Читать книгу "Человек видимый - Чак Клостерман"

Выйдя из ресторана, она поднимается на следующий этаж, в бельэтаж. Кажется, это так называется. Там она входит в конференц-холл. Дверь стоит распахнутой, и я иду следом за ней. В помещении уже человек десять. Сначала я подумал: «Черт! Я попал на какое-то деловое совещание!» Но люди совершенно разные по внешнему виду и возрасту, среди них есть даже одна девочка лет тринадцати. Они приветствуют друг друга кивками, но не называют имен и не здороваются за руку. Минут пять шестого они закрывают дверь и приступают к разговору. Я начинаю думать, что это встреча членов общества анонимных алкоголиков, что не лучше делового совещания, но никто не рассказывает, как он напивается, как ему хочется выпить или как много он потерял из-за пьянства. Пока что я в полном недоумении.

— Как вам известно, последние три лета я работал тренером в Малой лиге,[43]— начал один мужчина.

Он выглядел как актер из рекламного ролика «Набиско»:[44]симпатичный и приличный парень — тщательно выбрит, дорогая рубашка, без галстука, говорит спокойно и ровно. Не хочу прибегать к стереотипам, но помню, я подумал, что он из тех, кто в колледже бегал на концерты Джимми Баффета,[45]кто поменял свой внедорожник на «сааб» сразу, как только цены на бензин стали выше двух долларов за галлон, кто ненавидит Обаму, но не по расистским мотивам.

— Моим игрокам по пять-шесть лет, — продолжал он. — Эта лига называется коач-питч, потому что я, тренер, кидаю мяч моим игрокам. А тренер команды противника кидает его своим игрокам, когда приходит их очередь отбивать. Раньше мы заставляли ребят отбивать мяч, стоя на площадке, но руководство лиги решило, что, если мяч им будут бросать тренеры, они скорее приобретут нужные навыки. Главный принцип здесь в том, что я, их тренер, знаю, кто из мальчишек сильный, а кто послабее, и, соответственно, первых заставляю выполнять более трудные задачи, а вторым помогаю. Мы должны научить каждого ребенка держать удар и понимать, что такое конкуренция. По-моему, принцип правильный.

И вот в прошлую среду у нас идет игра. Ситуация очень сложная. Мы всегда играем по пять иннингов, и в конце пятого мы проигрываем семь-девять. Два аута, просто кошмар! Первый бьющий — Томми, замечательный паренек, спокойный, воспитанный. Играет на второй базе. Похож на Джастина Бибера,[46]так что старшие ребята его уважают. Я кидаю ему сильный мяч, и он отбивает сингл. Прекрасно! Великолепно! Я рад за Томми. Следующий бьющий — его дружок Мэтт. Мэтт хотя и очень самоуверенный, но веселый и забавный малыш. На уроках читает про Бэтмена или какого-то их современного героя. Ужасно болтливый, вечно трещит не умолкая. Рассказывает обо всем подряд, хотя его никто не слушает. Например, о книжке про Вьетнам, которую дал ему дедушка. Я люблю Мэтти. Мэтт уже считается перспективным игроком. В общем, я даю ему такой же мяч — и бац! Снова сингл.

Так что теперь Томми на второй базе, а Мэтти на первой. Здорово, да? Для ребятишек детсадовского возраста игра получается очень напряженной. Третий бьющий — Кори. Единственное, что я знаю о Кори, — это что его мать выглядит слишком красивой, чтобы ей было уже сорок лет. А сам Кори отличный игрок, во всяком случае, для своего возраста, поэтому я немножко подзадориваю его. Я кидаю ему мяч посильнее, потому что знаю, он может его отбить. Он отбивает его прямо вверх, так что, похоже, игра окончена. Но третий бейсмен — не забывайте, этим ребятишкам по шесть лет — совершенно не видит, куда летит мяч, и тот попадает прямо ему по макушке. И вот Томми уже на третьей базе, Мэтт на второй, а Кори на первой. Все базы заняты. Шансы на победу сразу подскакивают. Вот это настоящая игра. У родителей сразу пробудился интерес — это видно по тому, что они перестали проверять свои мобильники.

Теперь очередь нашего последнего бьющего, Тоби. Ему скоро семь лет, но выглядит он на все десять. Он, бесспорно, лучший игрок в нашей команде. Возможно, мы переведем его в высшую группу. Не сомневаюсь, что к шестнадцати годам он будет звездой. Даже по его походке видно, что он спортсмен. Но вы помните, что пока ему шесть лет с хвостиком. Он и ведет себя как шестилетний ребенок, хотя высокий, крупный и хорошо двигается. И вот он стоит и имеет шанс стать героем. У него великолепный шанс блестяще закончить игру и, когда мы пойдем праздновать победу в Макдоналдс, быть там главным героем. И я этого ужасно хочу. Я всей душой желаю Тоби блестящего удара, потому что он запомнит его на всю жизнь или, во всяком случае, пока не окажется в юниорской лиге. Я его тренер. Я отвечаю за его рост. Но почему-то в некоторых ситуациях я забываю о том, что я именно тренер. Я вспомнил, как во время учебы в старших классах я был питчером в играх плей-офф. Все ожидали от меня, что я закончу игру, потому что я был последним бьющим. Я был Мариано Риверой[47]лиги класса В католического университета в Сан-Антонио. Вот кем я был и кем до сих пор себя ощущаю. Я понимаю, что я уже давно не старшеклассник, но все равно это чувство во мне живет. И в этот момент — как и всегда — я забываю о своем заработке страхового агента, о своей замечательной жене и проклятых детях. Я против воли становлюсь самим собой. И когда я увидел, как Тоби нерешительно ковыряет землю своей маленькой ногой, обутой в бутсу, я прямо взбесился. Чтоб он провалился, проклятый мальчишка! Видно было, что он нипочем не сделает хорошего удара.

Первую подачу я послал на внутренний угол «пластины». Хорошо! Значит, еще не разучился. Первый страйк. Наш кэтчер весом шестьдесят фунтов едва удержался на ногах, когда мяч изо всей силы влетел в его ловушку. Наверное, Тоби немного испугался, ведь он думал, что я мечу прямо в него. Затем я подаю крученый мяч, и он вылетает за пределы поля, но парень бежит за ним — и получает второй страйк. Ну вот скажите, что знает Тоби о крученой подаче? Он даже не знает, как это пишется. Третий мяч улетел от меня далеко за пределы поля, но затем я отправляю в него фастбол, прямо в живот. Он даже не успел поднять биту выше плеча. Третий страйк. Игра окончена. Я выиграл у ребенка из своей же команды. Я — чудовище!

Потом я объяснил Тоби, что ему не стоило нарываться на второй страйк, что на домашней базе нужно быть максимально внимательным, и сказал, что я уверен — в следующий раз у него все получится, и он станет героем. Я позволил ему взять больше макнаггетсов — остальные получили по шесть, а Тоби досталось десять штук. Честно говоря, по нему не видно было, что он очень огорчен случившимся. Но я чувствовал себя ужасно. И так бывает всякий раз, когда со мной такое случается.