Читать книгу "Александр Македонский. Наследник власти - Неля Гульчук"

Царь поднял глаза на друзей и встретил их участливые взгляды.

Все видели, что царю становится все хуже и хуже. Но Александр настойчиво говорил только о походе.

– Почему бы нам не перенести начало выступления? – решительно предложил Птолемей. – Александр, ты должен восстановить силы. Возможно, нужно сменить климат. Не случайно Дарий проводил лето в горах, в Экбатанах.

– Не напоминай мне об Экбатанах, – тихим голосом произнес Александр. – В этом городе мы потеряли Гефестиона. Мне нельзя прохлаждаться в горах, дожидаясь, пока пройдет лихорадка. Я пойду вместе с вами.

Но на следующий день царь почувствовал себя совсем плохо. Вновь начался сильнейший приступ лихорадки. Александр пожелал вернуться во дворец и распорядился, чтобы туда прибыли все высшие военачальники. Он подтвердил прежний срок начала аравийского похода. Затем еле слышно произнес:

– Я скоро выздоровею.

Все стояли, опустив глаза.

– Я мысленно охватываю весь мир, – тихо продолжил Александр. – Как не вовремя силы меня оставили.

Царь обвел друзей нежным взглядом.

– Дорогие и верные мои друзья. Сколько раз мы склонялись вместе над картами новых земель…

– Александр, – промолвил Пердикка, чтобы отвлечь друга от тяжелых мыслей.

Но тот продолжал говорить:

– Халдейские жрецы предвещали несчастье, если я войду в Вавилон. Но я не умею отступать. Я вошел.

Друзья слушали, с трудом сдерживая подступающие к горлу рыдания.

– Неарх! – позвал Александр.

– Я здесь, мой царь и любимый друг.

– Через три дня отплываем.

– Флот ждет своего царя.

– Селевк! Войска готовы к походу?

– Все с нетерпением ждут команды к выступлению.

– Пердикка!

– Слушаю.

Остановив свой взгляд на Пердикке, царь неожиданно громко сказал:

– Власть не только удовлетворение тщеславия, но и служение людям…

Дворец теперь был полон народу. Все главные военачальники неотлучно находились в царских покоях.

Вечером Александра вновь охватил сильный жар. Хранитель опочивальни по совету врачей распорядился поднять его на высокие подушки. В дыхании появились резкие хрипы. Смерть великого Александра казалась всем уже неминуемой.

Ближайшие друзья – Лисимах, Леоннат, Пердикка, Птолемей и Селевк – дежурили около царской опочивальни день и ночь.

– Ему плохо, – не находил себе места Селевк. – Совсем плохо. Что же нас ожидает завтра?

– Одни лишь боги знают, что будет завтра, – ответил мудрый Птолемей.

– А тебе не кажется, что Александра отравили? – дрогнувшим голосом спросил Селевк. – Все беды начались с приезда в Вавилон Кассандра.

– Я тоже поначалу так думал. Но, если бы царя отравил Иолла, Александр даже при медленно действующем яде не прожил бы более суток. Это лихорадка. Я верю Филиппу. Сколько раз этот великий целитель спасал Александра.

– Иолла тоже виноват, – упрямо возразил Селевк. – С какой радостью он наполнял кубок царя неразбавленным вином. Он видел, что у него жар, что он нездоров и пить ему нельзя.

Все были взволнованы ощущением надвигающейся катастрофы.

– Что же нам делать? – обратился к друзьям Лисимах.

– У врачей нет лекарств от лихорадки, – вздохнул Пердикка.

– В Элладе безнадежно больного относят в храм под покровительство божества. Больной иногда выздоравливает. Об этом должны знать местные жрецы. Надо отнести Александра в храм бога Мардука, покровителя мирового города, – предложил Птолемей.

– Прежде чем отнести царя в храм, надо спросить у божества совета, – сказал Селевк.

Селевк и Певкест отправились в храм вавилонского бога Мардука.

– Не найдет ли царь царей Александр Великий исцеление у ваших алтарей? Можно ли перенести царя в храм, чтобы бог исцелил его? – спросил Селевк у жрецов.

Жрецы не хотели рисковать добрым именем своего бога, поскольку случай представлялся им совершенно безнадежным.

И в храме бога Мардука прозвучал голос оракула:

– Не надо переносить царя царей Александра Великого в храм. Ему будет лучше там, где он есть.

Селевк и Певкест поспешили во дворец. Птолемей и Пердикка, с нетерпением ожидавшие их возвращения, вышли навстречу.

– Оракул сообщил: бог считает, что Александру лучше оставаться здесь, – сказал Селевк.

Военачальники вошли к Александру. Пердикка подошел к ложу и низко склонился над ним.

– Александр, мы все ежечасно обращаемся с молитвами к богам, умоляя сохранить тебе жизнь на долгие годы. Но, если воля богов иная, кому ты оставишь свое царство?

Из горла царя раздался еле внятный хрип.

Все смотрели на Пердикку. Он выпрямился и произнес:

– Александр сказал – сильнейшему.

Царь слабеющей рукой вновь поманил к себе Пердикку. Когда тот наклонился, Александр медленно снял со своего пальца перстень с царской печатью с вырезанным на ней изображением Зевса на троне и протянул его другу. Тем самым он избрал заместителя на то время, пока сам болен. Александр поручил Пердикке, как командиру гетайров, временное ведение дел, но это вовсе не означало передачи ему верховной власти. Царь даже не назначил его хилиархом, как в свое время Гефестиона, для которого специально учредил высшую государственную должность.

Между тем мрачные слухи проникли в войска. Македоняне заволновались:

– Похоже на то, что нашего царя отравили.

– Разве такое возможно? Для чего?

– Чтобы Ахилл последовал скорее за своим другом Патроклом.

– А вдруг царь уже умер и от нас это скрывают? – Воины поспешили к дворцу.

Миновав монументальные ворота, они столпились в главном дворе около здания, в котором находился царь, угрожая снести двери, если их не впустят.

Пердикка обратился к Александру:

– Воины-македоняне пришли увидеть тебя. Я впущу несколько человек. Они расскажут остальным, что ты жив и скоро поправишься.

Александр сделал рукой жест, означавший, чтобы впустили всех.

– Я пойду к воинам, – сказал Птолемей.

– Мы хотим знать, что с нашим царем? – крикнул один из ветеранов, увидев Птолемея.

– Царь умирает. Он ждет всех вас. Поднимайтесь, но тихо. Не тревожьте его в предсмертный час.

Один за другим, нескончаемой вереницей солдаты, покорившие полмира, потянулись по лестницам, коридорам, переходам, залам к царскому ложу. Они чередой проходили мимо изголовья Александра, посылая ему взгляды, полные скорби и любви. Воины прощались со своим великим полководцем. Македоняне – со своим великим царем.