Читать книгу "Уловка медвежатника - Евгений Сухов"

– Хорошо. Я буду у вас завтра в два часа. – И распростился, приподняв шляпу.

Прощаясь, швейцар кивал ему как старому знакомому. Интересно, что бы это могло значить?

Уже ступив на тротуар, Краюшкин заметил, как от угла соседнего дома отделилась мужская фигура и направилась параллельным курсом. «Слежка. Проверяют. Еще не успокоились, господа. Как же вас разубедить? Столько казенных денег потрачено, и получается, что все зря?!» – едва ли не крякнул от досады Краюшкин.

С видом праздного гуляки, размеренно помахивая тростью, он перешел на противоположную сторону улицы. Мужчина, предусмотрительно поотстав, пропустил легкий экипаж, пронесшийся на большой скорости, после чего снова заторопился следом.

В какой-то момент Виктору Краюшкину захотелось попроказничать: приостановиться и помахать топтуну с дружеской улыбкой, но благоразумие взяло верх.

На углу кондитерской стоял экипаж, запряженный серой лошадкой. Возница, остроскулый татарин, внимательно проследил за бредущим Краюшкиным и, поймав его взгляд, слегка наклонил в почтении голову.

Завернув в кондитерскую, Краюшкин прикупил шоколадных конфет и направился далее по улице. Нельзя выходить из образа досужего повесы, а при том образе жизни, который он ведет в последние дни, шоколад весьма досужая вещь. Как известно, женщины любят угощения.

Далее был ювелирный магазин. Постояв у витрины, в стеклянном отражении он рассмотрел долговязую фигуру своего соглядатая, после чего уверенно зашел вовнутрь.

В магазине Виктор Краюшкин присмотрел недурственную вещь, подчеркивающую его положение, – серебряную табакерку с золотыми вставками. И, уложив ее в деревянный резной футляр, вышел на улицу.

Вернувшись в гостиницу, Краюшкин позвонил Виноградову.

– Что-то вы запоздали, любезнейший, – ворчливо произнес Григорий Леонидович. – Я уже начал было беспокоиться. Так что там у вас?

Вкратце рассказав о приключениях последних дней, Краюшкин подытожил:

– На мой взгляд, все складывается наилучшим образом. Хотя меня не отпускают даже на минуту.

– Хорошо, жду вашего звонка завтра.

* * *

Ровно в два часа дня Виктор Краюшкин явился на Мещанскую улицу. В этот раз ему открыла сама хозяйка, – теперь она была высшая степень учтивости.

– А мы вас уже ждем. Проходите, – мило улыбнувшись, проговорила барышня.

– Кажется, я не опоздал, – смущенно проговорил Виктор Алексеевич, снимая шляпу.

– Вы вовремя. Я рассказала о вас своему дяде, и вы даже не представляете, каким расстроенным он выглядел. Ведь он же появился следом. – Подняв обиженно губы, добавила: – Знаете, он меня даже поругал.

– Право, мне даже как-то неловко, что из-за меня поругали такую славную барышню. – Виктор Краюшкин снял плащ и передал его горничной.

Краюшкин внимательно всматривался в лицо девицы. Кажется, однажды он столкнулся с ней в гостинице, а в другой раз она топала за ним следом. «А впрочем, какая теперь разница!» – Он вошел в комнату, где его ожидали двое мужчин.

Достаточно было одного взгляда, чтобы понять – перед ним был господин Тимофей Иванович Макарцев, сидящий напротив двери в глубоком мягком кресле, а у самой шифоньерки, фривольно закинув ногу на ногу, на кожаном диване устроился господин Ираклий Зосимович Евдокимов. Виктор Краюшкин узнал его по фотографии, весьма фотогеничный тип! Причем у Евдокимова профиль в точности соответствует арестантскому снимку.

Желанного гостя встретили учтивые понимающие улыбки. Первым поднялся Тимофей Макарцев.

– Именно так я вас и представлял. Можно просто Тимофей. Знаете ли, не люблю церемоний.

– Полностью с вами согласен. Меня тоже зовут просто… Серафим.

– А мы с вами нигде не встречались? – задержал он руку Краюшкина в своей ладони.

– Не думаю… Во всяком случае, я вижу вас впервые.

Подошла очередь Евдокимова.

– Ираклий.

После знакомства на какой-то миг возникла неловкая пауза, так бывает перед тем, когда нужно обсудить главный вопрос. Что ж, сначала нужно начать с второстепенного.

– Вы давно приехали?

– Уже с неделю будет.

– Не успели соскучиться по дому? – с самым серьезным видом поинтересовался Макарцев.

Виктор Краюшкин делано расхохотался. В самом деле, не рассказывать же о тех приключениях, что выпали на его долю за последние несколько дней. А потом, они наверняка осведомлены обо всех его похождениях в мельчайших деталях.

– Признаюсь, скучать мне не давали.

В ответ учтивые улыбки. Формальности соблюдены, теперь можно переходить к делу.

– А потом, понимаете, у меня ведь здесь имеются дела… Я встречался с Епифанцевым Фролом Терентьевичем. И его женой. – Макарцев продолжал сидеть с невозмутимым видом. – Весьма симпатичная женщина. Я считаю, что господину Епифанцеву очень повезло с супругой.

Макарцев наконец сдержанно кивнул:

– У меня тоже создалось такое же впечатление.

– Я столовался у них три дня. Вы даже не представляете, какие вкусные расстегаи готовит Людмила Петровна!

Макарцев едва заметно кивнул:

– Я имею представление. Некоторым образом мы с ним приятели.

Тимофей Макарцев задержал взгляд на Краюшкине. Его новый знакомый выглядел настоящим франтом – усики стрижены в тоненькую ниточку. Белая сорочка из батиста, наверняка стоимостью не менее трехсот рублей; венецианские кружева кокетливо выглядывали из-под бордового жакета, на котором была прикреплена огромная изумрудная брошь.

– Ладно, я что-то отвлекся… Вы прочитали оставленную записку?

– Ознакомился.

– Господин Епифанцев предложил мне сделку, – продолжил Краюшкин уже деловым тоном. – Купить у вас на два с половиной миллиона процентных бумаг. Кстати, – его взгляд остановился на лощеном лице Макарцева, – его супруга, узнав, что у меня состоится с вами встреча, просила весьма настойчиво вам кланяться, что я и делаю.

В этот момент губы Краюшкина вопреки воле разлепились в заговорщицкой улыбке. Лицо Тимофея Макарцева заметно размякло, придав ему дружеский вид.

– Благодарю, мы были с ней в весьма теплых отношениях. Такие женщины, как она, запоминаются, – с чувством произнес Макарцев, расстегнув верхнюю пуговицу жилета. Под ним оказался еще один жилет, но уже из темно-синей ткани. Тоже наверняка немалой стоимости. Краюшкин едва сдержал улыбку, подумав о том, что московские франты одевали под фрак до пяти жилеток.

– Да, конечно… А теперь я хотел бы взглянуть на товар. Сами понимаете, в моем деле важна оперативность. Я уже сообщил заинтересованным людям, и они ждут моего решения. А потом, сейчас не самая простая ситуация, мне еще предстоит немало рисковать, чтобы что-то выиграть. К этим бумагам сейчас приковано внимание всего сыскного аппарата.