Читать книгу "Мы не волшебники, а только учимся - Виктория Баринова"

— Наоборот. — Добрышевский был весел и бодр. — Борьба за экологическую чистоту города принесет дополнительные очки. Не то чтобы я в них нуждался, но все равно приятно.

Маринка не нашла в его словах ничего смешного, но собеседники Добрышевского почему-то расхохотались.

— Ладно, давайте ближе к делу.

Маринка услышала, как по паркету скрежетнули колесики и кресло заскрипело под весом Добрышевского.

— Вчера я заезжал к нему и окончательно продумал все детали. Смотрите.

Маринка смотреть не могла, зато могла слушать. Поначалу речь Добрышевского, прерываемая время от времени чужими репликами, казалась ей набором бессвязных фраз. Но захмелевший бас, к Маринкиному счастью, тоже не успевал следить за нитью рассуждений и задавал вопросы, благодаря которым она вскоре составила себе ясное представление о готовящейся афере…

На северо-востоке Горечанска, почти на самой окраине, располагался старинный парк. Из построек в районе парка было всего несколько серых панельных девятиэтажек и полуразвалившийся Дом культуры, который сдавался в аренду мелким бизнесменам, но популярностью у них не пользовался из-за плохих коммуникаций и удаленности от деловой части города.

Местечко было на редкость красивое и стратегически выгодное. С одной стороны, подальше от шумного центра и выхлопных газов, поближе к парку, от которого до Великого озера рукой подать. С другой стороны, недалеко от федеральной трассы Горечанск — Москва, да и с городом отличное транспортное сообщение. Одним словом, лакомый кусочек земли, идеально подходящий для строительства элитного коттеджного поселка.

Добрышевский давно планировал использовать его по назначению. Ездил в Москву советоваться с солидными архитекторами, выбирал подходящие участочки для себя и друзей, прикидывал смету на строительство и примерную прибыль. Все было бы чудесно, если бы не проживающие в этом районе граждане, которых нужно было куда-то девать, и не давнишнее заключение одного малоизвестного историка о том, что фундамент Дома культуры представляет собой историческую и культурную ценность, так как был заложен несколько столетий назад.

Впрочем, насчет исторической ценности Добрышевский волновался меньше всего. Справка хранилась в городском архиве и никого не интересовала. Люди, которые вряд ли пожелают покинуть родные дома, чтобы освободить место для возведения элитных коттеджей, представляли куда большую проблему.

Мэр планировал заняться этим после выборов, когда страсти поулягутся и общественное внимание к его персоне естественным образом ослабнет. Однако старинный знакомец из экологической службы подкинул Владимиру Григорьевичу изящную, простую идейку.

— Мы инициируем общественную экологическую экспертизу и состряпаем заключение, что земля в районе парка отравлена вредными веществами. Что-нибудь на тему о советских экспериментах с минеральными удобрениями. Скажем, что разбирали старые архивы, натолкнулись на информацию, передали ее в службу и получили заключение о необходимости немедленной очистки земель. Позин проконсультирует. Обнародуем заявление, принесем извинения за ошибки народных депутатов Горечанска, выплатим небольшую компенсацию, расселим жителей по новостройкам.

— Ты представляешь, во сколько это нам обойдется? — буркнул хриплый.

— Не нам, а бюджету, — поправил Добрышевский. — Придется изыскать средства. Алексей этим займется. Да, Леш?

— Да, — согласился баритон. — Центр потеребим. Экологическая катастрофа — это не шутки.

— Пока никакого центра. Обойдемся своими силами. Лишнее внимание нам до определенного момента не нужно.

— Тоже верно.

— Дальше-то что? — очнулся бас.

— Дальше все по плану. По дешевке выкупаем землю и начинаем строиться. Придется подпустить немного туману на тему очистных работ, но много времени это не займет.

— А как же экологическое заключение? — упрямился бас. — Кто захочет купить дом на отравленной земле?

— Естественно, никто. Поэтому после того, как земля окажется в нашей собственности, мы организуем повторную экспертизу и узнаем, что результаты первой ошибочны.

Баритон хохотнул, бас ахнул, простуженный пробормотал:

— Неплохо. Но кому-то придется стать козлом отпущения.

— Позину, — лаконично сказал Добрышевский.

— Он согласен?

— Практически да. В любом случае он уйдет на пенсию задолго до второй экспертизы, ему ничего не будет угрожать. У него будет время придумать что-нибудь в свое оправдание.

— Газеты поднимут шумиху, — предупредил хриплый.

— Кто их послушает? Перед законом мы будем чисты, как новорожденные младенцы. А жителей отвлечем. Устроим роскошный день города, и они умрут от счастья. Что скажете?

«Вот подлец!» — подумала Маринка.

— Гениально! — воскликнул баритон.

— Мое почтение, Владимир Григорьевич, ты, как всегда, на высоте, — буркнул бас.

— Идея хороша. Но раз Позину осталось две недели до пенсии, надо бы поторопиться, — вздохнул хриплый.

— Поэтому я и встречался с ним вчера и запросил все необходимые документы. Завтра в первой половине дня они будут лежать у меня на столе. Текст заключения, образцы подписей и печатей, бланки. Все, что требуется. Подкину Леночке сверхурочные на выходные. А в понедельник — вторник можно будет выступить с заявлением. Я, кстати, сегодня беседовал с корреспондентом «Горечанска в XXI веке» и упомянул, что меня беспокоит экологическая обстановка в северо-восточном районе. Пустил первую ласточку.

Все рассмеялись.

— Что ж, друзья мои, давайте заканчивать. Уже без трех пять, меня ждут простые граждане и их простые проблемы. Ты, Алексей, займись бюджетом на следующее полугодие. Ты, Илья, запроси у архитекторов последние изменения. Хотелось бы взглянуть на готовый проект. А вас, Дмитрий Андреевич, попрошу уделить внимание кампании в прессе. Как всегда, мы должны быть полны сочувствия и готовности помочь. Будут идеи, добро пожаловать ко мне в любое время дня и ночи. Вопросы есть?

— Нет, Володь, все ясно.

Маринка услышала, как мужчины встали и по очереди попрощались с Добрышевским. Один за другим они выходили из кабинета, а Маринка исступленно молилась про себя, чтобы Владимир Григорьевич последовал их примеру и отправился беседовать с гражданами на другой этаж. Она услышала достаточно, чтобы навечно запятнать доброе имя Добрышевского в глазах горечанцев. Если он обнаружит ее сейчас, ей даже милиция не светит. Добрышевский убьет ее прямо в кабинете, а труп распорядится закопать в злосчастном районе, якобы зараженном минеральными удобрениями.

— Владимир Григорьевич, вы готовы? — В кабинет зашла Елена, и Маринка поняла, что ее испытания продолжаются.

— Да, Леночка, — вздохнул Добрышевский. — Кто у нас первый?

— Шишкова Наталья Васильевна, тридцать пятого года рождения, с планом благоустройства детской площадки по адресу Ливневая, двадцать восемь.