Читать книгу "Крыса-любовь - Мойя Сойер-Джонс"

— Лола! — рявкнула она. — Я не собираюсь торчать тут весь день. Передвинь запись в час тридцать на час. Тогда я успею нормально пообедать.

Я полез в карман, достал связку ключей, отцепил ключ от нашей с Марлен квартиры и швырнул в стерилизатор. Второе «удаление» в то утро оказалось куда менее болезненным, чем первое.

Я поведал эту историю Джули Тринкер, услышав ее предположение об измене мужа. Мы ехали в моей машине сквозь тьму куда глаза глядят.

— Теперь вам легче, солнышко?

— С чего бы? Оттого что с вами случилось что-то нехорошее? — Джули, похоже, очень удивилась.

По правде говоря, мне тоже было паршиво. Я никому раньше не рассказывал эту историю и теперь понял почему.

— Все ведь познается в сравнении. Знаете, когда говоришь себе: «Моя жизнь не сахар, но с ним я бы не поменялась»?

Я не смотрел на Джули, но почувствовал, что она отвернулась к черному окну.

— Тогда — общий жизненный опыт, — сказал я. — Вам не лучше от мысли, что вы не одна такая?

— Наоборот. Еще грустнее. — Джули хлюпнула, достала наглаженный носовой платочек, развернула, промокнула глаза и снова сложила его. — Мне теперь кажется, что все безнадежно. Я спрашиваю себя — в чем смысл?

В тот день Джули Тринкер не просто заглянула в пустой таз. Она заглянула в бездну, имя которой — отсутствие смысла жизни. Я честно пытался дать ей понять, что это далеко не всегда плохо и даже может быть хорошим знаком.

— Потеря смысла жизни — еще не конец, — сказал я. — Скорее начало.

— Начало чего? — выдавила Джули. — Полной бессмыслицы?

На некоторые вопросы нет готовых ответов. Вопрос о смысле жизни — один из них. Мой личный опыт многому научил меня по части бездн и пропастей.

Пока тебе нет тридцати, нежданная пропасть — это приключение. В нее можно соскользнуть по канату или ухнуть на «тарзанке». В пропасти можно даже устроить тусовку и сообща попробовать какое-нибудь новое зелье. Но если ты уже промахнул тридцатник… Гигантская воронка, что высасывает смысл из жизни, лишь вчера исполненной значения, — это кошмар.

Многие пытаются заслониться от бездны — воздвигнуть что-нибудь на краю, чтобы больше ее не видеть. Например, новый гараж или огромный гардероб индивидуальной конструкции. Когда мы с Марлен поняли, что живем на краю обрыва, мы купили заброшенную старую фабрику и с головой ушли в ее реконструкцию. Несколько месяцев мы выбирали новые краны и светильники, лишь бы не смотреть на растущую трещину у наших ног.

Если бы я не застал Марлен, когда она пыталась получить кое-что от мистера Муфуфу, мы наверняка перешли бы от попыток заслонить пропасть к попыткам заполнить ее. Так делают многие. Младенец — другой может оказаться прекрасным наполнителем. Или хотя бы новая работа. Смена карьеры в состоянии заполнить бездну на долгие годы.

Но в конечном итоге никакие меры не решат проблему кардинально. Бездна никуда не денется. Как большой знаток пропастей, могу заверить: она будет только расти.

— А как насчет моста? — спросила Джули. — Почему нельзя перебросить через бездну мост?

— О! Вы еще здесь! — воскликнул я с энтузиазмом. — Замечательно!

Джули сидела рядом, но от нее уже давно не было слышно ни слова.

— Разве нельзя попробовать пройти над бездной? — Она наконец повернулась ко мне. Глаза у нее покраснели и повлажнели; взгляд метался туда-сюда, отражая мучительную умственную работу. — Мост наверняка помог бы, разве нет?

Как только она это сказала, я понял, с чем имею дело. Джули по-прежнему лелеяла надежду, что у них с мужем все исправится. А значит, надо действовать осторожно и доносить правду маленькими порциями.

— Начнем с главного, — сказал я. — Из того вашего рассказа можно смело заключить, что ваш муж действительно завел роман. Или рассчитывает завести. Выключенный мобильник — серьезная улика, солнышко.

— Думаете? — вскинулась она. — А может… ему просто нужен отдых? Ему ведь постоянно названивают с работы. По вечерам, в выходные… Вдруг он просто устает от звонков?

Смотреть на Джули было грустно. У нее дергалась нога — вверх-вниз, вверх-вниз, а руки на коленках комкали мокрый белый платочек. Ей совсем не нужна была горькая правда, а у меня не было желания эту правду сообщать. К тому же я давно заметил: то, что ты говоришь, и то, что слышит собеседник, — очень разные вещи. Настолько разные, что иногда мне непонятно, зачем мы вообще разговариваем.

Однако я все-таки решил попробовать. Во-первых, у меня возникло чувство долга по отношению к Джули. А во-вторых, мне стало ее жалко. Особенно когда я узнал, за кого эта бедолага вышла замуж.

За час или два до этого разговора, когда Джули еще только села ко мне в машину, она вдруг стала рыться в своей сумочке.

— Голова болит, — объяснила она. — Можно включить свет?

Я потянулся через ее коленки и открыл бардачок. Внутри загорелась лампочка. Тускловатая, не спорю, но все же какой-никакой свет! А в салоне освещение испокон веков не работало.

— И это все? — недоверчиво поинтересовалась Джули.

Терпеть не могу, когда ругают мою машину.

Джули достала из сумки карманный фонарик, и салон «ситроена» озарился ярче, чем «Макдоналдс» в субботу вечером. На полу лежала фотография — выпала из сумки Джули.

— Это Хэл. — Она подняла снимок и протянула мне.

— Это Хэл?

На меня смотрел тот самый телефонный трепач, что ловко расправился с какой-то подружкой. Так-то вот. Теперь, когда я знал, с кем связалась моя клиентка, отступать было некуда. Оставалось только назвать вещи своими именами.

— Я бы не стал отбрасывать ваши первые подозрения насчет телефона. Смена привычных схем поведения — верная наводка. Женатики никогда и ничего не меняют просто так.

Мои слова задели Джули за живое. Сразу чувствовалось: она что угодно отдала бы, чтоб не знать всего, что знала теперь наверняка. Ей надо было решить — выложить все мужу или просто жить дальше. Многие на ее месте прикидываются слепыми, словно выжигают себе глаза. Лично я никогда так не смог бы. Что останется, если вычесть из отношений страсть? Духовная некрофилия.

— Итак? Зададите ему вопрос в лоб? Обещаете? — спросил я, и Джули кивнула. — Отлично. Теперь главное — решить, как вы будете реагировать на ответ.

— Откуда я знаю? Зависит от ответа.

— Э-э, нет. Зависит от того, что вы решили заранее. Если решили спасать брак, то простите его в любом случае. Признается, что завел интрижку, но это так, баловство, — вы его простите. Заявит, что встретил большую любовь, — вы и это простите.

— А если будет все отрицать?

— Солнышко, что бы он ни сказал, вы все равно его простите. Или будете думать, что простили. Главное, вы захотите простить. Прощение — залог спокойствия. Если хочешь раз и навсегда отделаться от проблемы, прости — и живи себе дальше.