Читать книгу "Мотылек летит на пламя - Лора Бекитт"

— Ради меня ты вынужден терпеть Фоера! — с отвращением произнесла Айрин.

— Он уже смирился с моим присутствием, к тому же я сижу тихо, как мышь, и делаю все, что он скажет. Даже мистер Юджин не знает, к чему придраться.

Алан улыбнулся, подумав о том, что в последнее время и сам не раз путал цифры, потому что слишком часто и много думал об Айрин. Он должен был бы отказаться от нее ради ее блага, ради спасения ее чести, но не мог устоять перед силой влечения к ней. Он знал, что рано или поздно их разоблачат, что его ждет страшная кара, но впервые не желал ничего менять в своей судьбе, позволял себе плыть по течению, жить настоящей минутой.

Глава 9

В вечернем солнце крыша особняка казалась медной, окна — золотыми, а сам дом будто плавал в дымке прозрачного света. На наборном паркете гостиной застыли, как во фрагменте изысканного танца, стулья гнутого дерева. Ряды стаканов в серванте сияли чистотой, складки занавесок на окнах были идеально разглажены. Роскошная софа располагала к отдыху. В комнатах пахло накрахмаленным бельем и воском для пола.

Жизнь в Темре казалась безупречной и оттого — невыразимо скучной. Бесконечные дни незаметно перетекали один в другой, сливались в месяцы и годы.

Первое время после возвращения из университета жизнь в имении казалась Юджину интересной, несмотря на то, что он с некоторой насмешкой относился к восторгам отца по поводу «существования на природе и в седле» и сравнению законов южан едва ли не с греческой демократией.

Вместе с приятелями он охотился на лис, устраивал попойки, ездил на пикники, но это быстро прискучило. Юджина угнетала необходимость заниматься делами плантации: выросший на вольном воздухе, он ненавидел цифры и не испытывал ни малейшего благоговения перед рядами золотоносного хлопка, которые привык видеть с детства.

Ему было негде применить юношескую отвагу, склонность к приключениям, первобытный азарт. Не с кем было даже подраться на дуэли, ибо в их краях взаимные оскорбления и притязания были крайне редки. Негры тоже не доставляли беспокойства.

Разумеется, Юджин читал в газетах о мятежных рабах, о суде Линча, но все это происходило где-то там, в другой жизни. Он ни разу не встречал наглого раба, разве что кроме мулата Алана. Однако в последнее время тот явно одумался и присмирел.

Юджин сидел в кресле со стаканом вина и грезил о тех удовольствиях, которых его лишала жизнь в провинции, когда в комнату вошла Сара.

Всегда уравновешенная, серьезная, она выглядела крайне взволнованной; Юджин еще ни разу не видел сестру в таком смятении. Глаза Сары покраснели, она нервно комкала в руках кружевной платок.

Она долго не могла заговорить, а когда все же решилась, Юджин не сразу сообразил, что хотела сказать сестра. Наконец до него дошло.

Он быстро вскочил, его лицо запылало, а зубы лязгнули, как у хищника.

— Тебе сказала Касси? Ты уверена, что черномазая не лжет?!

— Касси никогда не смогла бы придумать такое!

— Пожалуй. И она сама все видела?

— Да. Она проследила за ними.

Юджин принялся ходить по комнате, потирая руки. Если Сара выглядела опустошенной и подавленной, то ее брат, казалось, испытывал прямо противоположные чувства.

— Значит, мулат надругался над ней?

— Касси сказала, что все происходило по доброй воле, — выдавила Сара и добавила, с трудом сдерживая слезы: — Я с самого первого дня знала, что эта Айрин навлечет на нас позор! Я говорила отцу, а он не хотел слушать! Не представляю, как сообщить ему о том, что случилось!

Юджин остановился и посмотрел ей в глаза.

— Не надо ничего говорить отцу, тем более, что его нет дома. Он сказал, что, возможно, заночует у Скоулсов. Я сам справлюсь. Позову надежных людей…

Сара испуганно отшатнулась.

— Неужели ты кому-то расскажешь?!

— Не бойся, не расскажу. Такую историю нельзя придавать огласке. Нет ничего хуже публичного унижения. Моим приятелям будет довольно знать, что наш раб совершил нечто непозволительное. А где она?

— В своей комнате.

— Одна?

— Да.

— Ты говорила с ней?

— Нет! Что я могу ей сказать после того, что она совершила!

— У тебя есть ключ от ее комнаты?

— У меня есть ключи от всех помещений в доме.

— Отлично. Идем.

Юджин взял Сару за руку и почти потащил за собой. Он был взбудоражен; казалось, вокруг него кипел даже воздух. Чтобы цветной раб обесчестил женщину-южанку?! О таком он еще не слыхивал! Правда, Айрин нельзя было назвать южанкой, она была пришлой, пусть и считалась их родственницей, и по большому счету Юджину было на нее наплевать. Другое дело, мулат. Юджин изнемогал в предвкушении охоты, дознания и суда, своего собственного суда.

Он позовет приятелей, которые будут рады развлечению. Все вместе они придумают, как лучше разделаться с рабом!

— Где этот Алан?

— Не знаю. Возможно, в доме для слуг.

— Хорошо, мы его найдем.

Когда Сара привела Юджина к комнате Айрин, он взял у нее ключ, осторожно вставил в замок и повернул, после чего вернул ключ сестре.

— Пусть он будет у тебя. Не выпускай ее ни при каких обстоятельствах!

— А ты? Куда ты пойдешь?

— Седлать лошадь.

Сара следовала за ним по пятам. Ее душу наполняло тяжелое предчувствие. Она смутно догадывалась, что хочет сделать брат, и сказала:

— Может, лучше подождать возвращения отца? Он наверняка захочет разобраться в этом деле.

Юджин вперил в сестру сверкавшие гневом глаза.

— В чем тут разбираться?! Цветной раб спал с белой женщиной! Ты когда-нибудь слышала о таком?!

Сара покраснела и отступила. Брат не щадил ее чувств, между тем представить, как это происходило, для нее было все равно что заглянуть в адскую бездну.

Обычный распорядок вечера был разрушен. Юджин взял лошадь и поскакал во весь опор. Сара нервничала; все валилось у нее из рук. Негры почуяли грозу и притихли.

Сара не помнила такого долгого заката: казалось, солнце застыло на небе. Она не находила себе места и с трудом заставила себя опуститься в кресло-качалку и следить за подъездной аллеей.

День ото дня мысли о Темре, забота об имении занимали ее время и душу. Сара думала, что так будет всегда, но теперь ее охватило страшное подозрение, что когда-нибудь все будет разрушено, что из спокойной реки ее жизнь превратится в бурный и опасный водоворот.

Юджин и его приятели прибыли в имение, когда солнце почти зашло, красное зарево побледнело и стало нежно-розовым. Округу наполнял запах болотистой почвы, травы и сосновой хвои, а со стороны негритянского жилья тянуло дымком.