Читать книгу "Ставка в чужой игре - Мэтью Квирк"

ФР тратит много времени на разоблачение теорий заговоров, что вполне логично для учреждения, основанного на частном острове кучкой нью-йоркских банкиров и предназначенного для контроля экономики США. Это чистая правда. И она становится только чище. А то место называлось остров Джекилл.

На протяжении почти всего девятнадцатого столетия в США не было центрального банка, а экономика шарахалась то на подъем, то на спад. Наконец, после паники 1907 года, банкирам это надоело. Джон Пирпонт Морган устал дирижировать спасением американской экономики в одиночку и собрал группу нью-йоркских финансистов и политиков. Под покровом ночи они выехали из города в частном железнодорожном вагоне с одной малоиспользуемой станции. Затем уединились на острове у побережья Джорджии, где в дальнейшем воздерживались называть друг друга по именам, чтобы слуги не проболтались о цели их сборища, пока они создавали то, что позднее стало системой Федерального резерва. Потом, когда в конгрессе шли дебаты по этому поводу, некоторые банкиры делали вид, будто возражают против такого плана, чтобы он не выглядел слишком уж откровенным сговором.

Как результат, ФР по своей сути очень благосклонен к крупным нью-йоркским банкам. Когда комитет в Вашингтоне решает, какими должны быть процентные ставки, они не могут просто диктовать их банкам. Они принимают решение по целевым процентным ставкам, а после посылают в торговый отдел ФР в Нью-Йорке директиву с инструкцией о том, как этих ставок достичь. Главные трейдеры выходят на рынки и заключают сделку с крупными банками, покупая и продавая казначейские векселя и другие правительственные долги – по сути, долговые расписки от Дяди Сэма. Когда ФР покупает много этих долговых расписок, они наводняют экономику деньгами, а когда продает – выводят деньги из обращения.

Фактически они создают и уничтожают деньги. Уменьшая или увеличивая поставку денег в мировую экономику, делая их более или менее доступными, они также делают более или менее дорогими ссуды – за счет процентной ставки. Таким способом они, проводя торговлю с крупнейшими банками мира, направляют процентные ставки в нужную сторону.

Количество реальной наличности в обращении – не более четверти от общего количества денег. Остальное – всего лишь цифры в каком-то компьютере. Когда говорят, что правительство может напечатать столько денег, сколько захочет, то речь идет о том, что этот отдел проводит обыденную работу по изменению величины того денежного запаса – добавляя нолики к нескольким электронным счетам, – который крупным банкам разрешено одалживать нам с вами.

В подвале банка ФР я не увидел ни охранников, ни оружия, а лишь сменяющие друг друга группы экскурсантов. К золоту мы прошли по узкому коридору. И тогда стала ясна причина мнимого отсутствия мер безопасности.

Мы находились не в коридоре, а в десятифутовом проходе внутри монолитного стального цилиндра. У хранилища не было двери, потому что сам проход и был дверью. Представьте огромную головку сыра, в которой проделан сквозной туннель.

Вот что защищает золото. Цилиндр весит девяносто тонн. Каркас вокруг него – сто сорок. Каждый вечер охранник вращает массивное колесо и медленно поворачивает цилиндр на девяносто градусов, а потом опускает его на несколько миллиметров. При этом цилиндр замыкается на каркас, герметично запечатываясь и создавая непроницаемый бункер, покоящийся на скальном основании Манхэттена.

После прогулки сквозь это чудовище само золото оказалось почти разочарованием. Слитки были тусклыми, напоминая пожелтевший свинец, сложенный в металлические клетки. Внутренность хранилища вполне могла быть подвальными клетушками для хранения домашнего скарба в каком-нибудь старом многоквартирном доме – за исключением огромных весов в центре помещения.

Экскурсанты из числа друзей и близких даже вошли в эти клетки, и там хранитель дал им подержать золотой слиток из запасов какой-то страны. Все это золото на девяносто восемь процентов образовано иностранными резервами, которые мы взяли на хранение с тех пор, как Европа доставила его сюда во время Второй мировой. Экскурсанты взвешивали слиток в руках, охали и ахали.

Перемещать золото – сплошное мучение. Каждый слиток весит около двадцати семи фунтов и стоит от пятисот до семисот пятидесяти тысяч долларов – у них нет стандартных размеров. Если одна страна хочет одолжить другой пару миллиардов долларов, один из местных работников просто наденет на обувь защитные металлические чехлы, подгонит тележку и перевезет слитки из клетки страны А на несколько футов в клетку страны Б. Я наблюдал за глазами Джека, когда он строил безумные планы. И даже стал опасаться, что он выкинет какой-нибудь фортель и даст понять, что мы изучаем это место, привлечет внимание охраны. Я же был сосредоточен на гостевых пропусках: красный картон, дешевые распечатки с именем, но без штрихкодов. У местных работников пропуска были твердые, из синего пластика.

Через минуту экскурсовод повела нас на выход. Джек бросил последний жадный взгляд на хранилище, но я мог думать лишь о миллиардах долларов, текущих через компьютеры наверху, после лифта без кодовых кнопок, за дверью, охраняемой только РЧИД. А вокруг этих компьютеров ходят приветливые люди, которые не станут утруждать себя вопросами к посетителю без пропуска.

Кто-то может ограбить тебя с помощью шестизарядного револьвера, а кто-то – с помощью авторучки. Но в наши дни, наверное, наилучший шанс предоставляет терминал «Блумберг» для биржевых операций.

* * *

Каждое утро отдел на девятом этаже нью-йоркского банка ФР готовится манипулировать рынками в соответствии с инструкциями, изложенными в директиве. Его трейдеры связаны через компьютерную сеть с двадцатью одним крупнейшим банком мира. Когда они готовы продавать и покупать, совершая так называемые открытые рыночные операции, один трейдер нажимает кнопку на своем терминале, и на терминалах его партнеров звучат три ноты: фа-ми-ре. Они готовы начать торги.

В этом отделе обычно сидит человек восемь-десять, большинство чуть моложе или старше тридцати, и они управляют портфелем государственных ценных бумаг стоимостью почти четыре триллиона долларов, который обеспечивает нашу валюту. Без него банкноты в вашем кармане стоили бы не больше, чем игрушечные деньги из «Монополии». За день трейдеры с этого этажа совершают операции примерно на пять с половиной миллиардов долларов, задают стоимость каждого цента, который вы зарабатываете или тратите, и рулят мировой экономикой.

Если вы украдете план их игры, то сможете заработать сотни миллионов за несколько минут, причем не выхватывая пистолет и не заходя в банк. Вам даже из дому не понадобится выходить. Надо лишь вбросить свои деньги на рынок, и вы ограбите Федеральный резерв у всех на виду.

Забудьте о золотохранилище. Забудьте о кучах наличных, запертых в подвале. Забудьте о слитках. Тот, кто стоит за Линчем, прав в одном: большие деньги находятся наверху. И подлинное сокровище – это директива.

* * *

Экскурсовод привела нас к лифту, и мы поднялись в главный вестибюль. Когда двери открылись, я заметил собиравшегося войти в кабину мужчину примерно того же возраста, что и Джек. После подготовки я знал, что он работает в том отделе. Выходя, я уронил еще одну флешку, надеясь, что он ее подберет.