Читать книгу "Между ангелом и бесом - Ирина Боброва"

— Угробит она его, — вздохнул Самсон. Парни наблюдали за происходящим, повиснув на заборе, что окружал плац. — Ой, угробит! Он, конечно, крепкий мужик, но это…

— Опять упал. — Ангел болезненно поморщился. — Смотри, она лежачего бьет. Нет, это не женщина, это…

— Это стерва! Да рядом с ней бультерьерша из соседней страны болонкой кажется. — Самсон снова вздохнул. — Вытаскивать его надо, пока жив!

— Сам знаю, но как? Мост поднят, ворота охраняются, а эта дама, честное слово, язык не поворачивается так ее назвать, глаз с него не спускает.

— Я вот о чем думаю, Бенедикт, — прищурившись, произнес Самсон. — Ты помнишь, как оказался у избушки отшельника, чтоб его самогонный аппарат сгорел!

— Ну… — Бенедикт на минутку умолк. — Я подумал: «Где сейчас Самсон? Вот бы рядом с ним оказаться!» Да, именно так я и подумал! Потом передо мной оказался твой зад. Я еще удивился, увидев такие знакомые штаны.

— Оставь мой зад в покое, — вдруг вспылил вор, наблюдая, как Гуча пытается перелезть через высокую каменную стену, еще не зная, что за ней находится глубокая канава, полная жидкой грязи. — Ведь упадет, сумасшедший, чего он вниз не смотрит?

— Он не может, у него забрало опущено, — объяснил ангел, отворачиваясь. — Что, уже?

— Нет, еще летит… а вот теперь… уже… Судя по грохоту — на дне еще и камни. — Самсон поморщился.

— Живой бы остался! — Ангел смахнул слезу, совершенно забыв, что Гуче, как, впрочем, и ему тоже, в этом мире ничего не грозит. Самое страшное, что может случиться, — это выговор от дяди.

— Ночью на дело пойдем. Выручать его надо. — Рыжий умолк, залез повыше на забор и вытянул шею, стараясь рассмотреть, что происходит около канавы. — Платок у Гучи в кармане. Все, что нам надо, — это встать на него и представить, что мы уже королевстве Талона.

— А как же мы до него доберемся? — недоуменно спросил ангел. — На каждой двери замок висит с мою голову величиной!

— Обижаешь. — Самсон с ухмылкой показал связку отмычек.

— Воистину, и порок иногда на пользу идет, — глубокомысленно изрек Бенедикт. — А вдруг он ее полюбил? Вдруг он не захочет уходить?

Вор покрутил пальцем у виска и выразительно взглянул на ангела. Тот замолчал, следя за тем, как потерявшего сознание черта за ноги волокут с тренировочного поля.

— У него здоровье крепкое? — снова подал голос Самсон.

— Да, а что?

— Доспехи помялись, в кузницу тащат, чтобы снять их.

— Да, а что?

— Доспехи помялись, в кузницу тащат, чтобы снять их. После кузнеца живым остаться сложно — он же людей от болванок не отличает, — пояснил Рыжий воришка.

Из кузни донеся звериный рык, который плавно перешел в тоненький скулеж. Принцесса нервно переминалась с ноги на ногу, переживая за жениха. Наконец черта выволокли на свет божий, окатили ледяной водой и под руки препроводили в замок.

— Страдалец, — жалостливо проговорил Самсон. — Я ведь почему у волшебника колечко стащил? Подружке моей оно понравилось, вот и решил угодить. А чем дело обернулось? Я на столбе висел, она с лавочником загуляла. Все беды из-за женщин.

— Они все такие.

— Все, ангелок, все до единой, — ответил Рыжий направляясь к казарме, но вдруг остановился и добавил: — Кроме мамы.

— Жалко Гучу, — невпопад сказал Бенедикт и, бросив взгляд на замок, последовал за Самсоном.

Бедный Гуча тем временем лежал без чувств на своей королевской кровати. С одной стороны над ним склонилась бабка-знахарка, ставя примочки на синяки и шишки. С другой — подмастерье кузнеца. Он снимал с пострадавшего остатки железных доспехов, а именно: башмак, наколенник и нечто, напоминавшее набедренную повязку, Брунгильда Непобедимая бегала из угла в угол, протоптав дорожку в пушистом ворсе ковра.

— Не мельтеши — отвлекаешь, — прикрикнула на нее знахарка.

— Волнуюсь, бабушка, а вдруг он умрет? — В прекрасных голубых глазах девушки стояли слезы.

Раньше волноваться надо было, когда на плацу его гоняла. — Старуха с осуждением посмотрела на принцессу. — Эх, молодежь!

— Так ведь тренировка! — всхлипнула та.

— Нормальные девки с такими мужиками в постели кувыркаются, а не на стадионе, — проворчала старуха, прикладывая очередной компресс. — Эх, мне бы лет пятьсот сбросить, я б с него сутками не слезала, отвела бы душеньку-то!

Молодой подмастерье залился краской, а принцесса спросила:

— Сутки в постели? Чем можно заниматься в постели целые сутки?

— Детей делать, — ответила бабка. Принцесса задумалась, а парень уронил инструмент, чем заслужил порцию ворчания. — Ну чего ты возишься, снимай с него эту упаковку скорее! Молодые, а косорукие…

Ученик кузнеца очень старался, но шикарная обстановка и обилие заморских чудес, никогда не виденных им раньше, мешали сосредоточиться. Да и старуха, которая слыла колдуньей, нагоняла на парня страх. Все валилось у него из рук. С горем пополам он снял сапог, потом наколенник и приступил к набедренной повязке. Принцесса затаила дыхание и встала у него за спиной, пытаясь рассмотреть, все ли у жениха в порядке.

Подмастерье совсем смутился и снова уронил молоток. Черт заорал от боли, пнул слесаря-недоучку. Тот отлетел, приземлился у двери и поспешил ретироваться. Гуча, сорвав остатки доспехов, потер ушибленное место.

— Бесстыдник, — проворчала бабка, — но жить будет. С тебя три монеты, милочка. Смотри у меня, еще раз до такого состояния мужика доведешь, в три раза больше возьму за лечение!

— Гризелла! — У черта от удивления глаза полезли на лоб. — Что ты тут делаешь?

— Деньги я здесь зарабатываю! Вы же не могли, как люди, из Фрезии сбежать, вам же повыделываться надо было! Оригиналы, чтоб вас… Тьфу! А то, что старая женщина осталась безработной — это, как говориться, ее проблема! Ох, Чингачгук Эфроимович, допрыгаешься ты у меня! — Ведьма погрозила черту крючковатым пальцем.

Принцесса протянула бабке деньги. Та задрала юбку и спрятала монеты в чулок. Разогнувшись, она внимательно посмотрела на пациента и причмокнула губами:

— Но все равно, какой мужчина… — У дверей она резко притормозила, споткнувшись взглядом о статую Аполлона. — Один дутого краше, — произнесла она, а Бельведерский стыдливо зарделся и второй раз за день прикрыл причинное место ладошками.

— Ах, какая женщина! — передразнил Гризеллу ехидный черт, а принцесса, главным достоинством которой было полное отсутствие юмора, уточнила:

— Кто? Она?

— Она. — Гуча взглянул на невесту. — Она настоящая женщина, а ты любого сержанта в армии на все сто обставишь!

— Какой ты галантный. — Девушка расплылась в улыбке, искренне полагая, что услышала комплимент, — Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, еле жив, — буркнул Гуча.