Читать книгу "Полночная месса - Пол Боулз"

Когда Тони перевел известие на испанский, Малика застыла, горестно глядя на него.

Бобби быстро вышел из комнаты. Смутившись, Тони встал и последовал за ним. Миг спустя донесся резкий голос Бобби:

— Нет, она не может пойти с тобой обедать. Ей вообще нельзя никуда ходить, только если мы пойдем вместе. Одно из правил Тима. Если хочешь, можешь поесть у нас.

За обедом почти не говорили. Посреди трапезы Питер отшвырнул салфетку и вышел из комнаты. После этого негритянка подала кофе на террасе. Бобби и Питер ссорились где-то в глубине квартиры, но их пронзительные голоса были на удивление хорошо слышны.

Поначалу Малика потягивала кофе и ничего не говорила. Когда она обратилась к Тони, казалось, что в их прежнем разговоре не было перерыва.

— А можем мы поехать в Мадрид? — спросила она.

— Ты бы хотела? — ухмыльнулся он. — Но видишь, какие они. — И указал за спину.

— A mí me da igual cómo son.[29]Я обещала остаться с ними только на две недели.

На следующее утро, пока Бобби и Питер покупали на рынке еду, Тони и Малика положили чемоданы в «мазерати» и отправились в порт, чтобы сесть на паром в Испанию. Тони оставил Бобби короткую записку, в которой сообщил, что одолжил Малику на несколько дней и проследит, чтобы она позвонила.

VIII

Первую ночь они провели в Кордове. Прежде чем отправиться утром в Мадрид, Тони остановился у собора — он хотел показать его Малике. Когда они подошли к дверям, Малика смутилась. Она заглянула внутрь и увидела бесконечный коридор арок, уходящих в полумрак.

— Зайди, — сказал Тони.

Она потрясла головой:

— Ты иди. Я тут подожду.

Выезжая из города, он пожурил ее:

— Надо смотреть на вещи, когда есть возможность. Это знаменитая мечеть.

— Я посмотрела, — отрезала она.

Оказавшись в Мадриде, они провели весь первый день в ателье Баленсиаги[30].

— Ты был прав, — сказала Малика, когда они вернулись в отель. — Одежда здесь намного лучше.

Нужно было ждать несколько дней, пока первые заказы будут готовы. Музей Прадо был в двух шагах от отеля, но Тони решил, что не стоит пытаться затащить туда Малику. Он предложил корриду.

— Только мусульмане знают, как убивать животных, — объявила она.

Они провели в Мадриде уже неделю. Как-то вечером, когда они сидели в баре «Ритца», Тони повернулся к ней и спросил:

— Ты звонила в Танжер? Нет, не звонила. Пойдем.

Малике не хотелось думать о Танжере. Вздохнув, она встала и поднялась за Тони в его номер; он заказал разговор.

Услышав Бобби на другом конце провода, он жестом подозвал Малику и дал ей трубку.

Стоило Малике заговорить, Бобби начал ее распекать. Она прервала его и попросила позвать Тима.

— Тим пока не может приехать в Танжер. — Его тонкий голос сорвался. — Но он хочет, чтобы ты немедленно вернулась!

Малика молчала.

— Ты слышала, что я сказала? — визжал Бобби. — Oíste?

— Да, слышала. Я дам тебе знать. — Она быстро повесила трубку, чтобы не слышать, как он возмущается.

Они еще несколько раз ходили к Баленсиаге на примерки. Мадрид на Малику произвел впечатление, но ей не хватало ласковой заботы Тима, особенно по ночам, когда она лежала одна в постели. Жить с Тони было приятно — он уделял ей столько внимания и постоянно что-то дарил, но она знала, что делает он это лишь потому, что ему хочется одевать ее так, чтобы не стыдно было вместе выходить на люди, а не оттого, что заботится о ней.

Хотя заказы приходили, а платья и костюмы были превосходные, удовольствие Малики было слегка омрачено открытием, что люди замечают ее наряды только в двух ресторанах и баре внизу. Когда она сообщила об этом Тони, тот засмеялся:

— А! Тебе нужно в Париж. Это ясно.

Малика обрадовалась:

— А мы можем туда поехать?

Когда прибыл последний заказ, Тони и Малика в последний раз поужинали в «Хоршере» и рано утром отправились в Париж. Ночь они провели в Биарицце: улицы там были мокрые от дождя и пустые.

IX

Париж оказался слишком большим. Она испугалась его еще до того, как они приехали в отель, и решила, что не выпустит Тони из виду, пока не окажется в безопасности своего номера. В «Отеле де ла Тремуай» она смотрела, как он валяется на постели, делает один телефонный звонок за другим, шутит, кричит, дрыгает ногами и заливисто хохочет. Закончив звонить, он повернулся к ней.

— Завтра вечером возьму тебя на вечеринку. И я точно знаю, что ты наденешь. То атласное платье устричного цвета.

Малику потряс шикарный дом и гости в вечерних туалетах. Наконец-то, решила она, удалось добраться до места, где люди достигли предельной степени утонченности. Обнаружив, что все одобрительно на нее смотрят, она пришла в восторг.

Вскоре Тони подвел ее к высокой хорошенькой девушке с сияющими черными глазами.

— Это моя сестра Дайна, — объявил он. — Она лучше меня говорит по-испански.

Представляя Малику, он добавил:

— А это новая Антинея.

Он оставил их вдвоем, а сам ушел в другую комнату.

Дайна обращалась с ней, точно с давней подругой. Они поболтали несколько минут, а потом Дайна подвела ее к группе южноамериканцев. Женщины были увешаны драгоценностями, кое у кого на плечах были шкуры животных. Даже мужчины носили на пальцах большие брильянты. Малика подумала, что Тим, наверное, не одобрил бы этих людей, но потом ей пришло в голову, что, должно быть, на его вкусы нельзя полагаться в таком городе, как Париж.

— Paris es muy grande,[31]— сообщила она мужчине, который призывно ей улыбался. — Я только вчера его увидела. Боюсь выходить. Почему его сделали таким большим?

Мужчина, улыбаясь еще шире, сказал, что он к ее услугам и будет счастлив пойти с ней, куда она пожелает в любое удобное для нее время.

— О, — сказала она задумчиво. — Это будет очень мило.

— Mañana?[32]

Каким-то образом Дайна уловила конец их диалога.

— Боюсь, что завтра не получится, — сказала она проворно, беря Малику за руку. Уводя ее прочь, она шепнула яростно: — Там стояла его жена и наблюдала за тобой.

Малика испуганно взглянула через плечо. Мужчина все так же улыбался ей вслед.