили БМП и пулеметные гнезда, разбросанные по траншеям и бетонным загородкам. Пули крупных и мелких калибров терзали лесополосу, рвали кустарник, валили мелкие деревья.