Читать книгу "Стив Джобс - Уолтер Айзексон"

У Рода Холта, инженера, собравшего блок питания, опционов было много, и он попытался уговорить Джобса. «Надо что-то решить с твоим приятелем Дэниелом», — сказал Род и предложил поделиться с ним акциями. «Сколько дашь ты, столько и я», — заверил Холт Джобса. «Отлично, — ответил тот. — Я не дам ему ничего».

Возняк вел себя совсем иначе. Еще до первого публичного предложения он решил продать сорока разным сотрудникам среднего звена две тысячи акций по очень низкой цене. В итоге большинство из них заработали достаточно, чтобы купить себе дом. Возняк приобрел для себя и своей новой жены роскошный особняк, но вскоре супруга с ним развелась и отсудила дом. Еще он делился акциями с теми из коллег, с кем, по его мнению, обошлись несправедливо — в том числе с Коттке, Фернандесом, Уиггинтоном и Эспиносой. Возняка все обожали, и не только за щедрость, но многие соглашались с Джобсом, что Стив «наивен как ребенок». Спустя несколько месяцев кто-то повесил на доску объявлений рекламу благотворительного фонда United Way, на которой был изображен нищий, а под ней подписал: «Воз в 1990 году».

Джобса наивным не назовешь: не зря же он позаботился о том, чтобы решить все вопросы с Крисэнн Бреннан до того, как компанию преобразовали в открытое акционерное общество.

Джобс стал официальным лицом первого открытого размещения акций, и он же помог выбрать два инвестиционных банка, которые и занимались этой сделкой, — старожилов Уолл-стрит Morgan Stanley и Hambrecht and Quist — небольшую узкоспециализированную фирму из Сан-Франциско, о которой тогда толком никто не слышал. «К сотрудникам Morgan Stanley Стив относился крайне неуважительно; правда, банк тогда переживал не лучшие времена», — вспоминает Билл Хамбрехт. Morgan Stanley планировал установить цену в 18 долларов за акцию, несмотря на то что было очевидно: вскоре их стоимость подскочит до небес. «Расскажите-ка мне, что вы делаете с этими акциями, которые мы оценили по 18 долларов? — поинтересовался Стив. — Вы ведь продаете их своим клиентам? А раз так, почему же вы берете с меня 7 % комиссии?» Хамбрехт признавал, что сложившаяся практика была в корне несправедлива, и предложил перед первым публичным выпуском акций провести обратный аукцион для их оценки.

Утром 12 декабря 1980 года Apple превратилась в открытое акционерное общество. К тому времени банкиры оценили акции в 22 доллара за штуку. Джобс приехал в офис Hambrecht and Quist как раз к открытию торгов. В 25 лет он стал обладателем состояния в 256 миллионов долларов.

Парень, ты богат

Отношение Стива Джобса к деньгам всегда было сложным — и до того, как он стал миллионером, и после. Идеалист и хиппи, разбогатевший на изобретениях своего друга, который был готов делиться ими бесплатно, дзен-буддист, путешествовавший по Индии и решивший, что его призвание — создать свой бизнес. Каким-то странным образом Джобс ухитрялся сочетать в себе все эти черты, так что одно другому не мешало.

Ему нравились какие-то вещи, в особенности первоклассно сделанные — такие, как автомобили «порше» и «мерседес», ножи Henckel, бытовая техника Braun, мотоциклы BMW, фотографии Анселя Адамса, пианино Bosendorfer и звуковая аппаратура Bang & Olufsen. При этом дома, в которых он жил, вне зависимости от размеров его состояния, не отличались вычурностью, а обставлены были так скромно, что и шейкер[5]устыдился бы. И тогда, и потом путешествовал он без помпы, не держал прислуги; у него даже телохранителей не было. Покупал дорогие автомобили, но водил их сам. Когда Марккула предложил Стиву купить на двоих частный самолет Learjet, тот отказался (хотя в конце концов потребовал у Apple собственный Golfstream). Как и отец, Стив мог торговаться с поставщиками за каждый цент, но из-за прибыли никогда не поступился бы качеством продукта.

Спустя тридцать лет после того, как Apple превратилась в открытое акционерное общество, он размышлял о том, как повлияло на него неожиданное богатство:

Я никогда не думал о деньгах. Я вырос в семье среднего достатка и знал, что голодать точно не буду. В Atari я понял, что могу быть неплохим инженером и всегда заработаю на кусок хлеба. В университете и во время путешествия в Индию я сознательно выбирал бедность; я жил очень просто, даже когда уже начал работать. Я был беден, и это было замечательно, потому что мне не приходилось думать о деньгах, а потом невероятно разбогател и тоже не думал о деньгах.

Я наблюдал за коллегами из Apple, которые, разбогатев, решали, что нужно изменить образ жизни. Кто-то покупал «роллс-ройсы» и особняки, нанимал прислугу, а потом тех, кто руководит прислугой. Их жены делали себе пластические операции и превращались в каких-то кукол. Так жить я точно не хотел. Это же безумие. И я дал себе слово, что не допущу, чтобы деньги меня испортили.

При этом филантропом Стива не назовешь. Он основал было благотворительный фонд, но быстро понял, что ему неприятно общаться с директором фонда, которого он сам и нанял: тот все время рассуждал о новых способах благотворительности и о том, как «выгодно использовать» пожертвования. Джобс с презрением относился к тем, кто кичился своей щедростью или полагал, будто способен привнести в благотворительность что-то новое. Он тайком послал Ларри Бриллианту чек на пять тысяч долларов на открытие фонда Seva Foundation для борьбы с так называемыми болезнями бедняков и даже согласился войти в совет директоров. Но на одном из собраний поспорил со знаменитым врачом по поводу того, нужно ли поручить агентству Реджиса Маккенны пиар-проекты и поиск новых источников финансирования. Кончилось тем, что Джобс от злости разрыдался. С Бриллиантом они помирились на следующий вечер за кулисами благотворительного концерта, который Grateful Dead давал для Seva. Но когда вскоре после первого публичного предложения акций Бриллиант и несколько членов совета директоров, среди которых были Уэйви Грей и Джерри Гарсиа, пришли в Apple с просьбой о пожертвовании, Джобс встретил их не очень-то приветливо. Вместо денег предложил способы использовать подаренный фонду Apple II с программой VisiCalc в исследовании, которое Seva планировал провести по проблемам слепых в Непале.

Самый щедрый подарок Джобс сделал своим родителям, Полу и Кларе, — акции на сумму около 750 тысяч долларов. Часть они продали, чтобы выплатить кредит за дом в Лос-Альтосе, в честь чего устроили вечеринку. Джобс приехал их навестить. «Впервые в жизни над моими родителями не висела ипотека, — вспоминал он. — Они позвали на вечеринку друзей. Все было очень мило». Однако новый дом они покупать не стали. «Им это не надо, — говорит Джобс. — Они и так счастливы». Единственной роскошью, которую они себе позволяли, были ежегодные поездки в круизы от компании Princess Cruises. По словам Стива, плавание по Панамскому каналу «произвело на папу огромное впечатление», потому что напомнило ему о времени, когда корабль, на котором Пол служил во время войны, шел в Сан-Франциско, где личный состав списали на берег.