Читать книгу "Идол прошедшего времени - Ирина Арбенина"

— Впрочем, предпочтение я отдаю другой версии.

— Какой?

— Скажем, это те «черные археологи», что приезжали на «Хаммере», вас стукнули. Приехали еще разок, проведать настоящих археологов, ну и…

— Мы им мешаем?

— Возможно.

— Но почему именно меня?

— Очень много фотографируете. Наверное, кто-то попал в кадр случайно. Побоялись засветиться. Вот и ударили. А фотоаппарат похитили. Вместе с тем последним отщелкнутым кадром.

— Вы думаете?

— Не помните, что там, на том кадре, могло быть?

— Что? — Кленский задумался. — Я только помню: что-то удивило меня тогда, очень удивило…

— Что именно?

— Что-то красивое…

— Красивое?

— Да… Красивое. Какое-то цветное пятно… И вроде как знакомое!

— Знакомое? Постарайтесь-ка вспомнить, Владислав Сергеевич.

— Н-нет! — Кленский потер виски. — Не помню. Увы… Этот удар словно все стер… Всю память отшиб!

— Конечно, первое, что приходит в голову, — это разыскать по номеру машины тех злополучных «черных археологов»… — вздохнул Дамиан. — Вы, кстати, номер запомнили?

— Н-нет…

— Нет?!

— Как-то не обратил внимания.

— Не обратили внимания?! Сами же сказали, что эти люди сразу показались вам подозрительными! И не обратили внимания на номер машины?

— Даже не знаю почему…

— Извините, что-то даже не верится.

— Ну что вы! — смутился Кленский. — Можете смело мне доверять, Дамиан.

— Это почему же?

— Понимаете, когда я лгу, у меня розовеют мочки ушей. А если сильно вру — так просто краснеют! По молодости, когда крутил по нескольку романов одновременно, специально носил длинные волосы, чтобы девушкам врать. Хорошо, что мода такая была. А теперь, как видите…

— Да уж… — Филонов окинул взором лысоватую голову Кленского с несколько оттопыренными ушами. — Жаль, если не вы окажетесь преступником. С вас показания снимать одно удовольствие.

— Спасибо.

— Не за что. В общем, стукнуть вас мог кто угодно… «Черные археологи», пытающиеся запугать и изгнать законных археологов с «богатых мест»? Вполне вероятно. Корыстовцы, недолюбливающие, мягко говоря, интеллигентов-москвичей-археологов? И это может быть… Но, возможно, все-таки и кто-то из своих.

— Вы имеете в виду всех-всех?

Филонов кивнул.

И вдруг наклонился и поднял с земли какой-то камень. Некоторое время он его рассматривал. И даже достал лупу в щегольском замшевом чехольчике.

— А вот, кажется, и ваш козодой! — усмехаясь, заметил Дамиан. И протянул камень Кленскому. — Точнее, его смертоносный «клювик».

Владислав Сергеевич с некоторым ужасом взял в руки камень, покрытый подозрительными бурыми пятнами.

— Именно этим орудием преступления, кажется, и ударили вас по голове.

— Орудие преступления? — Владислав Сергеевич растерянно смотрел на своего спутника. — Обычным камнем треснули?

— А вы на что надеялись? Что вас треснули рукояткой «парабеллума», отделанной перламутром? Тут не Чикаго… Просто этот камень, очевидно, первым попался преступнику под руку.

— Вот как? Я рад, что ему не попался под руку железный ломик, — поблагодарил журналист, потирая ушибленный затылок.

— Кстати, это говорит о том, что покушение на убийство было спонтанным, — заметил Дамиан; — Импровизация, так сказать.

— Импровизация?

— Пожалуй… Возможно, нападавший не планировал — во всяком случае, в тот момент — это покушение на вас. Увидел — и ударил. Возможно, безо всякого подтекста, если это просто хулиганы из деревни.

— Импровизация? Не планировал?

— Впрочем, ничего пока не знаю, — сдержанно заметил сыщик.

Поднятый с земли камень Филонов убрал в пакет.

— Знаете что, Кленский… А давайте-ка мы с вами еще разок сейчас заглянем на место раскопок, — вдруг предложил Дамиан.

— На раскоп?

— Да.

— Хотите еще взглянуть на наш раскоп?

— Если, конечно, там нет сейчас вашего грозного Корридова…

— Думаю, что нет. Для работы поздновато.

— Вот и отлично.

— Да уж не боитесь ли вы Корридова?

— А что, если боюсь?

— Не стоит. Арсений Павлович вообще-то очень хороший человек.

— Правда?

— Очень хороший!

— Право, не знаю, что и ответить… Обычно преступники, с которыми меня сталкивала жизнь, производили впечатление именно хороших «человеков». Один из них, самый хороший человек, чуть не отправил меня на тот свет. А другой, тоже хороший… Впрочем, не будем о печальном…

Филонов замолчал.

Когда они подошли к раскопу, там было пусто.

— Хочу вас расспросить поподробнее, Кленский… — Филонов окинул взглядом раскоп. — Что вы уже «накопали»? Есть ценные вещи?

— Пожалуй…

— Так есть или нет?

— Ценных находок идет немало.

— Например?

— Ножны костяные, ножи, амулеты, украшения…

— А самая-самая?

— Форму недавно нашли для медной отливки.

— Форму для отливки — чего?

— Идола!

— Идола? Что же до сих пор молчали!

— Не успел рассказать… Конечно, такая форма — это редчайшая вещь.

— Догадываюсь… Значит, «отец русской археологии» Аполлинарий Салтыков нашел здесь под Мширой когда-то идолов… А вы сейчас — форму для их отливки?

— Получается так.

— А как эта форма выглядит?

— Ну, на взгляд неосведомленного человека — довольно невзрачно.

— Вот как?

— Это для археологов она, конечно, ценная и редчайшая, а для «просто человека» — так… обломки глины!

— Значит, «просто человек» вряд ли бы мог из-за нее позариться на ваш раскоп?

— Так те, что на «Хаммере» приезжали, хоть и «черные археологи», но все-таки археологи.

— То есть разбираются? Это вы хотите сказать?

— Должны, во всяком случае.

— «Свои» ведь тоже разбираются!

— Разумеется.

— Так не хотите предположить и другое?

— Что именно?

— Ваш раскоп перерыли отнюдь не «черные археологи»…

— То есть?

— Это была имитация.