Читать книгу "Жизнь по моде - Линда Ленхофф"

Том пожимает плечами и окидывает взглядом стопку бумаг, которые я прихватила с собой.

– Приятного вечера, – произношу я, застегивая портфель.

– Тебе тоже. – Том перебрасывает броненосца через перегородку в свою конурку.

Мимо проходит Моник и задерживается, указывая на мой набитый портфель:

– Не лучше ли почитать на ночь хороший роман?

Крепче прижимаю к себе бумаги.

– Оставь нас в покое. Мы с «Бесси» слишком привязаны друг к другу. Что-то не так?

– Не вынуждай меня начинать. – Моник машет на прощание и покидает офис.

Голос Джейни по телефону звучит жестко и неприятно:

– Ради всего святого, избавься от нее сама. – Это она о Софи.

Джейни редко говорит о людях плохо, но иногда бывает очень злой.

– Она член семьи, – замечаю я.

– Это она так думает. – Я тоже не считаю Софи нашей кузиной и предпочитаю не задумываться о ее отношениях с отцом, так что мне нечего ответить Джейни. – Ты слишком наивна, – усмехается моя маленькая сестренка.

– Только один совместный ленч.

– Я занята. У меня много дел в галерее.

– И еще чувство морального превосходства.

– Холли, у нас разные приоритеты.

– Отлично, – бросаю я.

– Отлично, – отвечает Джейни. – Только не вздумай платить за ее ленч.

– Красивые женщины с тяжелыми сумками – символ нашего трудного времени. – Радостный голос приветствует меня у входа в офис на следующее утро.

Я волоку огромный портфель с бумагами и дорожную сумку с кучей необходимых вещей. Из-за этого я иду, чуть склонившись набок.

Голос принадлежит Рою, нашему двадцатилетнему рассыльному, доставляющему материалы из типографии. На нем забавные пятнистые джинсы – раскрашивает он их сам или покупает в таком виде в комиссионном магазине, трудно сказать. У него длинные жидкие волосы, стянутые кожаным шнурком, бледная, напоминающая хрупкий фарфор кожа. Рой частенько приветствует меня лозунгами, словно из китайского печенья с предсказаниями.

– Привет, Рой. Как там на улицах? – Рой ездит на простеньком черном мопеде, похожем на старое армейское транспортное средство. В багажнике сзади он и возит гранки.

– Улицы – не место для тех, кто поглощен мелочами жизни.

– Только не говори, что эти мелочи абсолютно безопасны. – Я указываю на его мопед.

– О нет, поездка на такси в наше время гораздо опаснее. – Рой отбирает у меня стопку гранок и добавляет их к уже сложенным в багажник.

– Я редко езжу на такси. Обычно хожу пешком.

– Тебе стоит приобрести шлем, – советует Рой. – Точно. Я знаю. – Рой выходит из лифта на моем этаже. – Не впадай в отчаяние от скуки, – машет он рукой на прощание.

Рой совершенно обалдел от множества курсов философии в колледже, как он сам рассказывал. Свою работу рассыльного он считает отдыхом, оставляющим ему много времени для размышлений: «Это как дар высших сил, и я искренне признателен им».

– Он наркоман, – заявила однажды Моник.

– Нет, – возразила я. – Он просто очень молод.

– Это еще хуже, – парировала Моник.

Я благодарна Марии, лучшей подруге и фармацевту, за то, что составила мне компанию в чайной, где мы должны встретиться с Софи. Когда я сообщила Моник, что отправляюсь в город на ленч, она сказала:

– Пора бы уже.

– Я могу немного опоздать.

– Я притворюсь, что это беспокоит меня, если тебе так легче.

Мы с Марией оказываемся в зале, заполненном обедающими женщинами. Не вижу знакомых лиц, и на меня это нагоняет тоску.

– В вашей забегаловке нет салфеток, – замечает Мария.

– Зато они предлагают тебе несколько бумажных полотенец. Проявляют заботу.

– Слушай, это круто.

Моя лучшая подруга умирает от желания поскорее встретиться с Софи. По такому случаю, она даже начесала волосы.

– Я несчастна, – признаюсь я.

– Съешь пару сандвичей, – предлагает Мария. – И все образуется.

– Я хочу сбежать в большой тенистый лес. Хочу мира и счастья.

– Ты хочешь лепешек, – возражает Мария.

– И этого тоже.

В дверях появляется Софи, вся в розовом шелке дивного клубничного цвета. Сверкающий золотой кулон украшает ее грудь. Это якорек или крестик в стиле нью-эйдж.

– А вот и Софи.

– Она великолепна, – говорит Мария.

Представляю дам друг другу, и, кажется, Софи тронута тем, что я привела лучшую подругу на встречу с ней.

– Девочки, вы такие худые, – замечает она.

Видимо, это комплимент.

– Мы еще не ели лепешек со сливками, – поясняет Мария.

– Джейни не смогла прийти, – лгу я. И сразу же, чтобы не развивать эту тему, спрашиваю: – Как папа?

– О, ваш папа! – Софи небрежно взмахивает рукой, что, вероятно, означает: «Он в порядке, спасибо».

– Ваш папа такой забавный, – вставляет Мария.

Я задумываюсь о том, что наши друзья совсем иначе, чем мы, оценивают наших родителей. Но да, пожалуй, он действительно забавный, по крайней мере с друзьями.

– Он сама радость, – изрекает Софи.

– Никогда не была в Техасе, – поддерживает светскую беседу Мария. – Какие там аптеки?

Софи отвечает без малейших колебаний:

– Самые лучшие, просто замечательные, в Хьюстоне.

Спрашиваю, что привело ее в Нью-Йорк.

– Я ужасно люблю магазины, но не предполагала, что у вас такие странные продавщицы. Им всем явно не хватает чего-то, что есть в избытке у нас дома.

– Манер? – спрашиваю я.

– У них есть манеры, – возражает Мария, – но, они их не демонстрируют.

– Зато у вас имеются последние новейшие достижения модной индустрии. – Софи откусывает от сандвича с огурцом.

Сандвич такого размера, что я бы засунула его в рот целиком. От лепешек, на которые мы с Марией с радостью навалились, она отказалась.

Мария заводит разговор о различных стилях мебели, о диванах и прочем. Она способна разговорить кого угодно, от пятилетнего малыша до восьмидесятилетней бабульки, предпочитающей общение медицинской консультации. Так что Софи для нее совсем не проблема. Я так благодарна Марии, что предлагаю ей свою последнюю лепешку.

– Знаешь, – обращается Софи ко мне, – ваш отец очень скучает по тебе и Джейни. Твой приезд стал для него громадным событием.