Читать книгу "Дороги Зоны. Герои поневоле - Дмитрий Заваров"

Сейф он нашел метрах в пятнадцати, но вначале не узнал. Однако контуры дверцы с замочной скважиной выдали металлический блин, на треть зарывшийся в кучу мусора. Стоя над поверженной жертвой, Шаман еще раз, более тщательно, осмотрел чудо-ружье. Симметрично расположению кнопки предохранителя, с правой стороны спуска обнаружилось колесико с насечками от единицы до двенадцати. Сейчас, судя по указателю, был установлен режим «12».

– Многовато будет, – пробормотал Шаман и скрутил до единицы.

Отойдя подальше, он снова прицелился в то, что осталось от сейфа. На этот раз сталкер подготовился, поэтому успел заметить особенности работы оружия: выстрел не имел никакой отдачи и сопровождался всего лишь тихим свистом. Зато результат был весьма громким, но в этот раз, к счастью, не настолько эффектным: сейф, прогудев набатом, снова улетел в сторону выхода и с хрустом зарылся в груду поломанной мебели.

Шаман с трудом нашел и вытащил на свободное пространство металлический блин, который теперь превратился в некое подобие казана, с аккуратным отверстием посередине. Наличие отверстия очень обрадовало Шамана: все-таки дырка – естественное следствие выстрела. Сталкер погладил ружье по стволу: видимо, ему досталась та самая полумифическая гаусс-пушка, о чудодейственных свойствах которой в Зоне ходили легенды. Прицел, конечно, никуда не годился – но проблема эта решаема, нужно только добраться до ближайшего барыги и прикупить что-нибудь достойное.

Шаман положил «калаш» на многострадальный сейф, перекинул через плечо гаусс-пушку и пошел искать выход. Был соблазн выставить пушку на максимум и тупо расчистить дорогу, но чувство благодарности к немому врачу не позволило реализовать эту задумку – разбив импровизированный лабиринт, он демаскирует вход в лабораторию.

Благородство обошлось Шаману в целый час блужданий по захламленному подвалу. Наконец один из проходов вывел его к двери. Шаман поднялся по ступенькам: тучи давно разошлись, неяркое осеннее солнце светило уже по-вечернему. Сталкер первый раз за весь день посмотрел на часы – начало четвертого. Выходило, что пробыл он в лаборатории никак не меньше пяти часов, что серьезно противоречило его впечатлениям. Долго размышлять над этим феноменом Шаман не стал – чего уж теперь думать? Он протиснулся между стеной и кузовом «КамАЗа», хотел уже завернуть за угол, но резко остановился: с той стороны донеслись голоса.

Глава четырнадцатая,

в которой принимается важное решение

Было холодно. Так бывает в Зоне – внезапно холодает, будто кто-то щелкает выключателем. Самое интересное, что температура может меняться только в каком-то определенном районе: в радиусе нескольких километров наступает настоящая зима, лужи замерзают, даже выпадает снег, но пересекаешь четко очерченную границу, и снова попадаешь в вялотекущую осень.

Так было и сейчас. Ребристые стены контейнера покрывал иней, похожий на какой-то странный мох. Темноту прорезали острые лучи света – солнце било сквозь разошедшиеся сварочные швы, и кристаллы льда нестерпимо искрились. Пахло застарелой прокисшей гарью.

Молодой грел озябшие ладони дыханием. В полумраке он видел хмурые лица друзей. Зубр сидел на корточках, подальше от замерзших стен, лицо его, заросшее бородой, сливалось с темнотой, отчего казалось, что на голове сталкера армейская маска. Мора полулежал у входа, прислонив ухо к щели – прислушивался к голосам снаружи. Над правым глазом чернел свежий кровоподтек – награда за остроумие. Вспомнив недавнюю схватку, Молодой непроизвольно потер отбитый бок и поморщился, когда заныли потревоженные ребра.

– Ну, чего там? – шепотом спросил он.

Мора тихо поднялся и подошел к Зубру, Молодой пододвинулся поближе.

– Короче, так. Главный у этих, – Мора кивнул в сторону двери, – сейчас с кем-то связывался. Ответили ему, что часа через три за нами приедут. Велено ему все наши шмотки собрать в одном месте и не копаться в них. Придурок попытался рассказать, что на нас, кроме снаряги, ничего не было, но его быстро убедили, что, как минимум, один «ключ» у нас был. Видимо, очень серьезная личность нас хочет видеть, потому что гопники быстро скинули все, что наше, и сложили куда-то рядом, вроде как слева от входа, у угла контейнера.

Зубр посмотрел туда, куда махнул Мора. Покачал головой. Молодой мысленно согласился – контейнер крепкий, не подкопаешься. Но все-таки что-то делать было нужно – не ждать же, пока за ними приедут. А приедут, наверное, все те же нехорошие военные.

Снаружи послышалось бреньканье расстроенной гитары, потом хриплый голос затянул песню. Пленники вначале не обратили внимания, но вскоре вынуждены были прислушаться: жизненные коллизии лирического героя песни не могли бы оставить равнодушным даже зомби. В песне пелось о реальном пацане, «любимце дворовой шпаны», который родился с золотым зубом и финкой в руке. Злые мусора практически сразу взяли его на заметку и, как только пришло время, пришили срок – еще по малолетке он загремел на зону (не Зону, а зону). И это несмотря на стенания «мамули-горемыки». Срок пришила суровая «сука-Зинка-прокурорша», которую боялись все на районе. Но после того, как пришила, поняла, что без памяти влюбилась в молодого уркагана-лихача. Она пришла каяться к «мамуле-горемыке», которая ее поняла и простила, потому что у нее было материнское сердце, и благословила выйти замуж за реального пацана. Зинка-прокурорша поехала на Колыму, вызволять любимого, но падла комендант лагеря не дал ей, проехавшей сто тысяч верст, даже «сраного свидания». Тогда она воткнула острую заточку в его черное сердце и сама погибла, расстрелянная бессердечными вертухаями. Реальный пацан, узнав об этом, повесился на полотенце и тоже погиб как герой. Эпилог был неожиданный: мочи ментов-собак, чтобы они тебя не полюбили, потому что пацанам от этого одно горе.

– Н-да, – протянул Мора, когда певец смолк.

Молодой зааплодировал. Зубр покачал головой и высказал предположение, что этой песней можно было бы убить Пушкина.

– Ладно, песня отличная – а делать-то что? – спросил Мора.

– Выбираться надо, бро! – высказался Молодой.

– В корень зришь! – восхитился Зубр.

– Сейчас эти товарищи подвалят – и на хрена мы тогда все затевали?

– Ну а какие варианты? – развел руками Зубр.

– Надо их как-то заставить открыть дверь, – предложил Мора.

– Как? – разом откликнулись Зубр с Молодым.

– Не знаю. Можно сымитировать драку. Будем долбить по стенам и орать, что Молодой, сука, всех подставил. Им, по идее, он нужен живым. Должны вмешаться.

– Есть в этом смысл, – после раздумья согласился Зубр.

– А мы справимся? – неуверенно спросил Молодой.

– Можно попробовать. А можно дождаться твоих друзей.

– Они не мои друзья, – огрызнулся Молодой.

– Ладно, сейчас не об этом, – примирительно поднял руку Мора. – Валим этих и бежим на Янтарное.

– Кстати, зачем нам теперь на Янтарное? – поинтересовался Зубр.