Читать книгу "Иджим - Роман Сенчин"

– Вот сигареты есть, – подвинула ему гостья «Яву».

– Не, я свое. После сигарет кашель бьет, не могу их. А это – милое дело. Сам вырастил, насушил, нарубил и дыми-задымись.

Марина хихикнула. Сосед насторожился:

– Чего?

– Да Игорь только сейчас: «сам, сам», теперь вы…

– А как иначе? В магазинах еслив все покупать – никаких денег не хватит, да и ведь на земле же живем. – Юрий Васильевич затянулся, сладко вздохнул: – Полезно так вот пропустить вечерком. Весь день на морозе, со скотиной ведь. Орешь на ее, дерьмо выгребаешь, солому таскаешь, как проклятый, а уж вечером – выпил грамм триста, включил телевизер… У нас тут недавно коммерческая стала ловиться, так до двух часов фильмы. У-у, и чего только не кажут! Моя старуха «Ангела» все глядит, а я такие люблю, чтоб в одной серии, зато мощно так. Как следует чтобы вжарили! Игорек вот сидит без телевизера, столько теряет!..

– Да я их насмотрелся. Было время.

– А-а, насмотрелся… Их там мильёны! Вот как стали по этой коммерческой, и ни одного повтора! Во наснимали, да?… Эх-хе, пора вроде как пропустить. – И сосед сам, не дожидаясь хозяина, разлил по стаканам. – Сто граммчиков разом, да под закуску добрую – счастье!

– Игорь, открой еще консерву, пожалуйста.

– Да нет, это я так… не в том, то есть, смысле… э-э, забыл, извиняюсь…

– Марина.

– Да, Мариночка. Я не в том смысле.

– Нет-нет, все хорошо, – она улыбнулась. – Не единой картошкой жив человек.

– Эт точно! Вот это вы в самое яблочко! – Осушив свой почти полный стакан в пару глотков, округлив страшно и в то же время потешно глаза, сосед из глубины груди выдохнул: – Продрало-о! Да… давненько так… ух-х!

Марина скорее положила ему на тарелку кусок скумбрии:

– Закусывайте, Юрий Васильевич, закусывайте!

Тот, кивая и надсадно отдыхиваясь, стал есть. Марина и Игорь смотрели на него; Марина с любопытством и чуть с жалостью, а Игорь уныло. Сосед заметил эту унылость:

– Чего опеть куксишься? Девушка вот приехала, а ты туча тучей. – И обратился к Марине: – Да-а, как так можно, даже не знаю… Может… э-э… вы на него повлияете как-то. У него ведь, знаете, даже радио нету. Как же так?… Ну, телевизер, ладно, но уж радио!.. Предлагал динамик задаром, проводки€ вон в стене – подключай и слушай… Кругом чёрти чё делается, только успевай удивляться, а он все: «Нет, спасибо, не надо». Сидит как не знаю кто. Хотя бы уж там на танцы когда, кино у нас крутят… «Нет, не хочу». Сидит всё, пишет вон…

– А вы читали, что пишет?

– Читал, как же! Чита-ал. Я почитать-то люблю. По пословице: «Сколь оторвал, столь и прочитал». – Юрий Васильевич хохотнул, но быстро успокоился и снова стал досадливо-серьезен: – Нет, кроме шуток, читал я Игорька рассказики, как же… соседи же…

– Ну а впечатление?

– Да… м-м… как вам сказать… Очень уж он всё в темный угол загнать старается. Это я против. Нет, сильно, конечно, написано, только… Вот как у него наша деревня описана: избы кривые, темные, ходишь в них чуть ли не в три погибели согнувшись, заборы гнилые, народ пьяный валяется, ворует, пакостит. Бывает, ясно, и это, только не это же главное… А вот, к примеру, как у нас бабы поют! Слыхал же, а, Игорек?

Тот молча кивнул.

– Во-во! Летом сидишь с удочками на пруду. Вечерняя зорька. Ни ветерка, бывает, ни тучки. Коршуны высоко так кружатся, покрикивают, как бы жалуются на что-то. Карась плавится. Спокойно, хорошо, даже, знаешь, слезы от такой благодати… А тут бабы еще!.. Коров отдоили, дела переделали и – запели. И по всей деревне слыхать. Бывает, и слов не разберешь, а сами голоса так – прям душу скребут, в пруд прыгнуть охота… Тут как-то какие-то городские купались, услыхали и не поверили. Думали, магнитофон. – Юрий Васильевич подкурил окурочек самокрутки. – А пруд у нас какой, пляж! Правда, в ту весну плотину прорвало, пока восстанавливали – наполовину сошел, потом по берегу позарос ряской и камышом. Как-то надо бы чистить… А земля! Вот материшь это хозяйство, материшь, а весна подходит – руки чешутся. А у тебя, Игорек, всё как-то… Помнишь, у тебя рассказ есть: огород, всё цветет, пышет, всё прекрасно, правильно, и вдруг туча нашла, град – и от огорода одна мешанина.

– Ну, так ведь бывает, – вступилась за Игоря гостья.

– Бывает, не спорю. Но к чему так-то описывать? Прямо – конец света какой-то… И чем рассказ кончается: мужик выходит из-под навеса, где от града прятался, видит всю эту мешанину и падает на чурбан. Всё, дескать, жизнь кончилась, некуда… – Сосед, кряхтя, переменил позу на маленьком, жестком табурете. – На самом-то деле не так. Если даже выхлещет град, пускай даже в июле, то по новой садят. Никто от этого не помирает. А у него…

– Ладно, лучше выпьем давайте, – не выдержав, перебил Игорь.

И сосед сразу переключился:

– Это – всегда готовы!

Бутылка «Серебра Сибири» уже опустела, Юрий Васильевич откупорил свою.

– Вы, Марина, не бойтесь, – предупредил, – спирт хороший. Мы гадость не пьем. А вот из этого вся водка и производится.

– Да, вы уже говорили.

Но все же разбавленный градусов до тридцати, плохо очищенный и вдобавок отдающий жженой резиной спирт отличался от «Серебра Сибири». Марина глотнула неосмотрительно щедро, поперхнулась, стала ловить воздух широко открытым ртом. Глаза налились слезами. Игорь протянул ей морс:

– Запей скорее.

– Что, не пошло! – испугался сосед.

– Ничего-ничего… сейчас… – Марина продышалась, пожевала капусты; чтобы загладить неловкость, спросила: – Юрий Васильевич, а у вас дети есть?

– Как же, трое. Две дочки и сын, Александр.

– Они здесь живут?

– Нет, зачем же – в городе все, на хороших работах. Квартиры отдельные, семьи. Пять внуков уже. Богатые мы со старухой насчет этого дела. Только, – сосед потускнел слегка, – она теперь еще хочет и деньгами разжиться. Решила теплицы делать, помидоры ро€стить под целлофаном. На приезжих тут одних насмотрелась, на Калашовых. Они целую эту, оранжерею устроили, и ездят в город, торгуют. И ей тоже вот надо стало. Тут помирать не за горами пора, а она, гляди-ка… Да пускай бы росло нормально, так ведь столько всего для этого надо. И целлофан, и мотор для полива, и шлангов…

Игорь пошел к печке подбросить. А Юрий Васильевич, не на шутку увлекшись, жаловался Марине:

– Просто так ничего у нас не растет. Не Африка. Еще и выбросы эти с алюминиевого комбината. От их всё язвами покрывается, даже картошка с капустой, а уж что о помидорах-то говорить. Еще жучки всякие, тля… Целлофан она собралась покупать! – Сосед ухмыльнулся. – Пускай покупает, только я ей твердо сказал…

– Что, разливать? – вернулся к столу хозяин.

– Дава-ай! – Юрий Васильевич уже заметно опьянел, лицо раскраснелось, сделалось каким-то хитровато-задиристым. – Давай, чего тянуть… А вы, Мариночка, извиняюсь, к Игорьку-то как? В гости… или как?