Читать книгу "Усталая смерть - Михаил Март"

— Извини, Денис Михалыч, мы к тебе, и очень по важному делу,— начал с порога Марецкий. — Со мной следователь по особо важным делам из Московской прокуратуры Ксения Михална Задорина. Прошу любить и жаловать. Может статься, что вам придется работать вместе.

На лице Крюкова выразилось явное удивление. Следователь смахивала на фотомодель, и от нее за версту пахло духами. Да и одета она была слишком броско.

— Не смущайтесь, Денис Михалыч,— улыбнулась Задорина. — В следующий раз я приду в мундире, уберу волосы в пучок и надену очки. Правда, я все равно не буду похожа на следователя, а скорее на учительницу начальных классов.

— Ну что вы,— смутился Крюков,— вам все это к лицу, и ничего менять не надо. Присаживайтесь.

Устроились за столом, переглянулись. Разговор начал Марецкий:

— Мы приехали прямо с места происшествия. Нарвались на тот же случай, что и ты недавно. Опять жертве перерезали горло, предварительно оглушив и изнасиловав. Но на этот раз маньяку уйти не удалось. Его пристрелили в лифте. Два выстрела: первый в туловище, второй контрольный. Резиновые перчатки тоже нашли. Там же, где и ты.

— Понял. Подробности потом, как я понимаю?

— Да. Алик скоро принесет сюда фотографии, а Боря — все, что найдет интересного в квартире.

— Что собой представляла жертва?

— Богатенькая тетенька, сорок семь лет, жена ныне покойного члена правительства Фланцева.

— Вот видишь? А ты говоришь «маньяк». Он не маньяк, а киллер. Я ведь тоже сначала подумал, что работал головорез со сдвинутой крышей. В моем случае, если ты помнишь, тоже была убита жена ныне покойного крупного чиновника Подмосковья. Маньяк не может ходить по квартирам выборочно и тогда, когда женщины одни дома. Уверен, что и в твоем случае хозяйка сама открыла ему дверь и впустила в квартиру.

— Он им предварительно звонил и представлялся страховым агентом,— вступила в разговор Задорина. — Самый подходящий вариант. Почти безотказный. Но как он мог знать, что женщина будет дома одна? Он даже никаких бумаг с собой не брал. А если бы в квартире находился мужчина? Поворачиваться и уходить? Так?

— Вдова Фланцева во что была одета?

— В одном халатике на голое тело. Черные чулки, пояс, и у кровати валялись белые шпильки, а не тапочки,— быстро отрапортовал Марецкий.

— Вот в чем собака зарыта. В моем случае было то же самое. Ждала она не агента, а любовника. И та, и другая. Вот почему в квартире, кроме хозяйки, никого не было.

— Если он любовник, что очень сомнительно, то зачем бить женщину по голове? — удивилась Ксения. — Зачем ее убивать? Убивают с целью устранить свидетеля, а не просто так. Заключение ваше не лишено логики. Да, женщина в таком виде стирать и готовить обед не будет. И косметики на ее лице хватало с избытком. Но мне не понятна логика убийцы. Хотел убить — нет проблем. Но зачем же оглушать, если она сама готова к предстоящим любовным играм. И потом, киллер слишком молод, никак на пылкого любовника солидной женщины не тянет. Небольшого росточка, щупленький, с веснушками. Что-то не так в вашей тезе.

Подполковник очень внимательно выслушал даму, в знак согласия одобрительно кивая.

— Я предлагаю сейчас спуститься в архив к «ходячей энциклопедии» и думаю, что мы прольем свет на некоторые вещи.

Задорина не очень поняла слова Крюкова. Марецкий пояснил:

— Ходячей энциклопедией мы называем подполковника Сорокина. Он вылизывает пыль с полок больше тридцати лет и имеет феноменальную память. Помнит дела десятилетней давности, будто они прошли через его руки вчера. Уникальный тип. К нему все управление бегает на консультации. Еще его называют профессором. Он носит бородку клинышком, как у Троцкого, и его никто и никогда не видел в форме. Только белый халат. Чепчик бы еще — и вылитый профессор.

— Он нам чем-то может помочь? — спросила Задорина.

— Уже помог,— ответил Крюков. — Но для вас мы пройдем еще раз эту процедуру.

Подполковник Сорокин выглядел именно так, как его описал Марецкий. Майор имел острый глаз, очередной раз убедилась Задорина.

— Вот, Валерий Михалыч. Наш подопечный повторил свой подвиг. Теперь сия чаша досталась Степану.

Подполковник хитро улыбнулся.

— Ну если такие асы взялись за одно дело, то далеко он не уйдет.

Разговаривая, Сорокин не спускал глаз с дамы, которую забыли представить ему сыщики. Он исправил положение и сам представился, поцеловав гостье ручку.

— Ксения Задорина из прокуратуры,— коротко представилась девушка. — Только вряд ли асам придется искать убийцу. Его убрали. Видимо, уже перевыполнил свой план и пора уступить место другому.

— Весьма возможно, — согласился пожилой архивист. — Только я думаю, что он сам накликал на себя беду.

— Каким образом? — удивилась Ксения.

— Навязчивая идея. То, что лежит в основе шизофрении. Одна идея часто подменяется другой. Так, например, если раньше ему казалось, что он вершит справедливый суд, то теперь ему стало казаться, что палача, то бишь его, стала преследовать фемида. Слишком много грехов набралось. А если предположить, что он на кого-то работал и по наивности своей поделился с работодателем, будто почувствовал за собой слежку, то его, естественно, убрали. Я думаю, что за этим парнем целый шлейф преступлений.

— Может быть, мы говорим о разных людях? — спросил Марецкий.

Сорокин подошел к своему столу и вынул из ящика листовку, где крупными красными буквами было написано: «Внимание, розыск!» Под надписью размещалась фотография, и ни у Марецкого, ни у Задориной сомнений не осталось, что речь идет об одном и том же человеке.

— Станислав Баландин. Разыскивается за совершение тяжкого преступления, — прочитал вслух Марецкий.

— Этой листовке два года, — пояснил Сорокин. — Парень каким-то непонятным образом сбежал из Института судебно-психиатрической экспертизы имени Сербского. Мы еще тогда навели о нем справки. Картина получилась жутковатой. Не буду вдаваться в детали, но краткую справку я вам дам. Остальное прочитаете в деле, которое попало ко мне после безуспешных годичных поисков. Начнем с Чечни. Баландин и его взвод попали в плен к боевикам. Через шесть месяцев ему чудом удалось бежать. Своим он рассказал, что ничего не знает о других ребятах. Их развезли по разным углам, и они батрачили на семьи полевых командиров. Ему поверили. А спустя две недели боевики подбросили видеокассету командованию. Чеченцы любят снимать свои зверства на видео.

Так вот, на этой кассете были запечатлены очередные зверства. Нашим солдатам перерезали горло, как баранам. И делал это не кто иной, как Баландин. Парня взяли и засадили в кутузку. На первых же допросах он раскололся, нервишки сдали. Из его слов следовало, что когда они попали в плен, боевики начали выполнять обряд жертвоприношения и казнить пленных, перерезая им горло по одному, а остальных заставили смотреть и ждать своей очереди. Тут было от чего потерять рассудок. Баландин пал на колени и попросил пощады. Клялся, что будет воевать на стороне боевиков и готов принять мусульманскую веру. На что боевики согласились, но устроили ему испытание. Он должен был перерезать горло оставшимся двоим собратьям. И он пошел на отчаянный шаг. Первая попытка не удалась. Его друг по взводу жил и мучился в конвульсиях, истекая кровью. Тогда один из боевиков научил Баландина, как правильно пользоваться ножом. Ученик оказался способным. В дальнейшем пленных солдат убивал Баландин.