Читать книгу "Черная Кость. Книга 2. Тропа колдунов - Руслан Мельников"

Тимофей не удержался — заглянул через плечо князя. Вид из бойницы открывался такой же, как с башенной площадки. Река, два войска, два лагеря…

Теперь Угрим мог из подземелья наблюдать за тем, что творится у городских стен.

Тимофей скосил глаза на ноги князя. Угрим стоял на огрызке окаменевшей доски. Часть настила башенной площадки перенеслась сюда вместе с князем. Видимо, она заняла место той землицы, что появилась на башне в момент исчезновения волхва.

— Тимофей, выстраивай воинов! — велел Угрим, не отводя взгляда от бойницы. — Ставь у трона по двое… Нет, лучше по трое. Дружинников — вперед. Ополченцев — сзади.

Много времени построение не заняло. Ратников было не так уж и много.

Тимофей вновь подошел к Угриму. Встал за спиной.

— Да не заглядывай ты сзади, аки тать, — не оборачиваясь, проговорил князь. — Коли есть охота — становись рядом, на дощицу.

Угрим указал на кусок окаменевшей доски под ногами и чуть подвинулся.

Охота была. Тимофей встал подле князя.

И словно вновь очутился на крепостных стенах. Словно и не спускался под землю. Тимофей не только смотрел вниз, с высоты, через узкий бойничный проем. Он слышал далекий шум чужих ратей. Он ощущал упругие порывы ветра, бьющие в бойницу.

Вот ведь, каково оно, крысий потрох!

Наверное, к возможностям магии — настоящей, сильной магии, а не обычного деревенского знахарства и ведовства — трудно привыкнуть. И наверное, именно в этом-то и кроется основное отличие чародеев от простых смертных. Кудесники способны привыкнуть. И колдовскую силу они способны воспринимать как нечто само собой разумеющееся. Как обычный человек воспринимает силу ветра, силу воды, силу заточенной боевой стали в крепкой руке… А когда воспринимаешь все спокойно, без удивления и тревоги, без настороженности и страха, без благоговения и восторга, — тогда можно использовать то, что видишь и чувствуешь, в своих интересах.

— Видишь? — Вопрос Угрима оборвал мысли Тимофея. — Они уже почти готовы. Смотри левее, возле лагерной ограды…

Тимофей смотрел. Кто «они», ему не нужно было объяснять. Несколько десятков рыцарей — только рыцарей, никаких оруженосцев и кнехтов — выстраивались вдали от костров и основных сил имперского войска. В сгустившихся сумерках этот отряд не вдруг и разглядишь. Но если знать, что именно нужно выискивать взглядом и где, то найти все-таки можно.

Отборная дружина Феодорлиха становилась колонной по пять-шесть всадников. Неужели их Темная Тропа будет столь широка? — подивился Тимофей. А впрочем, если Тропу откроют совместными усилиями Михель и Арина — чему удивляться? Правда, Тимофей никак не мог отыскать среди конных рыцарей мага и ворожею: было слишком темно.

— Княже, а ты… — Тимофей повернулся к Угриму, — ты видишь…

— И ты увидишь тоже, — не дал ему закончить Угрим. — Все увидишь. Отсюда, от Кощеевой Кости, видно лучше, чем со стены. Чем ближе к источнику силы, тем больше возможностей. Смотри…

Угрим взмахнул руками — так, будто черпал дующий из бойницы ветер и направлял его на себя и Тимофея. Смотровая щель, прорезанная в воздухе, словно надвинулась на латинянский лагерь и нависла над самой императорской дружиной.

Да, вот теперь Тимофей хорошо видел две пешие фигуры в первых рядах конного строя. Не только видел, но и слышал. Михель и Арина, похоже, не замечали, что за ними наблюдают. Они были слишком заняты. Вдвоем они сосредоточенно творили общую волшбу.

Маг держал в протянутой руке кристалл с Черной Костью. Ворожея тоже касалась ладонью граненого бока. Губы латинянина и гречанки шевелились, выговаривая одни и те же заклинания.

* * *

Тимофей вопросительно глянул на князя.

— Ждем, Тимофей, ждем! — отозвался Угрим. Прищурившись, он внимательно следил за Михелем и Ариной. — Рано еще… Пока — рано.

Широкий рукав латинянского колдуна взметнулся одновременно с тонкой ручкой никейской царевны. Размашистым крестообразным движением ладонь Михеля рассекла воздух. Гречанка в точности повторила жест латинянина.

В сумраке надвигающейся ночи открылась Тропа. Действительно — большая, широкая. Гораздо шире той, которой в свое время воспользовались Тимофей и Бельгутай. За выстроившимися вдоль Ищерки отрядами, за огнями и шатрами латинянского лагеря зияла еще более густая, чем ночь, тьма. Но во мраке разорванного пространства, в самой его глубине, виднелись разноцветные искорки, указующие дорогу.

Колдовской путь, позволявший переноситься из одного края света в другой, сегодня использовался для того лишь, чтобы перебраться через реку. Наверное, это была самая короткая из всех Темных Троп.

Михель и Арина вступили на нее первыми. Следом въезжали имперские рыцари. А магическая бойница Угрима уже показывала иное. Противоположный берег Ищерки. Глубокий тыл татарских войск. Утоптанную площадку между шатрами. Огненный круг, в центре которого вновь выплясывал неутомимый шаман.

Колотушка била о бубен. Развевались полы длинной шубы, обшитой костяшками, лентами и лисьими хвостами. У ног степняка лежал яйцевидный кристалл. За широкими гранями самоцвета, преломляющими пламя костров, темнела Кость. Черная Кость. Еще одна частица Кощея. Еще одно средоточие магической силы.

Вокруг сидели, поджав ноги, нукеры, облаченные в боевые доспехи. Татары молча наблюдали за шаманским камланием.

Интересно, чем занят сейчас степной колдун? Укрепляет защиту правого берега? Прощупывает слабые места в обороне противника? А может быть… Тимофей усмехнулся. Что, если шаман тоже намеревается воспользоваться Тропой и проникнуть во вражеский стан?

В таком случае он опоздал. Чужая Тропа уже дотянулась до него.

Уже разверзся выход с колдовского пути, проложенного Ариной и Михелем.

Впрочем, кому выход, а кому — и вход!

И быть может, могила.

Зев Темной Тропы на этот раз открылся не в воздухе — на земле. Прямо под ногами татарского шамана возник широкий бездонный провал, едва подсвеченный снизу разноцветными бликами.

Степной колдун мгновенно сгинул в искрящемся мраке. Туда же, в бездну, полетел магический кристалл и посыпались костры.

Вскочили, хватаясь за оружие, нукеры. Невысокий кряжистый степняк в длиннополом цуве, наброшенном поверх пластинчатого панциря-хуяга, прыгнул за шаманом. В поднятой руке призывно мелькнула обнаженная сабля. Во мгле исчезла добрая дюжина расторопных воинов. За ними в бездонный колодец последовал еще один десяток. И еще…

Остальные — растерявшиеся, замешкавшиеся и промедлившие — не успели. Зияющий зев сомкнулся. Темная Тропа закрылась. Шаманский круг опустел. На левом, латинянском, берегу тоже больше не было видно ни Тропы, ни рыцарей, отправившихся за магом и чародейкой.

— Ну вот ханский колдун и попался, — невозмутимо произнес Угрим.

— Княже, — растерянно пробормотал Тимофей. — А как же мы… теперь… Тропы ведь нет.