Читать книгу "Голубой горизонт - Уилбур Смит"

Мыс Доброй Надежды расположен на середине торговых путей из Европы на Восток. В прежние времена корабли из Европы совершали долгое плавание на юг по Атлантическому океану. А когда бросали якорь в Столовом заливе, оказывались на пороге еще одного кажущегося бесконечным плавания – в Индию и Китай и еще дальше на север, до самой Японии. Корабль мог провести в море три-четыре года, прежде чем вернуться в Амстердам или Лондон.

Том и Дориан постепенно развили другую торговую схему. Они убедили синдикат судовладельцев Европы посылать корабли только до мыса Доброй Надежды. Здесь на складах братьев Кортни купцы могли заполнить трюмы лучшими товарами, выйти из Столового залива и при благоприятном ветре вернуться в родной порт в течение года. Кортни получали прибыль за счет того, что выгода с лихвой искупала добавочные годы, которые кораблям приходилось проводить в море, если они отправлялись дальше. Точно так же корабли, идущие с востока, могли оставить груз в Столовом заливе, на складах братьев Кортни, и вернуться в Батавию, Рангун или Бомбей менее чем за половину времени, которое потребовалось бы, чтобы пересечь два больших океана.

Это новшество стало той основой, на которой они нажили свое состояние. Вдобавок для торговли на африканском побережье у них были собственные торговые шхуны, где капитанами были арабы, верные последователи Дориана. Будучи мусульманами, они могли заходить в воды, запретные для капитанов-христиан, и доходили до Маската и Медины, Светлого города Пророка. Хотя у этих кораблей не было просторных трюмов для перевозки громоздких грузов, они доставляли очень ценные товары: медь и гуммиарабик, жемчужные и перламутровые раковины с Красного моря, слоновую кость с рынков Занзибара, сапфиры из шахт Канди, желтые алмазы с берегов великих рек империи Моголов и лепешки черного опиума с Патанских гор.

Был только один товар, которым братья Кортни отказывались торговать, – рабы. Они хорошо знали этот варварский обычай. Почти все детские годы Дориан провел в рабстве, пока его хозяин султан абд Мухаммад аль-Малик, правитель Маската, не усыновил его. В молодости Том вел жестокую войну с арабскими работорговцами на восточноафриканском побережье и не понаслышке знал, как они бессердечно жестоки. Многие слуги и моряки Кортни прежде были рабами, которых освободили братья. Пути, которыми эти несчастные попали под крыло семьи, различались: одних Том выиграл в поединках, потому что любил подраться; другие спаслись в кораблекрушениях, третьи поступили в оплату долга; наконец некоторых просто покупали. Сара не могла пройти мимо плачущего сироты на невольничьем рынке, она уговаривала мужа купить этого ребенка и отдать под ее опеку. Половину слуг в доме она вырастила с детства.

Сара пошла на кухню и почти сразу вернулась со своей золовкой Ясмини и толпой болтающих, хихикающих девушек, которые несли кувшины со свежевыжатым лаймовым соком, подносы с корнуольским печеньем, пирогами со свининой и булочками с ароматным бараньим карри. Усталые голодные солдаты спрятали сабли в ножны и набросились на редкое угощение. Поглощая его, они одновременно заигрывали с девушками. Те, что должны были обыскивать конюшню и каретный сарай, увидели, что женщины несут еду из кухни, и решили последовать за ними.

Полковник Кайзер прервал пир и приказал своим людям продолжить работу, но Том и Дориан уговорили его смягчиться и пройти вместе с ними в бухгалтерию.

– Надеюсь, вы примете мое слово чести, полковник, что моего сына Джима нет в Хай-Уэлде.

Том налил полковнику стакан молодого джина, а Сара отрезала дымящийся кусок пирога.

– Ja, очень хорошо, Том, я признаю, что его здесь нет. У него было довольно времени, чтобы уйти, – пока, конечно. Но, думаю, вы знаете, где он прячется.

Он взглянул на Тома, принимая бокал с высокой ножкой.

На лице Тома появилось выражение мальчика-певчего, готового принять причастие.

– Можете мне верить, Стефанус.

– Сомневаюсь.

Кайзер запил кусок пирога глотком джина.

– Но предупреждаю вас, я не позволю вашему нахальному щенку благополучно уйти после того, что он натворил. И не пытайтесь смягчить мою решимость.

– Конечно, нет. Вы должны исполнить свой долг, – согласился Том. – Я просто предлагаю вам свое обычное гостеприимство и не пытаюсь на вас давить. Как только Джим вернется в Хай-Уэлд, я сам доставлю его в крепость к вам и его превосходительству. Даю слово джентльмена.

Лишь слегка смягчившись, Кайзер позволил проводить себя туда, где конюхи держали его лошадь. Том сунул в его седельные сумки еще две бутылки голландского джина и помахал рукой вслед уходящему эскадрону.

Глядя на уходящих солдат, Том негромко сказал своему брату:

– Мне нужно сообщить кое-что Джиму. Пусть дождется меня в Маджубе. Кайзер будет следить за мной, если я сам пойду в горы, но я пошлю Бакката, он не оставляет следов.

Дориан перебросил хвост тюрбана через плечо.

– Внимательно выслушай меня, Том. Не считай Кайзера дураком. Он не шут, каким кажется. Если Джим попадет к нему в руки, это будет трагичный день для всей семьи. Никогда не забывай, что нашего деда казнили здесь на площади.

Утоптанная дорога из Хай-Уэлда к городу проходила через лес высоких деревьев кладрастиса толщиной с колонну кафедрального собора. Едва поместье скрылось из виду, Кайзер остановил солдат. Он взглянул на маленького бушмена у своего стремени, который смотрел на него с искательным выражением охотничьего пса.

– Ксиа! – Это имя он произнес на сильном выдохе, словно чихнул. – Скоро они пошлют кого-нибудь туда, где прячется мальчишка. Следи за посыльным. Иди за ним. Но смотри, чтобы он тебя не увидел. Когда найдешь его убежище, быстро беги ко мне. Понял?

– Понял, Гвеньяма. – Он использовал слово, выражающее самое глубокое уважение. Оно означало «Тот, Кто Пожирает Своих Врагов». Он знал, что этот титул нравится Кайзеру. – Я знаю, кого они пошлют. Баккат – мой старый соперник и враг. Мне доставит большое удовольствие одолеть его.

– Тогда иди. Будь внимателен.

Ксиа скользнул в лес, неслышный, как тень, а Кайзер повел солдат в крепость.

Дом в Маджубе состоял из единственной длинной комнаты. Низкая крыша покрыта тростником с берегов соседнего ручья. Окна – узкие бойницы в камне, завешенные высушенными шкурами канны и буйволов. В центре земляного пола открытый очаг, в крыше над ним – дыра для выхода дыма. В дальнем углу занавеска из шкур.

– Мы укладывали отца спать за этой занавеской, когда приходили сюда охотиться, – сказал Джим Луизе. – Думали, это заглушит его храп. Конечно, ничего не получалось. Заглушить его храп невозможно. – Он рассмеялся. – Но сейчас там ляжешь ты.

– Я не храплю, – возразила она.

– Даже если и храпишь, это ненадолго. Мы пойдем дальше, как только отдохнут лошади, а я переложу груз и дам тебе более подходящую одежду.

– Сколько на это уйдет времени?

– Нам нужно уйти раньше, чем за нами пошлют солдат из крепости.