Читать книгу "$то причин убить босса - Макс Нарышкин"

— Почему? — спросил Якушкин, вместо того чтобы выставить странную ясновидящую вон.

— Потому что в случае вашего согласия стать партнером нового «Вижуэл» вы будете обязаны предоставить определенную информацию и документы. Проще говоря — раскрыть перед Белан портфель, который наполнен тайнами и корпоративными секретами. Такими, к примеру, как местонахождение и финансовый вес дочерних предприятий, недвижимости в России и за рубежом. То есть указать на все свои позиции. Компания, как правило, стремится ограничить предоставление недружественному акционеру этих документов, во избежание негативных последствий для нее, но, поскольку вы уверены в доброжелательности Белан, вы сделаете все, что она попросит.

— Мне трудно разговаривать с вами, — заметил Якушкин, — поскольку я понятия не имею, кто вы, что такое «СВП», однако вы владеете информацией, которая недоступна для широкого круга пользователей. Вы не хотели бы предоставить какие-нибудь документы, подтверждающие ваши полномочия, или указать на свою должность в «СВП»?..

— Все потом, Лев Яковлевич, все потом… У нас очень мало времени, давайте его экономить, тем более что я не прошу вас ни о каких услугах. Итак… Запросы о предоставлении документов могут поступать в отношении большого количества документов, эти запросы могут быть составлены некорректно. Часто возникает вопрос о наименовании документа, подлежащего предоставлению акционеру. Либо затребован документ, не подлежащий предоставлению акционеру… Вы не в силах контролировать каждый входящий и исходящий документ, вы знаете об этом…

— Вы намекаете на поглощение «Атточи»? Это невозможно в силу ряда причин.

— Вы не интересуете рейдерские планы Белан как компания-цель, — сказала Аля.

— Что же мне угрожает, по-вашему?

— Указав на месторасположение ваших акций, хотя бы двадцати процентов, вы будете подвержены Greenmail.

Якушкин не сводил с Альбины глаз. Удостоверившись, что ее слушают, она улыбнулась и сказала:

— Компания Белан скупит эти акции, и у вас возникнут резонные подозрения, что компанию перекупят. После этого новый «Вижуэл» предложит вам купить собственные акции по завышенной цене. И вы их купите. Или потеряете «Атточи», потому что я только что рассказала вам о том, что случается, когда люди вроде Марии Белан начинают перестраивать столичный бизнес по собственному усмотрению. Итак, я ничего у вас не прошу. Потому и не показывала никаких документов. Если вас заинтересуют предложения «СВП», которые явно выгоднее ранее предлагаемых издыхающим «Вижуэл» условий, вот мой телефон, — и Аля, положив на стол перед Якушкиным листок бумаги, попрощалась и направилась к двери.

— Подождите!

Остановившись, она повернулась.

— Черт возьми… Почему я должен вам верить?

— Я не прошу вас верить мне сейчас, — и Альбина рассмеялась. — Хотя я очень удивлена, что вы мне не верите… Вам, видимо, нужно поужинать в «Торнео». Не потеряйте, ради бога, телефон.

И она ушла, чтобы тотчас позвонить мне и пересказать все это.

— Умница! — я был в восторге, потому что не ожидал от Альбины, одевающейся, как кубинка, такой прыти. Больше половины из того, что она мне рассказала, — ее экспромт. — А теперь записывай телефон, потому что сейчас ты позвонишь директору сети закусочных Шмелеву и слово в слово скажешь ему то, что сказала Якушкину…

Я знаю наверняка — люди вроде Якушкина и Шмелева уезжают домой не раньше десяти.

Как раз к этому времени я вдруг вспомнил, что в семь мы с Раечкой договаривались о встрече. Я позабыл о таком важном мероприятии, потому что сразу после инструктажа Альбины убыл к человеку, занимающемуся моими бумагами. Если кто не знает: регистрация предприятия за один день в Москве стоит денег. В моем случае пришлось расстаться с тридцатью тысячами долларов. Люди в регистрационной палате работают по принципу: «вечером деньги — утром стулья». Стулья в виде готового пакета документов с печатью компании Вольдемара Петровича мне должны были выдать в одиннадцать, и чтобы это случилось, мне пришлось почти два часа готовить устав и прочую дребедень ООО. Представляю, какой заслон сейчас выставлен в палате. Инструктированные лица сидят и ждут, пока появится человек, заявляющий, что он Медведев и что он собирается открыть компанию «Медведь».

Бедная Раечка. Не знаю, испытывает ли она оргазмы со мною, но мое отсутствие дома она сейчас переживает тяжело. Машеньке уже доложено, что встреча состоится у меня дома, и сейчас ей трудно будет объяснить, почему Медведев, падкий, как выяснилось, на сладкое, вдруг не оказался дома. Мужчины класса «Медведев» таких вульгарных поступков не совершают.

А меня мама не пустила! И все…

Поднимаясь в лифте, я набираю на телефоне ее номер.

— Рая, Рая! Рай, ты прости, милая…

— Это было очень романтично, Женя.

— Рая, меня только что выпустили.

— Откуда?

— Откуда у нас выпускают? Из милиции!

— В смысле?

Я же говорю — она дура.

— Меня на улице замели, — я подумал, почему меня могли замести. — За девочку вступился. Злодеи убежали, а девочка с перепугу объяснить сразу не могла, кто я. Пока то да се… ты приедешь?

— А право на один телефонный звонок?

— Рай, мы же не в Нью-Йорке, мы в Москве. Здесь нет никаких прав.

Зайдя в квартиру, с ходу накатываю полстакана виски. Я умный мальчик. И мне известно, что Раечка сидит сейчас в машине метрах в ста от моего дома и дожидается моего возвращения. Задача поставлена, и не выполнить ее нельзя. Она будет сидеть здесь, как сотрудник «семерки», сколько будет необходимо. Едва я успел скинуть пиджак и туфли, раздался звонок.

Ай да Раечка, ай да дура! Хотя бы минут двадцать, да нужно было выдержать.

Распахнув дверь, я вдруг едва не потерял сознание. Тупая боль ослепила меня и заставила на мгновение одуреть. Пытаясь разобрать сквозь фиолетовые круги, что происходит, я отнял руки от лица и увидел на них кровь.

И второй удар, еще сильнее первого, повалил меня на пол…

Глава 18

С чувством облегчения я сейчас увидел бы на пороге своей квартиры крепких ребят в масках, которые, связав меня, принялись бы искать утюг. Я отдал бы им все, отделавшись ожогами, и они бы ушли. Крупных сумм дома я не держу, мамы, перенесшей два инфаркта, у меня нет, так что все закончилось бы за полчаса.

Но в мой дом вошли, прикрыв за собой дверь, хорошо знакомые мне люди. По той причине, что они пришли не за деньгами и не за аппаратурой, они ничего не потребовали и утюг искать не стали. Они просто принялись меня молотить. Трое ребят из офиса Вики Мухиной, пареньки для спецпоручений, ног и рук не жалели. В «Вижуэл» они работают по линии дебиторов, то есть подразумевается, что у них юридическое образование и большой опыт написания исковых заявлений и участия в судебных процессах. На самом деле я сомневаюсь, есть ли у них вообще какое-то образование и умеют ли они что-то писать, не говоря уже об исковых заявлениях. На самом деле это группа силовой поддержки. Трое мальчиков от двадцати пяти до тридцати пяти — за буграми мышц возраста не разобрать, плюс ко всему они все лысые. Четвертым человеком, вошедшим в мою квартиру, оказалась девочка, имеющая привычку крутить ката в рабочее время. Вика Мухина прошла в мой дом, как в собственный, и развалилась в чиппендейловом кресле, как на шезлонге. Ее появление произвело на работников линии дебиторов успокаивающий эффект. Вряд ли они посчитали, что в присутствии дамы втроем бить одного неприлично, скорее они не посчитали возможным заниматься любимым делом, когда им еще не занималась дама.