Читать книгу "Ставка на любовь - Энн Лестер"

Флоренс страшно обрадовалась встрече со своей университетской подругой Марджери. Живя в Лондоне, они почти не виделись. Статус жены атташе по культуре при посольстве Ливана не препятствовал ее прогулкам по Лондону и его окрестностям. Однако с некоторых пор у Марджери образовался свой круг общения, да и маленькие дети отнимали много времени. Заботливая мать, она предпочитала заниматься ими сама, хотя в ее распоряжении находился целый штат нянек и гувернанток.

И вот теперь подруги с удовольствием обсуждали новости и делились друг с другом событиями личной жизни. Флоренс стоило больших трудов сдержаться и не рассказать этой милой умной женщине обо всем, что с ней стряслось за последнее время. Правда, в их беседе как-то случайно проскочило упоминание о том, что разлад Флоренс с Аланом не остался для общих знакомых тайной за семью печатями. И тогда ей пришлось сказать, что доктора признали ее бесплодной.

Марджери стала ее успокаивать, говорить какие-то удивительные вещи насчет ежедневных медитаций и приводить примеры, когда печальные медицинские прогнозы не сбывались.

Это надо же, думала Флоренс, сидя рядом с Марджери на верхней палубе в шезлонге, меня в последнее время окружают одни беременные подруги! Знали бы, какая мука видеть их располневшие талии и то особое выражение глаз, какое возникает только у женщин на сносях.

Она время от времени общалась еще с несколькими давними знакомыми, которых пригласила в круиз Марджери. Они вместе плавали в бассейне, загорали, ходили в ресторан.

Что же касается Говарда Севиджа, то первые два дня он почти не выходил из каюты из-за сильного насморка, который одолел его в самое неподходящее время. Однако Флоренс казалось, что дело тут не только в простуде.

После ее бегства они не виделись вот уже три месяца, и хотя пару раз как ни в чем не бывало беседовали по телефону, говорить с глазу на глаз им было до сих пор нелегко. Но если Севидж так уж избегает дальнейших встреч, он мог просто отказаться от круиза. Однако он здесь и, видимо, на что-то рассчитывает.

Утром третьего дня он вошел в уютный зал ресторана и направился прямо к столику, за которым сидели они с Марджери и долговязый мистер Глостер, с упоением повествующий о каких-то там коралловых рифах.

Взяв за спинку стул, Говард отодвинул его и с изяществом пьяного бегемота буквально плюхнулся рядом с Флоренс.

И в тот самый момент, когда драматизм рассказа мистера Глостера достиг наивысшего пика – он как раз описывал момент появления акулы, – Говард наклонился и поцеловал свою соседку в щеку, попутно признаваясь, что насморк у него уже прошел. Затем уронил нож и поправил пятерней растрепанные волосы…

– Никогда не думала, что отсутствие хороших манер может стать следствием перенесенной простуды, – съязвила Флоренс, когда после ланча он пошел проводить ее до дверей каюты.

– А невнимание к страждущим друзьям к каким, интересно, относится манерам? – вернул он ей ее же упрек.

– Извини, но я не хотела тебя беспокоить.

– А если б я умер?

– Да кто бы тебе позволил портить своими глупостями отдых нормальным людям?

– Похоже, я действительно только и делаю, что всем все порчу. Вот и тебе тогда…

– Говард, не начинай, а? Все уже давно проехали, мы с тобой вернулись к исходной точке. А то, что между нами произошло, было дурным сном.

– Вот оно что! – вспылил он. – Я знал, что ты наплюешь на все и вернешься к своему Алану. Этот идиот не заслужил и поворота твоей головы в его сторону, а ты кидаешься к нему в объятия…

– Да. Вскоре после того, как я поняла, что Алан не для меня, он доказал мне, что я не ошибаюсь, – неожиданно мягко согласилась с ним Флоренс. – Причем несколько раз доказал это. Поэтому не думаю, что я бы захотела повторения того же самого.

На его лице отразилось множество эмоций. Затем Говард покачал головой, и глаза его стали грустными.

– Я понятия не имел. Извини. Мне жаль. Если бы я только знал, Фло, я бы отвинтил ему голову!

– Да. Вот поэтому я тебе и не говорила. Поскольку совершенно точно знала, что бы ты сделал. Но что поделать, Севидж, не везет мне в личной жизни! Даже ты доказал это. Не так ли?

– Флоренс!

При звуке его голоса, который так нежно произнес ее имя, она замерла. Но все еще не могла долго смотреть ему в глаза. Если бы она сделала это, то не смогла бы уйти. Флоренс прекрасно знала это.

– Что?

– Почему тогда ты поцеловала его?

– Я его не целовала. – Она тяжело вздохнула. – Это сделал он сам, притом насильно. И если бы ты подождал десять секунд, то увидел бы мою реакцию на это хамство.

От испытанного эмоционального напряжения Флоренс вдруг ощутила страшную слабость. Она открыла дверь своей каюты и, попрощавшись с Говардом, бессильно опустилась в кресло. Он хотел последовать за ней, но ей пришлось отказать ему, сославшись на головокружение.

* * *

Ей казалось, что она проспала целую вечность. Переодевшись, Флоренс поднялась на верхнюю палубу.

Зазвучала знакомая мелодия, и у нее заныло сердце.

– Значит, это я сам все испортил? – Говард оказался рядом с ней раньше, чем она успела его заметить. Он без предисловий решил продолжить прерванный разговор, причем говорил громко, не обращая внимания на тех, кто находился поблизости.

– Это все получилось из-за глупого спора, Говард. От него пошли все наши беды. Может, было бы лучше, если б все оставалось по-прежнему.

Говард несколько мгновений смотрел на ее опущенные плечи.

– Что мне сделать, чтобы у нас все снова наладилось?

– Если ты не понял этого до настоящего момента, то я ничем не могу тебе помочь.

Заморгав, она перевела взгляд на плывущие над головой легкие облака. Флоренс выждала несколько мгновений, но Говард так ничего и не сказал. Она была в растерянности и уже хотела было отправиться к Марджери, благо рядом с ней был свободный шезлонг.

Но тут Говард схватил ее за руку и как полоумный заорал:

– Да, я так люблю тебя, что ничего не соображаю! И просто умираю, когда тебя нет рядом.

Она скрестила руки на груди, словно пыталась удержать сердце, готовое вырваться из груди от внезапно нахлынувшего безумного счастья.

– Ясно. А когда именно тебе пришло в голову такое шокирующее открытие?

– Я думаю, около двенадцати лет назад. Извини, могу ошибиться на несколько месяцев.

Она изумленно посмотрела на него.

Говард приблизился к ней чуть ли не вплотную, а окружающие глупо улыбались, глядя на эту сцену.

– Это произошло на твой день рождения.

– На мое восемнадцатилетие?