Читать книгу "Та еще семейка - Алексей Макеев"

— Ну, теперь приступим к опросу потерпевшего, — произнес удовлетворенно и жестко капитан Сидорин и сказал стажеру: — Пиши на новом листе отдельно. Слушаю вас, — добавил он, обращаясь к Хлупину.

Бывший прапорщик начал объяснять, как он привязывал к ногам медные пластины, а затем соединял их проводом с отопительной батареей для заземления. Стажер Петраков начал хихикать. Капитан на него цыкнул.

Хлупин довольно долго читал операм лекцию про различную электрическую заряженность земли и человеческого тела.

Сидорин смотрел на него и думал: «Не то хозяин квартиры придурок, не то наводит тень на плетень и хочет отвлечь меня от чего-то, лежащего в основе его поступков и всей этой истории. В результате два трупа: Слепаков и его жена. Почему первого травили и довели до самоубийства, а вторую нагло убрали? Кому они мешали? В чем главная причина? Хлупин общался с Ботяну, напавшим на Слепакова… А еще он говорил о чем-то с охранником из Салона аргентинских танцев Пигачевым, про которого мне шепнула в больнице Зинаида Гавриловна…»

— Почему вы уверены, что получили сильный электрический разряд по вине Слепакова? — прервал капитан занудную болтовню Хлупина. — Где доказательства, прежде всего медицинские, что ваш сердечный приступ произошел от электрического разряда?

— Но я же чувствовал, как меня ударило в ноги, а потом тряхнуло все тело…

— Где медицинское заключение, подтверждающее ваши слова? Его нет. Существуют только ваши ощущения, будто вас ударило током.

— А чем?

— Не знаю. И врачи не знают. Между прочим, они предполагают, что причина сердечного приступа не от воздействия электричества, а от испуга… Пугливый вы очень, гражданин Хлупин.

— Я не пугливый. На меня направили разряд электротока, чтобы я погиб, — упрямо твердил потерпевший.

— Квартира Слепакова тщательно обследована. Даже намеков на присутствие каких-либо электросистем не обнаружено. Кроме того, специалисты говорят: посыл тока к вашим пластинам либо невозможен в данных условиях, либо нужно создавать какой-то мощный, передающий ток в разных направлениях, накопительный агрегат, который без особой конструкции и длительных экспериментов просто исключен. Специалисты говорят, что это похоже на фантастику. И почему вы считаете, будто то самое непонятное воздействие на вас шло со стороны квартиры Слепакова?

— От кого же еще? Он жил прямо надо мной.

— А если это электричество, так сказать, ударило из квартиры Кульковой?

— Она в другой стороне по планировке. У нее двухкомнатная секция.

— Раз уж с вами происходят такие чудеса, почему бы электричеству не прибежать к вам оттуда? Короче, установлено одно: у вас случился сердечный приступ. А вот причина, которую вы указываете, и обвинение покойного Слепакова совершенно недоказуемы. Но то, что относится к вашим отношениям с женой Слепакова, а также знакомство с Ботяну и ваша клевета на Слепакова могут быть доказаны и подводят вас под статью.

Около станции метро «Чертановская» людно — конец дня.

Маслаченко купил бутылку портера и с наслаждением выпил, сидя на скамейке неподалеку от входа в метро. Еще приобрел булку с кремом; откусывая, медленно пошел к Варшавскому шоссе разыскивать нужный адрес. Нашел, призадумался, толкнул дверь — повезло, домофон сломан… Без осложнений поднялся в лифте на нужный этаж, позвонил в квартиру.

— Проходите, пожалуйста, снимайте пальто, — торопливо сказала невысокая женщина в больших очках на остром лице.

— Большое спасибо. Ряузова Нина Филипповна?

Повесив на вешалку пальто, освободившись от шарфа и войлочного пирожка, Маслаченко устроился на узком диване в одной из комнат уютной двухкомнатной квартиры. На полу коврики, на стенах фотографии в самодельных рамках, поблекшие эстампы — дань моде прошедшей эпохи. У стенного книжного шкафа икона Божьей Матери на аккуратной полочке с негорящей лампадой, с засохшими веточками вербы: все больше декоративно, но приятно, душевно. Книги — в шкафу и на двух этажерках. Остальная обстановка простенькая, небогатая. Конечно, телевизор, магнитофон — стандартный набор убогого комфорта.

— Хотите чаю? — с беспокойным радушием предложила Нина Филипповна.

— Нет, благодарю вас. Давайте сразу приступим к вопросам-ответам, — улыбнулся Маслаченко. — С какой целью вы передали мне информацию?

— Просил позвонить вам в последние минуты нашего общения Всеволод Васильевич Слепаков.

— Вы давно его знали?

— Больше двадцати лет. Мы познакомились на оборонном предприятии. Я пришла после института, а он там работал.

— Скажите, Нина Филипповна, в каких отношениях вы были с покойным Слепаковым? Я спрашиваю потому, что вы, насколько мне известно, возили его ночью в Барыбино. Находились там в небезопасной обстановке и затем, под утро, привезли в Строгино. Такое мероприятие… Ну, как бы точнее сказать… на такое согласится не всякая, даже хорошая знакомая.

— Я не просто знакомая. Шесть лет мы жили с Всеволодом Васильевичем в гражданском браке. У нас родился сын. Однако он встретил другую, Зину Юреневу, и скоро на ней официально женился. Я его нисколько не осуждаю. Всеволод Васильевич всегда отличался честностью, порядочностью, твердым характером. Но с судьбой не поспоришь. Так случилось.

«Вот логика, и совсем не бабская… — оторопело подумал Маслаченко. — Никакого осуждения, никакой злости и ревности. До такой степени эта женщина любила Слепакова, что просто поразительно».

— Слепаков помогал вам материально?

— Помогал. Сначала очень активно. И звонил, и заезжал иногда. Потом, с годами, меньше… Что ж поделать, время берет свое, отдаляет и охлаждает. Когда начались реформы, он как-то отстранился от нас. Я слышала, у него были неприятности на службе. А этим летом… прошедшим… его отправили на пенсию по выслуге лет. Кажется, Всеволод Васильевич очень переживал и вот — такая история.

Ряузова замолчала и как-то поникла. Ее скорбь показалась Маслаченко искренней. Странно, что она ни разу не высказала осуждения в адрес соперницы, отнявшей или, во всяком случае, ставшей причиной их разрыва. «А ну попробуем…» — со следовательским коварством решил сделать неожиданный психологический ход капитан.

— Вы знаете, Нина Филипповна, что три дня назад Зинаида Гавриловна Слепакова умерла в больнице? — спросил он.

— Как! — Нина Филипповна вскочила и, стоя, схватила себя обеими руками за горло. — Отчего?!

— От неправильно сделанного укола.

Ряузова пошатнулась, побледнела, оперлась на стол. Капитан Маслаченко быстро подхватил ее, посадил на диван.

— Воды? Может быть, валидол?

Нина Филипповна замотала головой.

— Господи, господи… За что? — Она сняла свои большие очки и смотрела в пространство испуганными близорукими глазами. — Бедная Зина, вот ужас… Хоть детей не осталось. — Она добавила это с невольной интонацией какого-то странного удовлетворения. — Кто же делал укол?