Читать книгу "Тутанканара - тот, кого остановить невозможно - Сергей Подгорных"

Стоун, вновь поморщившись от боли, подвел итог своей длинной речи:

– Необходимо вернуться в замок, спуститься на дно шахты, активировать А-маршрутизатор и уже потом доставить вторую половину прибора за пределы системы Голосе.

– Всего-то?! – Я покачал головой.

– Да, всего-то! – словно не заметив моей иронии, продолжил полковник. – Уничтожение источника протоизлучения будет началом крупномасштабной операции. Началом, без которого эта операция обречена на провал. Операция, которую готовили долгие годы. В которой задействованы сотни тысяч людей. Пять космических флотов одновременно нападут на все планеты рабовладельцев. Тысячи боевых кораблей ждут этого сигнала. Судьбы миллионов сейчас зависят от того, вернемся мы или нет.

Слова Стоуна произвели на меня впечатление. Конечно, я не собирался сейчас же броситься на поиски маршрутизатора, но, тщательно все обдумав и подготовившись, можно было попробовать возвратиться в замок рабовладельца.

Я собрался сообщить об этом полковнику, но в этот момент тревожно завыла сирена, оповещая о том, что нас атакуют.

Это были два боевых мемолета. Высокоактивные, класса “Торнадо”. Маневренные, с большой огневой мощью. С вооружением не чета нашему. С самонаводящимися ракетами и пушками, способными разнести броню тектотанка, а не то что какого-то переделанного валолета.

Вызвал все-таки экс-герцог на подмогу авиацию. Бросил охотников в погоню за своим сбежавшим добром. И умелые, быстрые охотники, профессионалы своего дела, догнали дичь. Догнали и, радуясь легкой добыче, немного расслабились.

Черные диски мемолетов стремительно приближались. Еще несколько секунд, и смертельная пара приблизится к зоне поражения. И тогда нам конец. Расстреляют мемолеты наш неуклюжий аппарат, словно неподвижную мишень. Надо было срочно что-то предпринять. Хоть чем-то осложнить задачу гнавшихся за нами.

Молниеносно отключив автопилот, я потянул штурвал на себя. Валолет, подняв прозрачный нос, стал резко набирать высоту, чтобы уйти в спасительные облака.

Готовясь к нападению, я не заметил, как Стоун добрался до кресла стрелка. Каким чудом ему, искалеченному, удалось это сделать, ведает один бог. И только бог знает, каким чудом мы спаслись.

Не заберись Стоун в колпак турельной пушки и не дай несколько коротких и очень метких очередей по неосторожно приблизившемуся почти вплотную к нам мемолету противника, сбили бы нас охотники, словно куропаток. Первым выстрелом сбили бы.

Но вместо этого задымился и стал стремительно падать один из мемолетов, гнавшихся за нами. Пилот не катапультировался с подбитой машины, и я понял, что Стоун попал в кабину, убив летчика на месте. Боевой аппарат, потеряв управление, рухнул вниз. Беспорядочно вращаясь при падении, он, не долетев до земли считанные метры, взорвался, распавшись на две ярко горящие половинки.

Не ожидали охотники, что дичь начнет кусаться, и потеряли чувство осторожности. Чувство, о котором никогда не надо забывать.

Ободренный этой неожиданной удачей и тем, что удалось-таки долететь до облаков, я включил излучатели радио – и неопомех. Невесть какая защита от армейских радаров, но все же лучше, чем вообще без них. И хоть теперь приборы моего валолета перестали давать достоверную картину происходящего, у оставшегося охотника мы также исчезли с экранов радара.

Полет в облаках, без радара, в ожидании встречи с горами не самое большое удовольствие. Но это все же лучше, чем маячить на виду у боевого мемолета. Так у нас был хоть какой-то шанс выжить. Микроскопическая доля шанса. Одна стотысячная, но все же была. Заметь нас противник, все это сразу округлится до нуля.

И он нас заметил. Молочный туман облаков внезапно закончился, и мы выскочили в открытое пространство. Прямо по курсу выросли темной громадой горы. Они стремительно приближались, и надо было срочно набирать высоту. Но сделать этого я не успел. Сразу несколько длинных очередей пробили броню нашего валолета. Мемолет, выскочив из пелены облаков немного пониже, тут же атаковал наш аппарат. Не раздумывая, он бил из турельных пулеметов в днище нашего валолета. Энергозаряды прошли всего в паре метров от нас, разнеся в клочья пассажирские кресла.

Все же зря пилот вражеской боевой машины поступил так необдуманно. Не торопился бы, поразмыслил немного, осмотрелся и, возможно, остался бы жив. Но он не осмотрелся, и диск его мемолета на всем ходу врезался в склон горы.

Я же, чудом подняв поврежденную машину, подброшенную взрывной волной, процарапав дном валолета по вершине горы, преодолел преграду. Перелетел ее, чтобы сразу же начать стремительное падение. Потерявший управление аппарат заскользил по склону, сшибая небольшие деревца, бороздя днищем камни, поднимая тучи серой пыли. Нам снова, в который уже раз, повезло. Этот склон горы был достаточно пологим, и валолет, не встречая серьезных препятствий, плавно скатился почти до самого подножия. Ударившись о высокое дерево, аппарат окончательно замер.

Кабина мгновенно наполнилась едким дымом, и я, подхватив бесчувственное тело Стоуна, постарался быстрее покинуть кабину валолета. Ожидая каждую секунду взрыва, я через аварийный люк осторожно спустил потерявшего сознание полковника на землю и сам спрыгнул следом. Взвалив раненого на плечо, я побежал подальше от загоревшегося аппарата.

Под ногами хрустел валежник, по лицу больно хлестали ветки, дыхание от неожиданной пробежки сбилось, но я не обращал на это внимания. Перепрыгивая через поваленные, наполовину сгнившие деревья, продираясь сквозь колючие кусты, мчался, словно бешеный мустанг, вниз по склону горы.

Я уже успел довольно далеко отбежать от места катастрофы, когда услышал оглушительный взрыв. Над деревьями взметнулся столб огня. Вырванные с корнем деревья и обломки валолета разметало по окрестностям. Гул взрыва прокатился по ущелью и, отразившись несколько раз эхом, замолк.

Осторожно опустив Стоуна на землю, я без сил свалился рядом.

Я лежал и, глядя в бездонное небо, думал. Думал о том, что снова обрел то бесценное, что мы не замечаем, когда оно есть у нас, и то, о чем так горюем, стоит лишиться его. То, что зовут одним словом – свобода. Естественное состояние человека. Естественное состояние любого разумного существа. Состояние, без которого разум не может жить. Может лишь существовать в ожидании свободы.

Раненый полковник застонал, и я, поднявшись с земли, склонился над ним. Первый же взгляд заставил меня ужаснуться. Большой осколок обшивки торчал из груди полковника. Вероятно, его ранило, когда мемолет противника обстрелял нас. Я же, не заметив нового ранения моего товарища, второпях тащил его сквозь бурелом. Хотя выбора у меня, в общем-то, не было. Задержись мы на несколько секунд у загоревшегося валолета, и сейчас наши останки падали бы с неба.

Кровь обильно струилась из развороченной раны. Стоун пришел в себя.

– Джаггер, – прерывающимся голосом произнес полковник. – Вернись в замок и включи маршрутизатор. Включи и доставь вторую часть прибора на наши корабли.