Читать книгу "Пояс и шлем - Валерий Мильгром"

Выдержал и второй день испытаний Фредерик. Но тяжела была ночь его, ибо послано было знамение ему. Знал он, что теперь известно Демону сокровенное о нем. И следующий день станет последним и самым трудным. Бессонную ночь провел святой, и бессонную ночь проводят ежегодно в дни празднеств старшие наследники древних дворянских родов на местах прегрешений предков своих. Стоят они — каждый на своем посту — с полуночи и до рассвета и сражаются с воинами Демона, посланными в наказание за грехи их рода…

Никто не знает, какое обличье примут посланцы врага рода человеческого! Драконы ли это будут, чудища или люди, похожие на вас с нами! — При этих словах рука его святейшества неожиданно описала плавный полукруг и уставилась прямо в грудь Олегу!

Наступила длительная пауза. Со всех сторон на нас смотрели дворяне — кто с ужасом, кто с недоверием, кто с откровенной враждебностью. Улыбок больше не было видно, с лиц исчезло дружеское выражение.

— Продолжайте, святой отец, — прервал затянувшееся молчание голос, показавшийся мне странно знакомым. Со стороны левого крыла толпу словно разрезали два молодых, богато одетых дворянина. В говорившем я узнал наследника престола — принца Андрэ. Рядом стоял его кузен Лионель.

— Друг этих людей стал мне братом, барон де Кантона спас мне жизнь. Никто не смеет забывать об этом! — добавил принц Андрэ.

— А его святейшеству можно порекомендовать искать врагов и искусителей не в тех, кто стоит перед ним, а в тех, кто прячется по ночам в спальнях священнослужителей, — закончил Лионель.

Очевидно, это был намек на какие-то известные всем, кроме нас, обстоятельства. Причем обстоятельства эти отнюдь не красили святого отца. Все заулыбались: вмешательство принцев явно разрядило обстановку. Отец Роберт поперхнулся и, растерявшись, скомкал конец проповеди.

— Итак, разгадав тягу служителя библиотеки к знаниям, Демон на третий день принялся искушать святого обещаниями дать ему ключ ко всем тайнам земным и небесным. Но собравшись с духом, святой Фредерик отверг демонскую мудрость. И бежал опозоренный враг рода человеческого… А люди третий день празднеств с тех пор посвящают наукам и ремеслам, ученым беседам и другим богоугодным занятиям…

Проповедь завершилась всеобщим исполнением какого-то гимна. Затем его святейшество поспешно удалился со своими мальчиками.

— Похоже, у этих празднеств тоже земные корни, — задумчиво сказал Эррера. — Правда, и местный колорит ощущается.

К нам подошел Вилан и, поклонившись, произнес:

— Через полчаса в Белом зале его величество примет вас. А пока я хотел бы представить вас их высочествам. Пойдемте! Принц Андрэ, наследник престола, и принц Лионель ждут вас.

— А ведь не все здесь, оказывается, нам рады, — негромко, как бы про себя заметил на ходу Голдин.

Но я его услышал и невольно подумал, что, кроме препятствий, ожидаемых нами, видимо, предстоит преодолевать и препятствия совершенно неожиданные!

ГЛАВА 8

О характерах обоих принцев мы уже имели довольно четкое представление, но, доверяя ментограммам Кантоны, естественно, стремились делать собственные выводы.

Двадцатидвухлетний Андрэ — высокий и прекрасно сложенный атлет, почти такой же рыжий, как и я, держался властно, как и подобает наследнику престола. Говорил он не очень много и довольно надменно. К Кантоне он действительно относился с большой благодарностью и, восхищенный успехами земной медицины и техники, стал сторонником идеи объединения народов. В его лице мы имели могущественного союзника: герцог очень любил сына и считался с его мнением.

Лионель — кузен принца Андрэ — был сыном младшего брата герцога Александра. Его родители погибли почти 20 лет назад, и годовалый мальчик стал воспитанником в семье венценосного дяди. Ростом почти с брата, такой же широкоплечий, но с черными как смоль волосами и живыми, вечно смеющимися серыми глазами, Лионель считался дворцовым «Анфан-терриблем». Ни о чем и никогда он не говорил без иронии. Попасть к нему «на язык» было несчастьем даже для герцога и герцогини. Впрочем, в этом случае он не выходил за рамки беззлобного подшучивания, да и это позволял себе редко. Лишь один человек при дворе пользовался его полным уважением: наследный принц, кузен и друг, который имел привилегию не становиться мишенью острот.

Зато ни один придворный или рыцарь Круглого стола не избежал его едких и остроумных розыгрышей. Как позже рассказал нам Антонио, и в самом деле оказавшийся бесценным лоцманом в бурных водах придворной жизни, несколько раз во время рыцарских турниров Лионеля вызывали на поединок обиженные им дворяне. И каждый раз принц выходил на этих поединков без единой царапины, легко одолевая соперников. Словом, парень спуску не давал никому и этим был мне по душе.

Андрэ сразу же заявил, что рад познакомиться с нами еще до аудиенции, где члены герцогской семьи будут представлены землянам официально. Он поинтересовался, скоро ли появится Кантона, и был заметно разочарован нашим уклончивым ответом.

Лионель пригласил нас на состязания лучших арбалетчиков Доригиана, в которых он сам собирался принять участие. Подкатившийся волчком Трикс выразил желание тоже принять участие в состязаниях — в качестве судьи. Андрэ махнул на него рукой, но Трикс продолжал нам досаждать. Удалился, да еще с оскорбленным видом, он только после того, как Лионель пообещал допустить-таки его к соревнованиям, но не в качестве судьи, а в качестве мишени.

Беседуя, мы вошли во дворец. Два церемониальных зала на каждом из трех этажей соединялись между собой длинными галереями. Вдоль залов располагались дворцовые покои, служебные помещения, кабинеты, комнаты придворных и слуг. Этажи сообщались тремя лестницами: главной — на центральном входе — и двумя боковыми у каждого из залов. В общем, архитектура Доригиана не поражала сложностью замысла, хотя количество колонн, лепки и росписей на потолках впечатляло.

На главной лестнице принцы расстались с нами, чтобы войти в Белый зал вместе с их величествами. Зато к нам снова присоединился Антонио и сразу засыпал нас с Олегом, который, очевидно, делил со мной привязанность юноши, массой полезных сведений.

Например, он уже успел рассказать нам о рыцарях Круглого стола.

По-видимому, обрывки средневековых романов сохранились в доригианском фольклоре. С давних пор здесь существовал интересный обычай: каждые четыре года проводить «отборочный» рыцарский турнир. Призы были знатные: двенадцать мест за герцогским столом и право именоваться рыцарем Круглого стола. Никаких привилегий, кроме вышеназванной, звание не давало, да и эта единственная являлась, скорее, фикцией: стол герцога был прямоугольным. Но соискателей этот малозначительный факт не смущал. Любой из совершеннолетних дворян герцогства на «отборочном» турнире мог бросить перчатку любому из действующих рыцарей Круглого стола и перевести его в разряд бездействующих. Так что каждые четыре года в стане рыцарей происходила своеобразная ротация… Победитель наследовал одно из двенадцати славных и постоянных имен, побежденному возвращалось свое, полученное при крещении.