Читать книгу "Магия греха [= Двойная жизнь ] - Вера Кауи"

– Итак, вполне можно предположить, что вы имеете хотя бы общее представление об истории нашей страны. Но интересно было бы знать, что еще вы знаете и где вас этому научили? В какой школе вы учились? Есть у вас, как это... в школе называется... табель успеваемости? Посещали ли вы среднюю школу?

«Как будто ты не знаешь», – ядовито подумала про себя Нелл и ответила:

– Я закончила и начальную и среднюю школу. Десять лет в бывшей школе грамматики, основанной Генрихом VIII. Не хотите ли узнать, какие мною изучены там предметы?

Он испуганно поднял руки:

– Нет-нет, что вы. Я изучал только те предметы, которых нет ни в одной школьной программе. Вы любите читать?

– Если есть такая возможность.

– И что же вы читаете?

– Все, что попадет в руки, и все, что достойно моего внимания и времени. Но я что-то не припомню ни одного героя, который был бы похож на вас.

– Вы путешествовали?

– Нет.

– Что вы умеете делать? Занимались ли вы каким-либо видом спорта? Ездите верхом? Играете в гольф? Теннис?

– Ничего из вышеперечисленного.

Теперь Нелл уже чувствовала себя лучше и уверенней. Она вполне могла не только достойно ответить, но и нанести ответный удар. Работа на улице быстро учит искусству вербального общения с себе подобными.

– Может, вы играете в бридж?

– Нет. В детстве я играла в «дочки-матери» со своей младшей сестрой.

Она снова увидела злой огонек у него в глазах. Он знал, что она специально дерзит, и ему это не нравилось; более того, ему это очень не нравилось. «Очень скверно, – думала Нелл, глядя, как отражается свет от его туфель. – Но я же пообещала себе, что, когда действительно стану свободной, не позволю ни одному мужчине понукать мною. Вы не напугаете меня, мистер Фолкнер. Я семнадцать лет провела с человеком, который действительно знал, как надо пугать людей».

– И откуда вы приехали?

– Из небольшого городка в пятнадцати милях от Бристоля. – Интуитивно ей хотелось рассказать всю правду, но и эта фраза была ложью, сочиненной, когда она долгое время бродила по улицам в поисках желающих поразвлечься под кустом. Тогда Нелл придумала собственную, новую версию своего прошлого. В настоящей версии она больше не видела никакой пользы и почти забыла ее, как и то, что ее город находился почти в трехстах милях севернее.

– И кем же были ваши родители, чем они занимались?

– Мама умерла. А отец был врачом. Еще у меня есть сестра, на семь лет младше меня. Она умственно отсталая и находится сейчас в специальном заведении.

– Другие родственники?

– Их нет.

– А где ваш отец сейчас?

– Он... прекратил практиковать, – ответила она, немного поколебавшись. Лиз совсем не заметила ее неуверенности, однако Филипп, чутко следивший за ее жестами, выражением лица и голосом, сразу же обратил на это внимание и запомнил, чтобы в будущем, накопив побольше информации, произвести свой анализ и сделать выводы.

– Но вы с ним больше не видитесь? Не поддерживаете связь?

– Нет.

– Почему?

– Он подавлял меня в течение семнадцати лет. Именно подавлял. Отец вырастил меня, поставил на ноги и повел дорогой, по которой сам ходил всю жизнь. В конце концов в одно прекрасное утро я сказала себе: достаточно. Вот так я и убежала из дому.

Филипп покачал головой так, будто прекрасно понимал Нелл и сочувствовал ей. Он тихо поставил чашку на поднос.

– Предварительные слушания закончились, теперь расскажите мне, как вы стали проституткой.

«О боже, Филипп, ты сегодня перебарщиваешь», – подумала Лиз, но потом она поняла, он намеренно был так груб, порой доходя до крайности, чтобы выявить все слабые места Нелл. Если бы он нашел их, то использовал бы свое знание на все сто процентов. Однако Лиз вынуждена была признать, что в лице Нелл он нашел достойного соперника.

А Филипп в это время спокойно наблюдал, как Нелл реагирует на грубость и резкость его вопросов. «Да, она действительно чертовски хороша, – думал он, внимательно слушая ее ответы. – У нее очень гладкая кожа. С носом немножко придется поработать, чтобы убрать эту маленькую горбинку... так... у того, кто занимался ее челюстью, наверное, руки из задницы росли. Но ничего, компетентный мастер все это исправит. Глаза – ее главное достоинство... замечательная чистота и ясность. Ротик прекрасной формы, только его надо сделать немного пошире». Взятые по отдельности, черты ее лица были прекрасны и совершенны, а от лица в целом просто невозможно отвести глаз. В нем было что-то от мадонн Рафаэля, но без нарочитой слащавости выражения, свойственного им. Нелл совсем не была похожа на загнанную, смертельно уставшую лошадь с печальными глазами. «Копна густых, длинных волос, очень красивых и перспективных с точки зрения прически. Только надо будет умело их подстричь. Для своего роста она слишком уж хрупкая, да и грудь хоть и упругая, но еще девичья, не такая, что глаз не оторвать. Но в целом фигура отличная, грациозная, лебединая шея и вредный характер. Да, Лиз была права, когда сказала, что материальчик еще сыроват, но очень перспективен. Когда она наконец поймет, какое место Лиз и, естественно, я занимаем в своем обществе, думаю, из нее можно будет что-нибудь сделать».

– Итак, – резко бросил он, когда Нелл закончила свое повествование, – поделитесь со мной теперь, что вы думаете о предложении Элизабет?

– Слишком уж невероятно, чтобы быть похожим на правду.

Филипп пожал плечами и помолчал.

– Понятно. А как вы думаете, могли бы вы делать то, что мы от вас хотим?

– Да.

– Расскажите почему.

Лиз налила им еще чаю. Нелл взяла свою чашку и, с благодарностью посмотрев на Лиз, сделала глоток. Во рту все пересохло. Филипп Фолкнер все-таки оказал на нее влияние. Он умел задеть за живое больнее, чем орел, клевавший печень Прометея. «Годы практики, наверное», – подумала она.

– Мне нравится сама идея – играя, превращаться в новую личность, – наконец заговорила она, – постоянно перевоплощаться... это уже роль, ее надо хорошо играть.

– Ну и как вы себе это представляете?

– А что тут такого особенного? Разве здесь есть что-нибудь сверхъестественное? Работа куртизанки должна доставлять удовольствие мужчине в сексуальном плане. За это она и получает деньги. Что здесь может быть еще, кроме первоклассной игры? Особенно если учесть, что Лиз прекрасный специалист по фантазиям.

– А вы когда-нибудь фантазировали?

Ему показалось, что она слегка улыбнулась, но лицо сохранило по-прежнему серьезное выражение.

– Я постоянно фантазирую. Я только и живу фантазиями.

– И вы, наверное, считаете, что вполне подходите для роли актрисы?

– Да.