Читать книгу "Жена Темного Властелина. Пособие по выживанию - Елена Руденко"

Я не знала, радоваться мне или плакать. С одной стороны, понимала, что хочу его нежности, поцелуев и объятий. Даже на грани боли. Все равно. А с другой… С другой видела, что я не больше чем игрушка. Новая и недоступная. А может, это лишь повод заиметь наследника?

Смятение. Смятение чувств, эмоций, ощущений. Вот то, что я ощущала в данный момент. На тело навалилась усталость, мешающая думать. Этот сильный мужчина будил во мне слишком странные чувства, его хотелось то обнять и поцеловать, то придушить и убить (особенно на тренировках).

О сегодняшнем вообще молчу. Страсть. Всепоглощающая страсть. Только почему он остановился? Передумал? Счел наказание достаточным? Или ему стало противно? Из-за меня?..

На глаза наворачивались слезы досады и разочарования, а голова взрывалась от эмоций. Приказав служанке принести чаю с ромашкой, чтобы успокоиться, я приняла душ и подняла рубашку, оставленную Алексом, которая сиротливо лежала на полу. Поддавшись какому-то порыву, нацепила ее поверх короткой майки (вроде той, что всегда надевала на тренировки), после чего, свернувшись калачиком в своей постели, уснула.

Александр

Сегодня с самого утра я был в дурном настроении: сначала не мог оторвать голову от подушки, чего со мной не случалось уже давно, потом шпионы не порадовали докладом, а служанка едва не пролила на меня кофе. Когда пришло время тренировки с женой, у меня только пар не шел из ушей от злости, поэтому сорвался на супругу, стал выматывать ее.

В какой-то момент я осознал, что девчонка не виновата, и решил компенсировать ей испорченное утро хорошим ужином. Послал записку. Надеюсь, она будет послушной девочкой и примет мое приглашение, хотя от нее всего можно ожидать…

На ужин Элли все-таки пришла. Но в каком виде! Скрипнув зубами, я мысленно приказал себе успокоиться. Темный Властелин я или кто? Еще какая-то девчушка будет выводить меня из себя!

— Ты вовремя, дорогая, — как можно безразличнее сказал я.

Сначала было весело, ведь Элли пыталась вывести меня из себя, вела себя нарочито примерно, чрезмерно и наигранно, но потом она попробовала крепленое вино и сразу же захмелела. Вот тогда стало не до смеха. Спиртное развязало ей язык, заставив нести всякую чушь. Я едва сдерживался, чтобы не наорать, и вновь заставил ее замолчать. Пришлось даже бокал отобрать, чтобы девушка не усугубила ситуацию. Элли замолчала, но ненадолго. Когда она вновь потянулась за бокалом, ненароком облизала губы. Это невинное движение вызвало волну эмоций, спровоцировав жар в напряженном паху. Она сама не знает, что творит! Я едва сдерживался, чтобы не впиться в ее пухлые губы. Казалось, именно они заняли все мое внимание. Это раздражало. Хотеть женщину и не иметь возможности овладеть ею было невыносимо и странно, ведь никогда мои эмоции не брали верх над головой. Еще ни разу за сотни лет я не желал женщины так сильно. Может, стоит найти к ней подход хотя бы для того, чтобы удовлетворить физические потребности? Ведь если ее голова будет занята иными мыслями, она перестанет пытаться досадить мне? Над этим стоило подумать…

Кажется, моя жена не понимает, что выводить меня из себя — плохая идея. Элли с демонстративным спокойствием несла весь ужин полную чушь, играя для публики роль пушистой овечки. И, что главное, публика верила каждому ее слову!

— Ты нарвалась, девчонка! — Слова вырвались из меня с поистине звериным рыком. Я схватил свою женушку и понес наверх. Молниеносно влетев в комнату, бросил ее на кровать и начал снимать рубашку. — Сейчас мы проверим мою потенцию, которую ты так нахваливала!

— Да я тебе имидж улучшала! Тебя же еще больше бояться будут! — лепетала Элли, объясняя свое безобразное поведение.

— Меня не боятся! Меня уважают! — рявкнул, отшвырнув рубашку. Элли что-то бормотала, что — я не слушал. Перед глазами будто пелена стояла. Страсти и злости. И желания показать, кто тут главный, пусть и таким первобытным способом.

Накрыв ее тело своим, я впился в ее губы поцелуем, грубо исследуя рот, ожидая, пока она покорится. Руки в нетерпении пробежались по шнуровке и сжали упругую ягодицу.

Штаны стали невероятно тесными, но я пока не спешил их снимать. Это была последняя преграда, которая хоть немного сдерживала меня, позволяя сохранить остатки здравого ума, не затуманенного страстью.

Девушка сначала пыталась вырваться, но ее попытки были все слабее, пока не прекратились вовсе.

Это оказалось небольшой победой над маленькой женщиной. Столь юной и столь сексуальной, пусть даже она еще не осознавала этого. Ею хотелось обладать, ставя отметины страсти, клеймя своими поцелуями, чтобы никто иной не покусился на ее тело. Тихий вскрик вернул меня к реальности. То, с каким недоверием, смешанным со страхом, она смотрела на меня, заставило почувствовать себя чудовищем. Я. Только что. Едва. Не. Изнасиловал. Собственную. Жену.

Никогда за свой долгий век мне не приходилось принуждать женщину к близости. Никогда мне не было так трудно сдержаться.

Элли смотрела на меня с опаской, но ничего не говорила. Устыдившись того, что я едва не сотворил, быстро ушел к себе.

Осознание того, с каким ужасом она на меня смотрела, неприятно поразило. Не хотелось прибегать к насилию, а осознание того, что собственная жена меня боится, хоть и пытается это скрыть, было неожиданным и неприятным.

Но разве это не то, чего я добивался? Разве не этого хотел?

Ведь я все сделал ради того, чтобы Элли была в ужасе. И если она еще пыталась храбриться, подначивая, делая все мне назло, то это была лишь попытка побороть страх. Можно себя поздравить. Она все равно видела во мне лишь чудовище.

Холодный душ успокоил тело, но не охладил чувства отвращения к себе из-за содеянного. Не удивлюсь, если жена больше даже разговаривать со мной не будет…

Ночью я ворочался в кровати и не мог уснуть. Сон все никак не шел, а расшалившиеся нервы спелись с расшалившимися гормонами и требовали, чтобы их успокоили.

Поднявшись с кровати, накинул халат и позвал слугу, чтобы тот принес мне вина. Пока мой приказ выполнялся, решил проверить, спит ли жена, и заглянул в ее комнату. Элли спала в моей рубашке, крепко обняв подушку. Пара прядей волос падала на лицо, и руки сами собой потянулись к ней. Может, не такой уж я и бесчувственный? С долей раздражения подавил в себе этот порыв нежности и вернулся в свою спальню.

Подошел к креслу и заметил, что вслед за мной метнулась какая-то тень.

— Выходи уже, шпион, — сказал, усевшись в кресло.

— Заметил все-таки… — обиделся кот, выходя из укрытия. Да уж, такую тушу сложно не заметить. Или он считает себя мистером грация?

— Чего это ты тут бродишь по ночам? — спросил я у него.

— Да просто не спится… — Кузя явно желал уйти от ответа, потому шаркал передней лапой, словно стирал с ковра невидимую пыль.

— Говори, не испытывай мое терпение, — жестче приказал я, чувствуя раздражение.